— Оставим наши различия. — Я покусала губу, не зная, как начать разговор. — Сейчас у нас есть общее дело, и оно не может тебя не волновать!
— Ты о чем?
— О твоей жизни! — Я прошлась по комнате и резко остановилась у кровати. — Точнее, нам необходимо узнать, кому нужна твоя смерть!
— Моя смерть не нужна никому. Нужен только мой перстень.
— Ты забыл о том, что сегодня тебя могли убить дважды!
— Могли. — Его глаза блеснули в темноте. — Но не убили же. Макс появился вовремя.
Тьма и бесы! Как можно быть таким слепым?
— А ты не задавался вопросом, почему эта троица поджидала тебя именно у его дома? У его подъезда? А ты не хотел бы узнать, кто за всем этим стоит? И зачем кому-то нужен твой дурацкий перстень и твоя никчемная жизнь?
— И что ты предлагаешь?
— Пойдем со мной к учителю? В Лазурь.
— Куда? — Тар даже сел, не сводя с меня нервирующего взгляда.
— В Лазурь! Мм… в рай!
— В рай? Ха! — Он снова упал на постель и закрыл глаза. — Неплохо ты спасаешь мою «никчемную» жизнь!
— Тар, понимаешь, ты мне очень симпатичен, но срок твоей жизни — двадцать семь лет. Был. До недавнего времени. Сейчас меня обрадовали, что в сведения о тебе закралась ошибка. И если я хочу завершить практику, то должна уберечь тебя в твой двадцать седьмой день рождения! Помоги мне, а?
— Сгинь!
— Ты обязан мне помочь! Да ладно мне, ты должен помочь себе!
— Сгинь!!!
Гм. Рык внушительный, но меня этим не испугаешь.
Я уселась рядом и чуть-чуть воспользовалась ангельской силой, послав ему легкий импульс покорности. Ох, только бы о моих самовольствах не узнали в школе!
— Та-а-ар.
Смертный обреченно взглянул на меня.
— Уйди, а? Я устал. Я хочу спать. Согласись, такое состояние не способствует приятному общению с галлюцинациями.
— Ты же знаешь, что я не галлюцинация. Пока я в этом теле, ты можешь меня коснуться, и я никуда не исчезну. Ну, в смысле, исчезну, но потом.
— Исчезни сейчас? — Тар криво усмехнулся, взглянув в мое, видимо, сильно перекосившееся от такой просьбы лицо, перекатился на живот и зарылся в подушку. — И больше никогда не появляйся.
Последняя просьба и вовсе лишила меня дара речи. Я, понимаешь ли, спасаю его никому не нужную жизнь, а этот наглец…
— Ах ты… да я… — Не придумав ничего умнее, я сжала «кристалл вседозволенности», открывая переход. — Мы сию секунду идем к учителю!
— Иди куда хочешь, хоть к черту на рога! — приглушенно буркнул он, но мне было уже все равно.
— Спать! — Сила кристалла, увеличенная моим гневом, чуть не выбила из парня дух, погружая его едва ли не в летаргию.
Опасный эксперимент, но пришлось признать, что одна я, к сожалению, не справлюсь. Закрыв дверь на щеколду, я развеяла иллюзорное тело и утянула Тара в пыльный смерч перехода.
Ну теперь поговорим по-другому!
ТарОх, ё… Башка трещала так, словно мне долго и методично в нее стучали. Одна только мысль о том, что нужно будет открыть глаза, приводила в неописуемый ужас.
Помнилась беседа на кухне у Макса, затем вроде бы мне привиделась девчонка. Или не привиделась?
Я с силой зажмурился, спасаясь от яркого света, пробивающегося даже сквозь смеженные веки. Над ухом выразительно засопели.
— Тар!
Мягкая лапка решительно затрясла меня за плечо, коснулась щеки и нетерпеливо поворошила волосы, заставляя напрячься. Ох, ё!.. И что самое паршивое, мне кажется, из моей памяти выпал внушительный кусок событий.
— Та-а-ар! Очнись.
Ох, не нравится мне такой тон! Словно она имеет на меня все права, а я об этом даже не подозреваю! Что, черт меня дери, произошло сегодня ночью?
— Тар!!!
Может, притвориться мертвым?
Нет, не отстанет.
Я с силой потер ладонями лицо и с трудом разлепил глаза. Первое, что я увидел, было встревоженное лицо моего… мм… моей… Тьфу, совсем запутался!
Пробормотав «Хвала Вседержителю», девчонка кинулась ко мне с довольно приятными намерениями, но, смутившись то ли моих готовых принять ее в объятия рук, то ли оттого, что встретилась со мной взглядом, она вдруг затормозила и стремительно отшатнулась, овеяв невероятно нежным ароматом.
— Как ты меня напугал! Вставай! У нас мало времени.
— Для тебя, любовь моя, у меня всегда время найдется.
— Нам нужно отсюда уходить!
— Зачем? Лично я никуда не тороплюсь. Дежурство у меня только завтра, так что у нас есть почти сутки.
Рыкнув «Вседержитель, помоги!» с интонацией «Чтоб ты провалился!», она уставилась на меня загорающимися яростью сапфирами глаз.
— Вот только не надо мне устраивать здесь представления! Мы, кажется, вчера обо всем договорились, и ты пообещал…
— Так, стоп! Запомни. Я никогда ничего не обещаю, так что не нужно мне рассказывать сказки.
Девчонка хитро прищурилась:
— Ты хочешь сказать, что не помнишь наш разговор? Ссору?
— О! Мы уже даже успели поссориться? Какое бурное развитие отношений. — Держась за затылок, я поднялся, невольно бросил взгляд на себя (слава богу, одетый) и огляделся: маленькая светлая комнатка, где, кроме довольно мягкого ковра, на котором я сидел, и парочки картин, ничего не было. Мама дорогая, где это я? В какой приют для эстетствующих нищих меня занесло? — Где мы?
— Это уже второй вопрос. — Девчонка решительно придвинулась ближе и нежно обхватила руками мою голову.
Я замер, наслаждаясь мягкой прохладой ее ладошек. Боль, неохотно поворочавшись, вдруг стремительно начала стихать, наполняя голову легкостью и четкостью мыслей, но! Я по-прежнему чувствовал, что в мозаике моей памяти не хватает довольно большого фрагмента.
— Полегчало?
Я неуверенно кивнул:
— Относительно. Только все равно не помню эту ночь. Не просветишь?
Девчонка улыбнулась.
— С радостью! — И врезала мне такую пощечину, что я отшатнулся к стене, а в следующую секунду, едва не рыча от ярости, придавил ее к дощатому полу.
— Я, кажется, тебе уже говорил, что это не метод общения со мной? Не хочешь нарваться на крупные неприятности — лучше так больше не делай!
— Идиот, это для того, чтобы ты все вспомнил! — наконец устав вырываться, яростно прошипела она мне в лицо и, смерив убийственным взглядом, неохотно объяснила: — Это магия Лазури. Называется «Оплеуха памяти» и применяется в основном для увещевания смертных.
Хм, действительно. Мозаика вчерашней ночи сложилась до последнего пазла, но, как выяснилось, в ней не было ничего такого, что могло бы оправдать затрещину.
Продолжая удерживать девчонку одной рукой, я выразительно потер горящую щеку.
— Хм, как оказалось, я был прав! Никаких обещаний я тебе не давал. Более того, послал тебя подальше и лег спать. Какую магию применить мне, чтобы узнать, куда ты меня дела и почему мне так х… не подумай, что хорошо!
— Возможно, это твоя реакция на мое силовое воздействие. — На мгновение мне даже показалось, что в глазах девчонки промелькнула вина. — И вообще! Не надо было пренебрегать советами собственного ангела и не надо было меня злить! И запомни! Не станешь помогать по-хорошему — усыплю и прикую наручниками к батарее там, где тебя никто не найдет, пока не исчезнет угроза для твоей жизни и моей карьеры!
— Нет, Лайла! — Коротко хлопнула дверь, и сзади послышался зазвеневший колокольчиком голосок. — Ты этого не сделаешь. Правило второе Свода законов для хранителей: любое воздействие на человека даже для его блага — запрещено! Мы можем только объяснять. Выбирать они должны сами.
Лайла? Хм, красивое имя.
Я перекатился на пол, давая свободу мрачно сопящей девице, и сел, внимательно разглядывая стоявшую у двери незнакомку. Рыжая как огонек, в ореоле коротких кудряшек она была похожа на только что распустившийся одуванчик.
— А тебя не учили стучаться? — Лайла одним рывком поднялась ей навстречу. — И кто тебя просил называть меня по имени? Разве ты не знаешь, что в присутствии незнакомцев это строго запрещено?
— Ой. — Ни одно из этих обвинений девушку не смутило. Мило улыбнувшись мне, она заговорщицки подмигнула подруге. — А мне показалось, что вы знакомы. Даже очень хорошо.
— Дара, да ты… ты… — Лайла возмущенно посопела и, смерив подругу испепеляющим взглядом, пригрозила: — Я с тобой потом поговорю, а сейчас нам надо идти! У меня срочное дело к учителю!
— Гаврилий на три дня увел свою новую группу в Инквизель, знакомить ангелочков с развоплощением души пожелавшего этого небожителя. Может, подождете?
— У меня нет трех дней! — Девчонка нервно покусала губы и обернулась ко мне. Я уже поднялся и стоял, благоразумно не вмешиваясь в их спор. — Тар, а когда по земным меркам должен вернуться с работы Макс?
Я пожал плечами и задумался, прикидывая:
— Где-то через сутки. А что значит «по земным»? И вообще, где мы?
