— Тогда ты первая, — предложил философ.
— У меня, кроме сережек, ничего ценного при себе нет, а они по определению в первоначальный капитал войти не могут.
— Почему? — улыбнулся Темлан. В новом облике сексапильной девицы улыбка у него получилась обворожительная.
— Потому что я вам за них глаза выцарапаю.
Аргумент был убойный, и все начали выворачивать свои карманы. В карманах Кровавого Фоба (по настоянию Натки тролля теперь все называли только так), кроме огнива, трута и большой деревянной ложки, ничего больше не нашлось. У эльфы в карманах оказался практически такой же набор, за исключением ложки. У Темлана в кармане завалялась еще и пара игральных костей. Самым богатым оказался философ. Он кинул в общую кучу два салта и шесть пферингов.
— И что мы с этой мелочовкой будем делать? — поинтересовался Сиоген, с любопытством глядя на Натку. — На десять кнаров это барахло никак не тянет.
Ему было интересно, как самопровозглашенная глава агентства будет выворачиваться из этой ситуации.
— Тянет. Еще как тянет, — успокоила его девчонка, не сводя с игральных костей глаз. — Есть идея.
— Какая? — заинтересовалась эльфа.
— Гениальная. Будем производить отъем денег у буржуазии, нажитых неправедным путем.
— Если надеешься разбогатеть, мухлюя с помощью магии в кости, — перехватил ее взгляд Сиоген, — то…
— Да нет, — отмахнулась Натка, — при чем здесь игра в кости? Настоящие профессионалы действуют тоньше. Ты с таким понятием, как лохотрон, знаком?
— Нет.
— Скоро познакомишься, — азартно потерла ручки Натка.
— А что это такое? — заинтересовался Сиоген.
— Разводка лохов.
— Все равно не понял. Что такое разводка лохов?
— О, это целая наука!
— Наука? — Глаза философа загорелись. — А ты меня этой науке обучишь?
— Вряд ли она тебе по зубам.
— Что?!! Ты сомневаешься в моих способностях?
— Откровенно говоря — да.
— Спорим, я ее освою с полпинка, а потом разовью так, что еще тебе дам фору?
— Ну что ж, за язык тебя никто не тянул. Сам напросился. Теоретические основы лохотрона за мной, практика за тобой. Выпускной экзамен будешь сдавать в первом же городе на пути к графству Норма. Выдержишь — с меня золотой кнар из общака.
— Какого еще общака? — заинтересовалась эльфа.
— Какие же вы еще темные, — покачала головой Натка. — Ладно, подсаживайтесь ко мне поближе. Все подсаживайтесь. Буду проводить ликбез! — И как только все расселись, начала вещать: — Общак — это добровольно-принудительное пожертвование всех членов детективного агентства в общий фонд, которым распоряжаться буду я. Это понятно? Чего головами мотаете? Надо кивать. Вот теперь в правильном направлении головами мотаете. Значит, с тем, что держателем общака буду я, все согласны. Переходим к лохотрону. Итак, первое правило лохотрона: никаких правил! Да, Сиоген, совсем никаких правил, но попрошу вас с места не кричать и своего лектора не перебивать. Итак, правил никаких, но кое-каких канонов желательно все-таки придерживаться, чтобы вас потом не замучила совесть или просто элементарно не побили. И та и другая проблема решается правильным подбором жертвы. Кровавый Фоб, куда пополз? Я не имела в виду тебя. Да успокойся, никто не собирается тебя бить. Тем более до крови. Итак, в жертву нужно выбирать самую омерзительную личность, нажившую свои капиталы неправедным путем. Это порадует окружающих, и они сразу не начнут вас бить, а совесть будет мирно спать сном праведника. А если вас все-таки начали бить, то тут уж никакие каноны не помогут, и надо просто делать ноги… Кровавый Фоб, ты куда? Нас же еще не бьют! Тёмка… тьфу! Жази, держи его, я еще лекцию не закончила!
Этим утром ростовщик Корбак проснулся не в самом лучшем расположении духа. Накануне он принял непростое решение. Цена ему была пятьсот золотых кнаров. Своих, личных, кровных золотых кнаров, которые должны были перекочевать в карман мэра Лусора.
— Мздоимцы, кругом одни мздоимцы! — простонал Корбак, спуская ноги с кровати.
Сунув их в тапочки, Корбак прошлепал в сторону удобств, специальной комнаты с вонючим ведром. Сделав там свое дело, ростовщик прошаркал к умывальнику, сполоснул лицо и направился к столу, на котором уже стояла утренняя трапеза. Число 500 горело перед его мысленным взором. Пятьсот золотых кнаров! Ему их было жалко. Однако другого выхода нет. Раньше, пока городок Лусор был совсем маленький, конкурентов вокруг ростовщика не наблюдалось. Имперское казначейство Андугара ради горстки селян не собиралось идти на траты, открывая в Лусоре банк. Теперь ситуация изменилась. Мэр уже не раз намекал, что если Корбак вовремя не подсуетится… Жадность! Жадность подвела! Надо было еще пару лет назад выправить нужные бумаги и создать свой, частный банк. Давно надо было понять, что ростовщичество уже не в моде. Банкир звучит более культурно. И главное, цена вопроса теперь совсем другая. Пару лет назад вышло бы дешевле.
— Проклятый с ним! — решился Корбак. — Заплачу этому жлобу. Мне главное — бумаги справить. Разрешение на банковскую деятельность того стоит. Тогда имперскому казначейству здесь делать будет нечего. Два банка в одном городке с населением полторы тысячи рыл по-любому не уживутся.
Закончив трапезу, ростовщик вытер салфеткой жирные губы и прямо в пижаме полез в подвал, прихватив с собой связку ключей. Вернулся оттуда с полным кошелем, переоделся, повесил кошель на пояс и вышел из дома. Дом Корбака вплотную примыкал к базару, а потому его сразу оглушил гомон торгового люда. Он знал их всех наперечет. И продавцов и покупателей. Половина города ходила у него в должниках. Вот они, засуетились. Угодливые улыбки, поклоны издалека. А это кто в бега намылился? Зеленщик. Ну да, сегодня у него крайний срок выплаты по закладной. Куда бежишь, дурашка? Тебе есть чем расплатиться. Дочка уже подросла, да такая симпатичная! Пятнадцатый годок пошел. Самая пора. Место служанки для нее давно готово. Жду с нетерпением. Если хорошо постель согреет, может быть, даже парочку процентов тебе прощу и отсрочку дам на месяц… нет, на месяц это слишком. Две недели больше чем достаточно. Вот если за это время твоя девка мне не надоест, тогда посмотрим… нет, за две недели вряд ли надоест. Хороша чертовка! На пухлом лице ростовщика появилась сальная улыбка.
Корбак еще раз окинул хозяйским взглядом базар. Сегодня у шорника тоже срок выплаты подходит. Так, а кто это в его будке обосновался?
Конной упряжи, обычно развешанной по стенам, внутри будки не наблюдалось. Самого шорника тоже. Вместо него за прилавком сидела огненно-рыжая конопатая девица и о чем-то спорила с сердитым мужиком необъятных размеров. Стоять при таком весе бедолаге было трудно, а потому он прислонился к будке, практически расплющив висящую на плече котомку об ее стену.
— Это несерьезно, — возмущался мужик. — Почему просто не кинуть кости еще раз за право первого хода? Твой салт против моего салта. В чем проблема?
— У нас выпало равное количество очков, а значит, по закону лохотрона, надо перекинуть еще раз, и сделать это должно незаинтересованное лицо.
— Ну, я не знаю. — Сиоген, а это, естественно, был он, причем в своем обычном виде, без вывернутых наружу кишок, начал озираться и, заметив глазеющего на него Корбака, призывно замахал руками.
Ростовщику стало интересно, и он подошел поближе.
— Уважаемый, э-э-э… простите, не знаю, как вас звать-величать.
— Зовите просто господин Корбак, — демократично улыбнулся ростовщик. — Я человек простой. За чинами и званиями не гонюсь.
— Очень приятно. Господин Корбак, эта девица меня достала! Не могли бы вы как лицо незаинтересованное бросить за нас кости?
— Чего ради? — усмехнулся ростовщик.
— Правило лохотрона, видите ли, этого требуют! — сердито буркнул Сиоген. — Мне уже надоело с ней на эту тему спорить. Какая разница, кто кидает?
— Принципиальная! — в тон ему агрессивно откликнулась девица.
— Короче, уважаемый, плачу пферинг, если бросите за нас кости.
— Два, — тут же среагировал ростовщик.
— Пусть будет два, — махнул рукой Сиоген и выудил из кармана требуемую сумму.
— Отчего же не бросить? — Ростовщик принял деньги и с удовольствием пересыпал мелкие монетки в свой карман. — Брошу. Цена приемлемая. Пферинг кнар бережет.
Корбак взял в руки кости, небрежно кинул их на прилавок и собрался было уже уходить, но его остановил удивленный и немного огорченный возглас девицы:
— Да вы везунчик, господин Корбак. С первого раза нарвались на призовой фонд.
— Призовой фонд? — вернулся к прилавку ростовщик.
— Да, — грустно вздохнув, сказала девушка. — Семь очков. По правилам лохотрона при семи очках моя ставка сгорает и переходит к вам. Я осталась без салта.
