- Ни одна драхма не пропадёт, - убежденно произнес Викентий и предложил тост за успех предприятия.
Бутыль опустел, и мы расстались. На прощание я узнал, опять-таки по большому секрету, что на меня у Антона Юрьича большие виды и надежды, как на крупного специалиста.
***
«Живой Портал Органов Государственной Власти Тамбовской Области» встретил меня колоннами в стиле рококо. Или барокко — я их путаю. Здание, в каждом кирпичике которого чувствовалась державная мощь, устремлялось ввысь и утопало в искусственном небе. Входная дверь была таких размеров, что открываться могла только с помощью специального поворотного механизма. Золотая кнопка управления механизмом, вмонтированная в стену, призывно блестела на солнце. Надавив ее, я всем телом почувствовал, как разверзлась земная твердь, и громоподобный голос в небе объявил:
- Добро пожаловать на Тамбовскую землю!
И я перешагнул порог портала.
Здесь абсолютно всё было отделано золотом: и колонны, и резные стены, и косяки дверей, и даже паркетный пол. Огромный, до самого потолка, портрет губернатора в золотой массивной раме украшал фронтальную стену. Справа и слева от неё уходили вверх две золотые лестницы с фонтанами и купидонами. Люстра из цельного куска золота, свисавшая практически до пола, слепила глаза. Кумачовая растяжка на всю ширину зала гласила: «Вам здесь рады!»
- Вы к кому? - спросил виртуальный и потому безопасный милиционер.
- Да я так. Посмотреть.
Милиционер тут же дал мне путеводитель на мелованной бумаге. Толщина — сантиметров десять.
- Добро пожаловать!
Сгибаясь под тяжестью книги, я поднялся на второй этаж по лестнице и оказался в выставочном павильоне достижений Тамбовской области. Здесь золота было поменьше — преобладал белый мрамор. Ни о чём особенно не думая, я двинулся знакомиться с сельским хозяйством, где меня встретил добродушный дедушка-виртуал. Ба! Да это же Мичурин! Какая качественная копия!
Я с восхищением пожал ему руку и, кажется, переборщил, потому что на лице его отобразилась болезненная гримаса.
- Ради Бога, извините! - поспешил ретироваться я.
- Ничего. Не желаете взглянуть на пятикилограммовую свеклу?
- Давайте.
Старик провёл меня к стенду, на котором лежал тёмно-фиолетовый арбуз. С полосками и поросячьим хвостиком.
- Это правда свекла? - не поверил я.
Мичурин молча достал из кармана перочинный нож и отрезал маленький кусочек от плода. Я послушно затолкал его в рот. Пожевал, стараясь нащупать вкус. Нет, всё-таки ещё есть куда развиваться «живому интернету» — как будто мешок полиэтиленовый проглотил.
- Отличный борщ получится! - сказал я вслух, потому что не Мичурин же виноват в недостатках виртуальности.
- В этом уникальном образце — вся таблица Менделеева! Маня! - обратился он к розовощекой блондинке, держащей в руках сноп гигантской пшеницы, с макдональдсовскими булочками вместо зёрен. - Покажите товарищу наши бананы.
Мы с Маней оставили Ивана Владимировича наедине со свеклой, а сами предстали пред деревом, на котором действительно гроздились жёлтые продолговатые плоды. Маня облизнула свои полнокровные губы и произнесла:
- Ну, иди же ко мне, мой малыш!
О, нет! Только не это!
Я бросился наутёк, потому что уже встречался с виртуальными неудовлетворёнными самками. И создают их наверняка такие же неудовлетворённые кретины.
Путеводитель сковывал мои движения, и его пришлось выбросить. Но Маня не стала меня преследовать, поэтому я сбавил шаг и уже совершенно спокойно взошёл на третий этаж, где увидел просторный коридор с многочисленными кабинетами по обеим сторонам.
На первой двери было написано: «Данные статистики за 1913-ой год». Я дернул ручку, она послушно и очень мягко открылась. Но за ней оказалась кирпичная стена. Битая ссылка?
За следующей дверью с табличкой «Партнеры сайта» обнаружилась чёрная пустота. Я протянул в неё руку, и моя легкомысленная длань исчезла. Напрочь. Вытащил обратно — всё на месте. Что за ерунда? Хорошо, что не голову туда засунул.
За всеми остальными дверями пряталось всё то же самое: либо темень, проглатывающая конечности, либо кирпич. И лишь в одном помещении, обозначенном как «Вступительное слово руководителя области», стояла трибуна. Возле неё, в позе Роденовского «мыслителя» сидел губернатор (не сам, конечно, а копия). Увидев меня, он занял своё место, отхлебнул из стакана и стал рассказывать об успехах. Я закрыл дверь — голос умолк. Открыл — вот он опять, «мыслитель», глоток воды, речь. То есть каждый раз пластинка начиналась сначала. Из хулиганских побуждений я заставил его попрыгать — раз десять, наверное.
