Всё дело в том, что раса эльфов из всех других материальных рас, астральные не в счёт, максимально приближена к Чистому Свету. Из-за чего их организм является настоящим кладезем ценных ингредиентов для алхимиков.
Конечно же потрошить эльфов было запрещено законом. Но с раскладом штук двадцать эльфов и будет у тебя новый дом с видом на море это мало кого останавливало.
Зелон же был крайне раздосадован такой ситуацией.
— Вот же гады! Эльфа гробят, а меня не позвали! Так нельзя! Если я эльфов не колочу их никто ни колотит!
Зелон кинулся к переходу. Двое бойцов в лёгкой стёгальной броне сторожили, чтобы никто не мешал здоровому громиле, закованному в броню прижимать к стене эльфа сдавливая тому горло. На броне бойцов была символика Графства Меяс. Что говорило о том, что это стражники. Эльф отчаянно пытался дотянутся до клинка в ножнах, что у него выходило весьма дурно.
— Ну что?! Всё ещё не будешь платить налог? А? Туристишка?
— М-да… Презабавнейший случай. — Сказал Зелон наблюдая за ситуацией.
Затем жрец пробормотал заклинание и громко произнёс.
— Пусть будет свет!
Посох жреца издал ярчайшую вспышку, что явно перевело внимание стражи с эльфа на источник заклинания.
— Господа, — начал Зелон. — Право же, мне кажется, что…
— О! Жрец Чистого Света! — Выкрикнул бугай.
— Как догадался? — Съязвил Зелон. К слову «железяка» даже не обратил на это внимание.
— Готовь денежки! С тебя пятьдесят серебряных!
Зелона во второй раз за день перекосило, но он быстро вернул на свою физиономию ехидную улыбку.
— Я извиняюсь, господин стражник. А собственно за что я должен отдавать половину золотой монеты?
— Как это за что, жрец? Ты на территории Графства Меяс!
— И что с того?
— Ну это… С тебя взымается налог! Вот!
— Какой?
— За… за… За проведение проповедей! Вот! Если ваш орден хочет новых последователей! То пусть заплатит денежку в казну. Прежде чем читать нам тут свои проповеди!
— Но я не читаю ни каких проповедей. — Заметил Зелон.
— Да! Но можешь начать их вести! И я обязан заранее взыскать с тебя налог за проповеди!
Зелон достаточно хорошо знал законы Графства, чтобы заявить — «Никакого налога на проповеди не существует.» Однако прекрасно понимал к чему ведёт стражник и его знания в данной ситуации бесполезны. Поэтому Зелон сразу же решил перенять инициативу в разговоре в свои руки, а не слушать как из него пытаются вытрясти деньги.
— А что будет если я не собираюсь платить ваш идиотский налог? Что вы мне тогда сделаете? Лук почистите, чтобы я заплакал?
— Нет! Мы просто закатаем тебя в кандалы и кинем в тюрьму!
— Угу. Одно плохо. — С видом крайнего сожаления сказал жрец. — В этой зашарпанной деревушке нету тюрем. Вам придётся вести меня в ближайший крупный город. Где обязательно вам зададут закономерный вопрос: «Какого “%?*#@” вы заковали в кандалы представителя духовенства, так ещё и пытаетесь его пропихнуть в тюрьму. Главе стражи ближайшего города вы тоже на налог о проповедях сошлётесь?»
— Эм… Да идея плохая… О! Мы просто напишем на тебя жалобное письмо властям! Якобы ты собираешь пожертвования на благие дела, а сам их в карман кладёшь. И через наши связи наложим на тебя штраф! И всё равно получим наши денежки. Ох, какой штраф мы на тебя наложим… жрец… Ты в жизни с ним не совладаешь. Это послужит тебе хорошим уроком, как не платить налоги!
Они идиоты? Зелон уже с трудом сдерживал смех.
— Подумаешь. Я на тебя тоже куда-нибудь жалобное письмо напишу. Например… О! Придумал! В Инквизицию!
На этот раз перекосило бугая и его шестёрок. Даже через забрало шлема жрец прекрасно видел источающие дикий ужас глаза.
— В-в-в-вв-вв-в… аааа… Иииии-ин-к-к-к-в-и-и-и-з-з-зи-ц-ц-цию? — Прощебетал он.
— Ну да! — Радостно подхватил Зелон. — Напишу им, что ты прокажённый! Кстати, чтобы вы знали письма, написанные представителями духовенства Инквизиция даже на достоверность, не проверяет, а просто исполняет то, что говорится в письме.
Один из стражников в стегальной броне рухнул в обморок.
