"Значит, начальство пожаловало, — сделала я вывод, спешно выпутываясь из проклятого колпака. — А кто у нас начальство? Дворецкий? Сомнительно, утром он тоже наводил порядок, когда меня в бочке нашли, но так странно на него не реагировали. Значит, начальство пострашнее, а пострашнее у нас… упс!"
Выпутавшись, наконец, я настороженно обернулась, понимая уже, что угадала на все сто. Да уж, могу поспорить, что прежде эта кухня ни разу не удостаивалась такой чести, как посещение хозяина дома. И если я хоть что-нибудь понимаю в этой непростой жизни, всех нас в скором времени ждет большой нагоняй. И меня, и бессовестно отлынивающих от работы слуг, и даже возмущенного происходящим в его вотчине безобразием главного повара вкупе с командой поварят. Не думаю, что Ингельд будет самолично отчитывать слуг, но вот дворецкий, стоит только ему уловить малейшее недовольство хозяина, пропесочит всех с особым тщанием. Ну, а мне лично от хозяина достанется, найдет, за что. Начальство всегда находит.
Так дело не пойдет, мне ведь могут и запретить общаться с прислугой, или же они сами этого не захотят, если поймут, что от меня слишком много неприятностей. Совсем не годится, возникнут проблемы с обучением языку, да и общения все же хочется, а поскольку из дому выходить мне нельзя, общаться возможно только со слугами.
Так, надо Ингельда срочно отвлечь, пока он не успел ни на что рассердиться. И зачем он, вообще, сюда пришел? Не хозяйское это дело — по кухням ходить!
Быстро перелетаю со стола на плече Ингельда — кстати, тот еще маневр, успеть сложить крылья и приземлиться, не вцепляясь в человеческую плоть когтями — и пытаюсь по-кошачьи потереться об его щеку. Ой, нет, рожки! Ладно, меняем план, обнять за шею лапами. "Мур". Получилось скорее что-то между курлыканьем и урчанием, но тоже неплохо. Ингельд снял меня с плеча и машинально почесал между рожками. Ну, что ж, можно считать, сработало. Были сомнения, все же он не производит впечатление сентиментального человека, умиляющегося гладя на пушистого котенка или толстолапого щенка. А я именно на это ставку и делала.
Ингельд развернулся уходить, когда нам вслед в полной тишине что-то сказал жалобный детский голосок. Я разобрала только слово "игра", но догадаться, о чем речь, было не столь уж сложно. Девочка спрашивала, сможем ли мы еще поиграть. Храбрая, кроме нее никто больше не решился заговорить в присутствии хозяина. Я подергала Ингельда за рукав и, дождавшись, когда он обратит на меня внимание, состроила максимально просительную мордочку с жалобными глазами и даже лапки сложила в молитвенном жесте. Вся моя поза явственно выражала лишь одно "ну, пожа-а-алуйста!".
Ингельд улыбнулся.
— Ладно, можешь играть с детьми. А сейчас мы идем во дворец.
Закончив с отчетом, советник устало расправил плечи, с хрустом размял шею и удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Бумажная работа никогда не была для него чем-то тяжелым, Регди обладал усидчивым и ровным характером, долгое занятие чем-то однообразном его не нервировало. Хотя часть подобной работы все же брал на себя секретарь, прикрепленный к советнику во дворце. Но личные бумаги Ингельд ему не доверял.
Что ж, с письмами он закончил, с отчетом Его Величеству тоже. Пожалуй, пора и дворец посетить, прав Асмунд. И ежевечерний прием для этого подойдет как нельзя лучше: Его Величество там бывает редко, зато большинство придворных малый прием стараются не пропускать. Никакой работы, лишь показаться в обществе, послушать сплетни, чтобы знать, чем нынче живет двор, даже двухдневное отсутствие в его случае уже много, и, да, продемонстрировать наличие фамильяра. С этим лучше не медлить, поскольку завтра фамильяра придется представить Его Величеству. Такую новость король ни в коем случае не упустит, и значительно лучше, если ее донесут до него придворные вместе с разработанной уже легендой, которую сегодняшним вечером советник аккуратно запустит в общество с помощью некоторых сплетников.
Неторопливо переодеваясь в изукрашенный золотой вышивкой камзол и пристегивая к поясу парадный меч (не такая уж и бесполезная игрушка, как выглядит) в нарядных ножнах, он обдумывал, кого из придворных сплетников стоит использовать для своих целей, и что именно говорить. Легенда уже проработана, но нелишне повторить в уме, все же, покупка фамильяра у браконьеров — поступок исключительно незаконный, здесь нельзя ошибиться или сказать компрометирующее. Именно сейчас, когда все так удачно складывается, советнику совсем не хотелось отправиться в изгнание.