Ну, всё ясно. Любопытство удовлетворено. Сайтик, наспех слепленный из готовых кусков, бесплатно валяющихся на интернете. И прикручен кривыми руками. Больше этот «портал» меня не интересовал.
Вернувшись к лестнице, я обнаружил, что её нет. И не просто нет, а совсем нет. И не только её, но и каких-либо следов её исчезновения. Провала тоже нет. Сбоку я заметил двери лифта и пошёл к ним.
Вызов сработал. Двери гостеприимно распахнулись передо мной, и я очутился в просторной чистенькой кабине. На щитке сияла только одна кнопка. Вот её я и нажал.
Что произошло после этого, мне неизвестно до сих пор. Погас свет, и я куда-то провалился. Я почувствовал, что вишу в воздухе, болтая ногами, как космонавт на орбитальной станции. Меня обволакивала пустота, и ни единый звук не нарушал звенящей тишины.
Всё. Пора сматываться отсюда.
Я полез во внутренний карман за «наладонником», и моё сердце похолодело — он пропал. Это не портал, это какая-то чёрная дыра!
Получалась следующая ситуация: я завис на Тамбовском «живом сайте» без пульта управления. Другими словами, без меню выхода. Моё неподвижное тело сейчас лежит в кресле. И живу я, между прочим, один. Говорила мне мама: «Женись!» Не послушался. Пашка будет в отлучке ещё неделю. Есть шанс, что отключат электричество, но очень слабый. Ещё хорошо бы укусил комар. Впрочем, сейчас зима.
- Эй! Кто-нибудь! Помогите!
Я попытался двигаться в пустоте, загребая, как пловец, руками. Сначала не ничего не получалось, но потом кое-как приноровился. Сдвинулся с места. Поплыл. Ударился обо что-то головой. Это хорошо. Значит, есть за что уцепиться. Значит, здесь не только мрак и бесконечность.
Ощупал поверхность руками — вроде, кирпич. Шахта лифта? Поплыл влево, перебирая по стене руками, и тут ухватился за чьё-то тёплое лицо.
- Ты чего орёшь? - сказали мне из темноты, после того, как я перестал истерически барахтаться.
- Ты кто? - в свою очередь, спросил я.
- А ты кто?
- Я первый спросил.
- Ну и что?
Голос у него был спокойный. Приятного тембра.
- Меня зовут Дмитрий Игоревич.
- Ты ещё визитку дай... Димон, значит?
- Ага.
- Афанасий. - Мы пожали друг другу руки в темноте. - Давно здесь?
Он что, не слышал, как я провалился? Чёрт! Даже просканировать его не чем.
- Где-то час, - сказал я.
- Счастливчик!
- А ты?
- Да кто его знает! Может, неделю. Может, две.
И до сих пор жив. Получается, что время у меня есть. Если он не врёт.
- Афанасий, а как ты здесь очутился?
Он засопел в ответ.
- Вообще-то мне рассказывать по долгу службы ничего нельзя. Но принимая во внимание чрезвычайные обстоятельства... Видишь ли, мне тут одного человека поручили разработать.
- Кажется, понимаю. А зовут его как?
- Да это-то тебе зачем?
- Не Антон Юрьич?
Афанасий хекнул.
- А ты откуда?... Давно у него работаешь?
- Месяц.
- Ну, и как?
- Сам видишь, как.
- Понятно.
Помолчали.
- Он жулик? - спросил я.
- Нет, что ты. Уважаемый человек. Просто зацепки на него нужны.
- Зачем?
- Тема у него колоссальная. Неразработанная. Мы могли бы её вместе крутить. Как считаешь?
Я задумался.
- А ты тоже в лифте обратно спускался?
- Ага. - Голос его был полон презрения к самому себе.
Господи! Да о чем же это мы говорим?! Ведь тут каждая секунда может оказаться последней!
- Ты где сейчас в реальности сидишь? - спросил я.
- На работе, конечно.
- Значит, тебя скоро найдут?
- Не факт. У меня отдельный кабинет.
- И что, за неделю тебя никто не хватился? Уборщиц у вас нет, что ли?
- Я изнутри заперся.
- Слушай, Афанасий! Ты это... Если первым выберешься... Запомни мой адрес.
- Идёт. А ты мой.
Мы обменялись координатами и заставили друг друга их повторить по нескольку раз. И надо же, как вовремя!
- Кажется, меня кто-то тормошит. - То были его последние слова.
Афанасий оказался порядочным человеком. Пожалуй, самым порядочным из тех, с кем мне пришлось общаться в последние недели. В этот же вечер мы с ним отметили чудесное совместное спасение. Угощал я. И рассказывал тоже я. Всё, что сам знал. Афанасий остался доволен. И просил, если что, обращаться к нему, не стесняясь. Запросто.
***
Я собирал чемоданы, когда зазвонил мобильник.