— А-а-а-а м-м-м-ож-ж-жет н-не надо? — Опять завопил глава деревенской городской стражи.
— О! Мне будет очень интересно понаблюдать, как твои штрафы и налоги тебе помогут, когда порог твоего дома пересечёт великий гранд-инквизитор! Ха-ха-ха! Это будет самая настоящая потеха!
— Н-н — нееееееет!!! — Взмолился глава стражи стоя на коленях.
— В таком случае, думаю до вашей черепной коробки дошло, что мы с вами оба взрослые люди. Давайте не будем «письмами меряться». Теперь, уйдите с моей дороги, милейший. Оставьте в покое эльфа. Завязывайте собирать эти тупые налоги и найдите себе занятие по приличней.
Стражник в судорогах стал уползать на коленях и отступив на несколько метров поднялся и убежал в страхе.
— С вами всё в порядке, лопоухий субъект моей сегодняшней комедии, которую я разыграл перед этими, многоуважаемыми господами?
Эльф стоял, опираясь на стенку дома, за углом которого его недавно пытались придушить. Ему явно было не до шуток Зелона. Чудом спасённый от смерти, отчаянно нуждался в воздухе, жадно глотая его всем объёмом лёгких.
— Полагаю ещё никогда кислород не был так сладок? Я прав? — Заметил Зелон.
— Ой, ох… И не говорите, господин жрец. Я великодушно извиняюсь, но мне надо догонять воровку. Вы её случайно не видели?! Она украла у меня нечто чрезвычайно ценное!
— Ваше сердце я полагаю? Да, она довольно симпатичная особа. Как жрец, я не имею права так говорить о духовной сестре своей, но как мужчина… Временами я жалею, что попал в монастырь. С другой стороны, у жрецов тоже есть немаловажные привилегии, которые могут скомпенсировать ограничения моего сана.
— Ох… Ой… Жрецам Чистого Света запрещено женится и заводить семьи?
— Нет, женится и заводить семьи нам можно. Но на этом всё и заканчивается. То есть я хочу сказать… Понимаете ли, милейший соитие ради удовольствия и ради продолжения рода — это две, совершенно разные вещи. Нам жрецам доступен только последний вариант. А связывать свою жизнь с воровкой мне не охота, хоть она и симпатичная. Это единственное, что меня досаждает в данной ситуации.
— То есть вы всё-таки её видели?! Куда она побежала? Это важно! Я должен вернуть украденное! И это далеко не моё сердце! Моя душа и сердце были вверены совершенно другой даме!
— Ой, как трогательно. — Зелос всегда любил не задавать вопросы на прямую, а вытягивать информацию из других всего лишь ненавязчиво переходя на интересующую его тему. — Полагаю она украла данный кошелёк, забитый серебром? Он ваш?
— Что? Нет, совсем нет. — Эльф ещё переводил дыхание. — Предмет, что был похищен был вручён мне как подарок от дамы сердца моего!
Дамы сердца его! Ну вы слышали? Зелон почувствовал себя на какой-то опере в театре. Ох уж эти эльфы с их фигурой речи.
— Кулон, древняя реликвия её семьи!
— Ух, как всё плохо. Это же целый кулон!!! Столь ценная вещь, что на рынке такие по пятнадцать медиков продают. Вы, уважаемый, вообще уверены, что вы у неё единственный? Может быть она закупает их партиями и каждому эльфу дарит такую «семейную реликвию»!
— Не смейте так говорить, господин жрец! Или я буду вынужден вызвать вас на дуэль!
— Ой, как страшно. Ой боюсь. Это же целая дуэль! С целым одним лопоухим!
— Хватит паясничать! В каком направлении побежала воровка?!
Эх, счастье этого эльфа. Что по людским законам эльфов обижать нельзя вообще, а по оркским только когда эльф может дать сдачи — а именно, только когда эльфов пять штук и более. Зелон указал направление в котором видел убегающую воровку, и эльф мигом ринулся туда.
— Ох, нечего себе помчался. Даже «спасибо» и «до свидания» не сказал. Ну не страшно! Ведь я спас его не ради благодарностей! А ради того, чтобы принести Свет в этот мир! Сделать его чище и лучше! Я жрец добра и я буду бороться со злом в любом его проявлении!
Зелон шёл, рассуждая таким образом и даже позабыл, что на самом деле свернул во дворы и вмешался в данный переполох только из-за скуки. День постепенно перетёк в вечер. Наконец-то жрец дошёл до бани на окраине деревни. Сегодня он в первые за долгие годы сможет нормально помыться и расслабится.
