После позорного поражения ящера авторитет Коли Лавочкина возрос астрономически. Парня не отпускали из-за стола, упрашивая поведать еще о каком-нибудь деянии.
– …А бывает, патроны кончатся, тогда бьешь этих монстров ногами, пока боекомплект в темном углу не найдешь. Потом бегаешь, отстреливаешь их пачками да аптечку ищешь, жизнь-то почти на нуле…
Веселый и хмельной Коля, пардон, Николас Могучий вдохновенно рассказывал селянам о своих подвигах в компьютерных играх Duke Nukem, Quake и Half Life, а все – от малых детей до матерых мужиков – завороженно внимали его эпосу, поражаясь масштабам кровавых подвигов и бурно переживая в самых критических моментах. После слов Лавочкина: «Убили-таки, сволочи, пришлось воскресать», – люди вовсе впали в транс.
Выбравшись наконец из окружения благодарных слушателей, солдат разыскал в одном из домов Эльзу.
Девушка грустила.
– Я тебе не нужна, – печально произнесла она, отстранившись после поцелуя.
Парень почесал макушку.
– Зря ты так, Эльза. Праздник закончится, все разойдутся. Мы останемся.
– Я не о том, – вздохнула девушка. – Ты – герой. Тебе надо идти дальше.
– Прогоняешь?
– Угу.
– А если я останусь?
В тот момент солдат искренне верил, что осядет в деревеньке.
– Малеен считает, ты молод и жаждешь приключений…
– Я?! Жажду?! Да я случайно убежал от тупицы-великана и со страху облапошил дракона-калеку! До этого…
– Ах, не трудись, Николас, я не поверю этим скромным уверткам, – остановила его откровения Эльза. – Через месяц, год, два ты затоскуешь… Что ты мне говорил в ночь перед боем о своей Родине?..
– Да-да, я должен найти дорогу домой… – сник Коля.
– Так почему ты изменил планы?
Лавочкин замолчал, разглядывая знамя, казавшееся в полутьме бордовым.
– Эх, слишком ты умная для девушки из сказки… – с горечью выдавил он.
Эльза вряд ли поняла, что подразумевал Коля.
– И еще, Николас, Малеен считает, героя нельзя останавливать. Когда герой не ищет приключений, они сами находят героя. А у нас очень бедная и много вынесшая мирная деревенька…
– О!..
А что еще мог ответить солдат?
– Ты одержишь множество блистательных побед, Николас, – пылко продолжила девушка. – А я буду тебя ждать!
– Два года вытерпишь? – усмехнулся Лавочкин, вспоминая далекую Ленку.
– И два, и три! – пообещала Эльза.
– Если не вернусь через три года, не жди.
Девушка промолчала, обнимая парня. Намедни Малеен разложила карты, сказала: Николас Могучий никогда сюда не вернется.
А пока он не ушел, было чем заняться…
Колю разбудил петушиный крик. В последние дни деревенские петухи пели громче и дольше обычного, словно догадавшись, что пока здесь живет владелец волшебной флейты, резать их никто не станет.
Бодро соскочив с кровати, Коля снял ненужную уже повязку с головы, потом сделал несколько приседаний, отжался от пола, умылся и оделся. Вышел на воздух.
Было пасмурно. Теплый несильный ветер ласково трепал листву. Во дворе не видать ни Эльзы, ни ее бабки. Солдат отправился к старосте.
Опухший Якоб сидел на крыльце дома и горевал.
– Что случилось, дядь Яш? – с ходу спросил Лавочкин.
Ему сразу нарисовались картины новых испытаний, которые навалят на него добрые селяне. Вдруг кроме дракона есть еще какой-нибудь Кинг-Конг, чей приход запланирован на сегодня?
– Ах, это вы, досточтимый Николас, – вяло улыбнулся Якоб. – Спрашиваете, что случилось? А случилось страшное.
«Ну, все – кранты», – подумал солдат, садясь рядом со старостой.
– Да, страшное… – продолжил тот. – Жена из дому выгнала, вот что случилось.
– За что же?
Коля, конечно, постарался придать голосу нотки участия, но слишком сильным было облегчение – улыбку спрятать не удалось. Якоб истолковал ее по-своему.
– Ничего смешного, рыцарь… прославленный. Между прочим, меня выставили из-за вас.
– Из-за меня?!
– Да. Вы развратили народ! Мы четвертые сутки не работаем, а пируем. Супруга сказала, ей не нужен муж-пьяница…
– А я как раз собирался уходить, – солдат взял выгнанного мужа за плечо и слегка встряхнул. – Засиделся я тут у вас.
Дверь дома старосты раскрылась. На пороге возникла сияющая жена:
– Слава Бо… то есть дай Бог вам доброй дороги и неизменной удачи, уважаемый Николас Могучий! – выпалила она. – Пусть ваши победы гремят во всех землях, а спасенные вами люди молятся за ваше здоровье.
Она незаметно пихнула ногой мужа.
– Да-да! – вскочил Якоб. – Именно молятся! Мы все станем молиться за вас, досточтимый рыцарь! И наши дети, и их дети, и дети детей наших детей! И даже их внуки…
Теперь Лавочкин понял, кто в действительности управляет деревней.
И, черт возьми, насколько быстро иссякает благодарность!
– Ну, раз вы так рады от меня… услышать весть об отбытии к новым полезным и славным делам, – продолжил солдат, – то знайте: я отправлюсь через час.
Он развернулся и ушел к дому Малеен.
Старуха стирала.
– А, Николас, собираешься в путь? – она оценивающе посмотрела на Колю.
– Да, бабушка.
– Знай, воин, две вещи, – проговорила Малеен, понижая голос. – Во-первых, на тебе лежит заклятие. Не знаю чье и не ведаю, какое воздействие оно на тебя оказывает. Во-вторых, цель, к которой отправляешься, очень долго тебе не дастся. Так мне сказали карты.
– Вы гадалка?
– Чуть-чуть гадалка, чуть-чуть ведунья, – бабка пожала плечами. – Роды вот могу принять…
Последнее она произнесла, недобро зыркнув на Колю и тут же скосив взгляд на свой домик.
– Как начну рожать – сразу к вам, – пообещал Лавочкин.
Малеен покачала головой.
Он зашел за вещами.
Эльза вскочила из-за стола, бросилась Коле на шею.
– Помни меня, рыцарь, – зарыдала она.
Парень стоял истуканом и не знал, что делать.
Потом были проводы.
Но вместе с благодарными селянами за уходящим солдатом следили из зарослей можжевельника большие зеленые глаза с огромными зрачками.
Наконец, за памятным холмом скрылись и деревня, и Эльза, и можжевеловая поросль.
Ать-два, левой!..
За спиной солдата висел сшитый бабкой Малеен мешок, в котором лежали автомат, а также подаренные спасенными людьми нож, ложка, немного соли, огниво и прочие дорожные мелочи. Свернутое знамя Коля нес в левой руке, а правой размахивал в такт шагам, чертя в воздухе всякие затейливые фигуры. Лавочкин задумался о цели похода.
Хотелось найти путь домой. Солдат рассудил, что на поляне с муравейником может обнаружиться путь к возвращению. Какой-нибудь секретный лаз.
«На фига я сбежал с поляны? – казнил себя парень. – Ищи ее теперь…»
Когда он выложил Эльзе историю своего магического попадания в этот мир и скитаний по лесу, она всплеснула руками: «Что взять с Зачарованного леса? В страшном и опасном месте очутился ты, Николас!»
Стало быть, путь его лежал в Зачарованный лес.
Но на первой же развилке Лавочкин свернул не туда. Через полдня он вышел к большому поселку, которого прежде не видел.
– Блин! Я заблудился! – сделал открытие солдат.
Постучавшись в первый же дом, Коля спросил старика хозяина, куда попал и где Зачарованный лес.
– Зачарованный лес-то? Да вон он, – старик широко махнул рукой. – Он же большой. Можно прямо здесь в него зайти, а можно хоть восточнее, хоть западнее… Только не советую, господин хороший, туда хаживать. Вы, я гляжу, рыцарь. Многие рыцари сгинули… Типун мне, конечно, на язык… А поселок наш не иначе как Лохенбергом[2] зовется, вот…
– Большое спасибо, хозяин, – поблагодарил Коля.
Старик церемонно поклонился.
– Если господину нужен постой, то у меня найдутся комнатка и харчи.
– Я бы с удовольствием, только денег нет… – неуверенно ответил Лавочкин. – А! Я заплачу жареными цыплятами и элем!
– Уж не Николас ли Могучий посетил мой скромный дом? – воскликнул старик.
Коля был шокирован.
– Откуда вы знаете?..
– Слава летит впереди героя, – распевно изрек хозяин. – Племянник ездил в Жмоттенхаузен торговать черными траурными лентами, да вернулся позже обычного, не продав ровным счетом ничего. Сказал, что девственницу тамошнюю оплакивать не стали, наоборот, праздничный пир был. Ну, и про Николаса Могучего, про вас то есть, все обстоятельно поведал, вот…
– Так пустите переночевать?
– Почту за честь, господин рыцарь! А зовусь я не иначе как Фридером, – старик посторонился, указывая путь Лавочкину – мол, входи.
– Очень приятно, господин Фридер, – кивнул Коля, принимая приглашение.
Дом у Фридера был крепенький, даже зажиточный. Старик портняжничал, притом очень хорошо. Ремесло отлично его кормило. Вот и сейчас хозяин убрал со стола разложенную для работы материю и усадил гостя.
– Я-то много кого обшивал, пока племяннику дело не передал. Сам теперь чуть-чуть балуюсь, по привычке, – хвастался простодушный Фридер. – Мне, бывалоча, бойцы особого королевского полка, не к ночи помянуть, заказы делали! Из дворян кое-кто… Где, говорите, ваши замечательные цыплята с элем?
