– Не буду лгать, что мы рады твоему приходу. Ты не из нашего мира. Ландграфы Меча Без Имени всегда приходили не из нашего мира. Они были героями, о да! Высокие, сильные, смелые люди – левой рукой подпирающие небо, а правой останавливающие ревущий океан. Их ждала страшная судьба… мы здесь вольные ведьмы. Ни короли, ни сам Ризенкампф нам не указ – мы не вмешиваемся в их дела, они – в наши. И все-таки мне было жаль двенадцати ландграфов, погибших ради крошки Танитриэль…
– Вы знакомы с ней? – перебил я словоохотливую хозяйку.
– О да! Королева Локхайма росла на моих руках. Тогда еще мало кто знал, что я ведьма. Она по-прежнему хороша собой?
– Пожалуй… если бы этот мерзавец еще не трепал ей нервы… вот, плащ с пряжкой – ее подарок. А где мои спутники?
– Мы забрали их. Никто не может безнаказанно пройти через Тихое Пристанище. Кроме ландграфа, конечно… – Верховная ведьма что-то неразборчиво забормотала и вперилась взглядом мне в глаза. – Тебя ждет торжественный ужин, мы накрываем столы, зовем гостей, устраиваем маленький праздник. Будут пирожки! Все это в твою честь. Один из наших принципов – если не жертва, то гость!
Я вежливо поклонился и еще раз напомнил:
– А мои спутники?
– Будут к ужину…
…Вы ни разу не присутствовали на вечеринке у ведьм? Нет? О, вы много потеряли! Между нами говоря, я отдал бы еще больше, если бы все это происходило не со мной. Пусть герой какой-нибудь, ему полезно, а мы – люди мирные, провинциальные, нам необязательно во все носом… а, чего уж теперь… было!
Столы действительно убраны на славу. В лучших традициях, так сказать. Кубки из спиленных черепов. Черенки ножей и ложек из человеческих костей, вино красное, и мухи по нему ползают, салаты всякие из крапивы и плесени… И как они еще живы на таких харчах? Я бы помер… хотя это, возможно, еще впереди. Специально для меня были поставлены пирожки с капустой и грибами. Впервые в своей жизни увидел пирожок размером в две мои ладони! Все чинно расселись, и Горгулия Таймс произнесла торжественную речь в мою честь:
– Подруги и сестры, соратницы и соучастницы! Сегодня мы принимаем в Тихом Пристанище благородного лорда Скиминока, ландграфа Меча Без Имени. Взгляд его светел, дело безнадежно, усилия праведны, старания бесплодны. По установившейся традиции он обречен на героическую и пышную кончину. Воздадим же должное наивному храбрецу и обаятельному мужчине!
Все зааплодировали и дружно поднялись выпить за мое здоровье. Думаю, что любой другой поперхнулся бы после такого тоста, а я уже привык! Тяп стопочку – и никаких проблем! Хозяева поставили для меня великолепное золотистое вино, легкое и сладкое. Что пили они сами, страшно предположить… скорее всего очень несвежую кровь! По левую руку от меня сидела Горгулия, по правую опустилась Вероника.
– О, привет, крошка. Надеюсь, все в порядке?
– В целом – да, милорд. Они хотят, чтобы я здесь осталась… – округлила глаза Вероника. – Мне говорят, что у меня огромные способности к магии. И мама, и бабушка, и вся родня по женской линии были ведьмами, а прадед даже выступал в цирке с оккультными трюками.
– Ну, при таком наборе генов… – протянул я, – это неудивительно. А разве тебе самой не приходилось колдовать?
– Нет. Бабушкины книги сгорели, а без заклинаний это почти невозможно.
– Все возможно, малышка. (Окружающие пили, ели, веселились, мало обращая внимание на нас.) Один мой знакомый прилеплял утюг к груди и двигал спички взглядом.
– Это как? – загорелась Вероника.
– Ну, сам-то я, положим, этого не умею, но рассказать – расскажу. Вон видишь потухающую свечку? Упрись взглядом в фитиль, собери всю силу воли и мысленно заставь ее вспыхнуть.
Маленькая колдунья старательно надулась и сжала кулачки.
– Нет, нет. Напрягаться не надо. Расслабься! Дай мыслям течь свободно и зажги эту свечу небрежным полетом фантазии!
Что-то я распоэтизировался, а вино казалось таким легким… В тот же миг Вероника улыбнулась, взмахнула ресницами и… на месте свечи вспыхнул небольшой уютный костерок! Перепуганные старушки быстро залили его супом.
– М-да… Ты полегче как-нибудь. Соизмеряй силу, – построжел я. – Мы, знаешь ли, все же в гостях, хозяева – люди строгие.
– Я постараюсь, милорд! – счастливо улыбнулось юное дарование. – Вы ведь будете моим наставником?
– Я? Учить ведьму колдовству? Не подозревал в себе таких талантов. Однако попробуем рискнуть. Да, кстати, а где остальные?