Собрался советник привычно быстро и без помощи слуг. Он, вообще, не слишком любил посторонних в своих личных покоях. Кроме старого дворецкого, к которому Регди привык с детства, и столь же немолодой служанки сюда больше никто не допускался.
Со сборами было покончено довольно быстро, а вот теперь предстояла непростая задача — найти непоседливого фамильяра, опять исчезнувшего в неизвестном направлении. Регди сам себе не смог бы объяснить, почему он не приказал найти дракончика кому-то из слуг, а отправился на поиски самостоятельно. Наверное, ему было просто любопытно своими глазами увидеть, куда успела сунуть свой любопытный чешуйчатый нос Кэт.
До кухни он добрался, пожалуй, больше благодаря интуиции, чем понимая, где следует искать фамильяра. В служебных помещениях дома или на половине для слуг он был, в лучшем случае, дважды. Впрочем, в какой-то момент советник уже шел на шум и громкий смех, поддавшись любопытству, и успел как раз на момент шалости с юбкой служанки и срывания колпака с повара. Сразу его не заметили, однако, когда все же заметили, Регди испытал некоторую досаду. Наблюдать за фамильяром было занимательно, уж, во всяком случае, гораздо интересней, чем общаться с придворными во дворце.
Кэт, видимо, решив, что ее сейчас будут ругать, начала активно подлизываться, при этом состроила такую невинную и в то же время хитрую мордашку, что советник едва удержался, чтобы не рассмеяться. Чего только стоили молитвенно сложенные лапки и умоляющие глаза. Умный и сообразительный фамильяр среди аристократов всегда был предметом гордости, не говоря уж о том, что можно приобрести определенный вес в своеобразном клубе драконовладельцев, образовавшемся при дворе с легкой руки Его Величество. Регди уже успел прикинуть, какие дивиденды можно получить от вступления в это закрытое сообщество, куда принимали лишь тех, у кого есть фамильяр, и никак иначе.
Королевский дворец, как обычно к наступлению вечера, был наряжен во множество огней. Обширный парк тоже был освещен весьма ярко, а большой фонтан еще и весело журчал разноцветными струями, раскрашенный радужными огнями. Выглядело красиво, любопытная Кэт высунула мордочку в окошко кареты и заворожено наблюдала за этим танцем воды и света. Даже когда он шел ко дворцу, она старательно выворачивала голову, а затем и вовсе просунула ее ему под мышку, чтобы лучше видеть. Так он и вошел в малый бальный зал, с небрежно зажатым под мышкой драконом. И, конечно же, неизбежно привлек к себе внимание, ибо в зале находились и другие драконы. В воздух тут же взвился десяток дракончиков и закружился вокруг советника, пытаясь рассмотреть новичка.
Кэт с интересом поглядывала на сородичей, но с рук советника спускаться не спешила. Впрочем, возбужденных драконов тут же угомонили подоспевшие хозяева, зато Регди тут же взяли в оборот сразу четыре весьма настойчивых леди.
— О, советник, вы все же решили завести себе фамильяра?! Какая прелесть! Ну, отпустите же ее, вашей малышке, наверняка, хочется познакомиться с другими драконами.
Кэт особого желания знакомиться с сородичами не проявляла, однако Ингельд опустил ее на пол. Дракона быстро осмотрелась и осталась на месте, постаравшись, по возможности, держаться ближе к его ногам.
— И как же зовут это чудное создание? — леди не собирались так быстро оставлять свою добычу.
— Позвольте представить вам, дамы, моего фамильяра, это Кэт.
Поименованное чудо шаркнуло лапкой, чуть присело, расправляя крылья. Получился некий своеобразный драконий книксен. Леди умилились и преисполнились восторгом.
— Какая лапочка!
— Какая умничка!
— Красавица!
Советник стоически терпел этот щебет. Кэт, и вовсе, ощутив угрозу быть немедленно затисканной, проворно нырнула советнику за спину, оттуда с опаской наблюдая за пылко восторгающимися леди. За несколько минут советнику задали тысячу и один вопрос, он пытался ответить хотя бы на один из пяти, пока не засыпали новыми. Одно в этом было хорошо: именно эти леди наилучшим образом подходили для того, чтобы запустить при дворе легенду о карточном долге и отданным в счет этого долга фамильяре. Если даже он упустит какие-либо детали, то леди и сами их додумают, будучи уверенными при этом, что все, и впрямь, было именно так.
Впрочем, разговор этот затянулся, и Регди был бы и рад ретироваться, да вот только достойного повода откланяться не находилось. К счастью, от страшной участи быть заговоренным насмерть его спас вовремя появившийся Асмунд.
