Однако тут произошло воздушно-пернатое происшествие. Только я расслабился и предался думам о бренности мирского существования, как мне навстречу, прямо наперерез моему курсу, ринулась какая-то облезлая ворона.
Лобового столкновения было не избежать, однако в последний момент, благодаря своему опыту, я успел немного отвернуть влево, тем самым смягчив столкновение. От сильнейшего удара меня отбросило в сторону, и мои прекрасные перья опять полетели в разные стороны. Хорошо еще я успел заметить, что у пернатого наглеца перьев посыпалось еще больше. Ну так знай наших!
Пока я выправлял курс, набирал высоту, ко мне уже примчался этот визгливый каркуша. Что тут было… Перья веером, крики, вопли и обидные обзывательства. Язык птиц я знаю в совершенстве (еще Сима научила), так что узнал о себе много нового. Если хотите, могу перевести, что этот воздушный хулиган высказал мне в мои честные голубые глаза.
Мол, город не резиновый, поналетели тут со своих степей, дистанцию не держат, за встречным потоком не следят, кто вас вообще летать учил! А перья кто теперь ему новые вставит?
Я было попытался корректно возразить, что двигался согласно правилам, соблюдая положенную дистанцию, но этот тип потянул клювом в мою сторону и заверещал совсем уж неприличные вещи.
Мол, я еще и пьяный, и вообще не соображаю, куда лечу. Вы представляете, какой поклеп на честных птиц?! Это я, будучи человеком, немного переусердствовал, а к моему птичьему обличью медовуха никакого отношения не имеет.
Мало того, последовало нехорошее упоминание моей мамы и еще некоторых моих родственников. И хотя ни мамы, ни прочих своих родственников я никогда не знал (сирота я, знаете ли), мне стало вдруг обидно. Объяснять что-то было без толку, да и, честно говоря, лень. Поэтому я прикинул в уме методы воздействия на этого горлопана и выбрал наиболее гуманный: я его просто клюнул. Не очень, конечно, сильно, но вполне чувствительно. Он тут же бросился от меня прочь, отлетел на безопасное расстояние и еще пару раз каркнул мне что-то обидное. Тогда я сделал вид, что собираюсь его догнать, и возмущенное карканье мгновенно исчезло.
Еще немного позлившись на противного скандалиста, я успокоился и осмотрелся. Оказывается, за время всех наших разборок я изрядно отклонился в сторону от первоначального маршрута.
Вообще-то говоря, ориентируюсь в полете я просто прекрасно, но только не сегодня. То ли погода меняться собралась, то ли еще какой природный катаклизм назревает, не знаю. Но, так или иначе, я потерялся. И всё из-за этого каркающего воздушного хулигана.
Когда я осознал столь нелепый факт, мне стало обидно. Я слинял раньше времени с гулянки, со всех крыльев спешу домой, а дом от меня прячется. Кому-то, наверное, может показаться, что проблема не стоит выеденного яйца, и будет абсолютно неправ. Да, конечно, небо — это не глухие леса, и дикие животные тут попадаются нечасто, но от этого легче не становится.
Сверху, да еще в темноте, все дома показались мне совершенными близнецами. Другой на моем месте впал бы в панику, но я, как обычно, оказался на высоте, причем в данный момент не только в переносном смысле этого слова. Изо всех сил пытаясь мыслить трезво, я пришел к выводу, что если совершать методичный облет города, то рано или поздно коварный Антипов терем попадется мне на пути.
Так, собственно, и произошло, терем действительно попался, причем именно на пути. Кружа в очередной раз над городом на бреющем полете, я не рассчитал высоту и врезался со всей дури (а ее у меня немало) в резного петушка на чьей-то крыше. Второе воздушное столкновение за вечер я перенес вполне сносно. Петушок разлетелся вдребезги, а я лишился очередного клока перьев. Хорошо еще, что у меня голова крепкая, а то погиб бы в пернатом виде во цвете лет.
Чтобы хоть немного привести себя в порядок и собраться с мыслями, я занял место снесенного деревянного собрата. Очертания дворовых построек показались мне смутно знакомыми. Конюшня, банька, погреб… Ну точно, я умудрился врезаться в собственный дом. От осознания того, что заветная мягкая, уютная кровать находится совсем рядом, я собрал остаток сил и взвился в небо. Поначалу план был максимально простой — спикировать куда-нибудь в укромный уголок, превратиться назад в человека и уже на своих двоих домой. Однако до глубины души знакомый силуэт в единственном освещенном окне заставил меня изменить тактику. Раз моя ненаглядная решила меня дождаться, то и я порадую мелкую своим эффектным появлением.
По скорректированному плану это должно было выглядеть примерно так: я делаю крутой вираж, лихо влетаю в окно, проношусь над головой Селистенки по горнице и картинно возвращаю себе человеческое обличье с добавлением небольших световых и дымовых эффектов. Она, под влиянием увиденного, тут же прощает мне мой маленький загул и дарит свой необыкновенный поцелуй. Все веселы и довольны.
Однако жизнь ввела в данный план некоторые изменения, причем, на мой взгляд, совершенно излишние. Ну, во-первых, я заложил слишком крутой вираж и едва не снес одну из ставен. Во-вторых, от не очень удачного приземления я шмякнулся к ногам моей возлюбленной, растеряв при этом очередную порцию многострадального пернатого покрова. Ну и, наконец, я умудрился провалить и эффектное возвращение человеческого обличья (вот что делает с порядочным колдуном всего один несчастный лишний кувшин).
В результате я оказался у ног моей невесты в весьма потрепанном виде и не нашел ничего лучшего, как глупо улыбнуться:
— Ну что, не спится без Даромирушки-то?
Моя ненаглядная тут же запыхтела, словно самовар на ярмарке, уперлась кулачками в тощенькие бочка и начала набирать в легкие побольше воздуха, чтобы высказать всё, что она думает о моем поведении. Так как я о своем поведении всё знал и сам, то решил использовать это мгновение с пользой для себя.
— Любимая, дорогая, единственная и неповторимая! Как же я рад тебя видеть, ты даже не представляешь, как я по тебе соскучился. Как будто не полдня не виделись, а полгода!
Уфф… Всё-таки я и тут выкрутился. Да после такого приветствия ни одна женщина на свете не устроит скандал. А если и устроит, то совсем не такого масштаба, как собиралась всего минутой назад. Точно, моя ненаглядная стушевалась и пытается сообразить, как же ей действовать дальше. Что ж, закрепим полученный результат.
— Можешь даже ничего и не говорить, я всё знаю. Да, при работе с местным населением немного увлекся, в чем смиренно признаюсь и предоставляю свою судьбу в твои прекрасные руки.
Поразительная ситуация, когда можно совместить приятное с полезным. Вроде и комплименты моей мелкой говорить самому приятно, а тут еще и польза от этого налицо.
— Конечно, ты в полном праве на меня сердиться, ведь я обещал, что начинаю новую жизнь, но, наверное, слишком уж резко начал. Знаешь, давай будем считать, что этот раз не считается и эту самую новую жизнь я начну прямо с завтрашнего утра. Днем раньше, днем позже, какая, в сущности, разница, ведь у нас еще вся жизнь впереди!
Всё в этом мире заканчивается, иссякло и мое красноречие. Однако задуманного результата я достиг. Селистенка уже не настроена метать громы и молнии. Оно и правильно, зачем воздух сотрясать, коли я и так всё понял?
— А ты ничуть не изменился, — со вздохом констатировала моя невеста.
— Люблю, целую, женюсь! Всё.
С этими словами я чмокнул мою ненаглядную, решительно повалился на огромную боярскую кровать и тут же заснул. Уже сквозь сон я слышал какие-то странные слова, что, мол, мне постелили в другой комнате, что мы еще не женаты и прочую ерунду в этом духе. Надо ли говорить, что на подобные условности я обращать внимание никак не собирался и в ответ только улыбался во сне. Помнится, моя мелкая пыталась меня разбудить и даже позвала на помощь Шарика, но у них, конечно, ничего не получилось. Хотя, если честно, разбудить меня не удалось бы никому. Сон мой был крепок и спокоен, а сновидения яркими и радостными.
Я проснулся! Если учесть, сколько я вчера выпил, то это уже можно рассматривать как достижение. Давно заметил такую странную закономерность: чем лучше было накануне вечером, тем хуже окажется утром. Так как вчера мне было очень хорошо, то расплата оказалась соответствующей. Более о своем состоянии мне сказать нечего.
Еще в скиту я заслужил почетное звание лучшего ученика и получил возможность неограниченного доступа в колдовскую библиотеку. Тот азарт, с которым я принялся изучать древние фолианты, поставил в тупик даже мудрого Серогора. Думаю, что мой незабвенный наставник очень бы удивился, если бы узнал, что целый месяц я потратил на безуспешный поиск одного-единственного заклинания — снятие похмелья.
Каково же было мое удивление, когда я его не обнаружил. Но ведь такого просто не могло быть! Фактически колдуну пятой ступени посвящения по силам любое врачевание. Мы можем сращивать переломы, снимать боль, приводить в соответствие с природным назначением запущенные внутренние органы и прочую мутотень. В общем, всё, кроме такой вот малости, как уничтожение последствий вчерашнего загула.