– Жан и эта… вечно ворчливая особа? Нас всех посадили в клетку вон за теми кустами. Потом меня привели сюда, а их оставили до конца праздника. Я так поняла, они будут выступать.
– Стоп. Теперь я ничего не понял. Минуточку… Мисс Горгулия, что это вы там понапридумывали с моими друзьями?
– Оруженосец и служанка? – презрительно фыркнула старая ведьма. – Неужели вы дорожите ими? Стыдитесь! Ландграфу Меча Без Имени не пристало быть таким сентиментальным.
– Не давите мне на психику! – возмущенно поднялся я, ноги слегка подкашивались, но отрезвление приходило очень быстро. – Мне нужны Бульдозер и Лия! Я не хочу никому портить праздник и надеюсь, мы придем к разумному компромиссу. Не доводите меня до крайностей!
– Да зачем они вам? Этот ваш Жан – бездарный трус, и вы еще хлебнете с ним горя! А девчонка? Так та вообще влюблена в вас как кошка…
– Не будем доводить дело до конфронтации, – нажал я. – Это мои внутренние, суверенные проблемы! Меня они устраивают. Или вы их вернете, или… Как говорится, кто с мечом к нам придет, того и мордой об стенку!
– Вот, вечно так! – насупилась Горгулия Таймс. – Ты к нему со всей душой… Ну и ландграф пошел – ни тебе пострадать, ни тебе помучиться, ни помереть в красе и торжественности… ладно… Сейчас нас развлекут срамными танцами, а потом появятся ваши побродяжки.
– Милорд, они вернут наших друзей?
– Несомненно! – уверенный тон мне идет. – Вот сейчас перед нами спляшут, а потом приведут Лию с Жаном. Да, кстати, а что это ты так уставилась на соседний стол?
– Хочу попробовать выдернуть стул из-под вон той ведьмы в красном. Мысленно, как свечку.
– Похвально, малышка. Тренируйся ежедневно, и мы добьемся впечатляющих результатов. Но дергать из-под не слишком трезвых пенсионерок стулья не…
…Все получилось слишком быстро. Стул вылетел из-под несчастной бабки и сбил по пути еще троих, груженых подносами. А сама старушенция, падая, зацепилась ногами за стол и рванула скатерть на себя. На вечеринке стало явно веселее!
– Вероника! – сквозь зубы прорычал я. – Ты не могла бы поосторожнее? Второй раз прошу!
– Все, все. Сижу как мышка, – покаялась она.
– Срамные танцы! – радостно провозгласила верховная ведьма и хлопнула в ладоши. На поляне материализовались три женские фигуры в ярких платьях. Всем троим было лет по пятьдесят, так что в сравнении с прочими они казались девочками. Грянула дикая музыка, и танцовщицы бросились откалывать какую-то несуразную смесь танго и рэпа. Ну, ей-богу, не ожидал такой реакции. Старушки ведьмы буквально тащились от восторга! Они краснели, смущенно хихикали и целомудренно отворачивались, подсматривая одним глазком. Горгулия Таймс воодушевленно ткнула меня локтем:
– Как ты находишь это непотребное бесстыдство?
Ну что я мог сказать? Длина платья у пляшущих колебалась где-то на ладонь ниже колена, руки открыты до локтей, шея голая и костлявые ключицы наружу – вот и все! Прибавьте возраст, дикую косметику и бессмысленные движения под неритмичную музыку. Какая эротика?! Они могли бы у любого мужчины вызвать отвращение, сделав его импотентом на всю оставшуюся жизнь! Стриптиз называется…
– Никогда не видел ничего подобного… – честно признался я. – Зрелище умопомрачающее! Надеюсь, Жана и Лию не заставят так отплясывать?
– Нет. Эй, кто-нибудь, введите пленников.
Все застолье радостно загомонило: «Свежая кровь! Свежая кровь!» Мне это не понравилось. Вероника посмотрела на меня и тоже сдвинула брови. В середине поляны белым камнем был выложен большой круг, посреди лежала грубо отесанная серая глыба, испещренная какими-то знаками и буквами. К этому камню и подвели наших связанных друзей. Все общество выскочило из-за столов и, возбужденно размахивая ножами и кружками, выстроилось в очередь. Верховная ведьма подняла руку:
– Эти люди – друзья ландграфа. Развяжите их.
Повисло недоуменное молчание.
– Да, да, сестры мои, я понимаю, что это вопиющее нарушение традиций, – покачала головой Горгулия Таймс. – Но лорд Скиминок настаивает на том, что эти двое дороги ему. Ради сегодняшнего праздника я не хочу огорчать нашего высокого гостя. Один раз мы можем пойти на уступки…
Что началось! Рев возмущения заглушил ее слова! Я никогда не подозревал, что полусотня пенсионерок способна производить столько шум. Вопли, оскорбления и обвинения в измене висели в воздухе. Это даже хуже чем пересмотр пенсий прямо на территории сберкассы. Наконец, перекрикивая других, какая-то особенно склочная бабка влезла на стол и, обвиняюще тыкая пальцем, понесла сущую ахинею:
