«Или она — теневая ведьма! Для действительно сильной ведьмы не составит труда закрыться от теневого взгляда, а уж подделать бумажки — вообще раз плюнуть!»
«Так далеко даже моя паранойя не простирается! Брось! Кому нужна такая морока, чтобы внедрить девчонку в нашу контору? Это же смешно!»
Что ж, можно было успокоиться, Женька именно тот человек, за которого себя выдает: невинный ребенок, настроивший против себя какую-то серьезную криминальную структуру. Я прислушался к своим ощущениям. Спокойствие не приходило.
— А вы знаете, — задумчиво произнесла секретарша, разглядывая анкету, — этой девушкой примерно месяц назад уже интересовались. Ой! А вы тоже из КГБ?!
— Милая девочка, КГБ уже давным-давно не существует, — произнес я строгим тоном, пристально глядя в расширившиеся от сладкого ужаса глаза секретарши. — Так что я никоим образом не могу быть оттуда. Как и предыдущий… гм… визитер. Кстати, он предъявил свои документы?
— Да! — истово закивала головой девушка. — Удостоверение. Бордовое такое!
— Ага, понятно, — вздохнул я. — Раз бордовое, то все в порядке. И что же именно его интересовало?
— Я не знаю. Он просто посмотрел досье, спросил, в какой комнате общежития поселили студентку Мелихан, и ушел.
Еще через час я выбрался на улицу и отправился к метро, размышляя попутно о странностях человеческой психологии. Ни секретарша, ни соседка Жени по комнате никогда не имели дела с грозной организацией под аббревиатурой КГБ. Они и Советский Союз-то застали в столь раннем детстве, что никаких внятных воспоминаний о тех временах не сохранили. Тем не менее некий самозванец с «корочкой» (подозреваю, купленной в ближайшем сувенирном ларьке) напугал обеих девушек одним лишь упоминанием трех знаменитых букв. И те выложили «комитетчику» все, что знали о Жене.
Впрочем, я пошел тем же путем, грех было не воспользоваться такой наивностью. И, замечу без ложной скромности, мне даже не понадобилось поддельное удостоверение.
Кто именно интересовался Женей, выяснить не удалось. Девушки достаточно подробно описали мне визитера, а Женькина соседка даже набросала примерный портрет. Рисовала она неплохо, да и лицо у «комитетчика» было, как с плаката советских времен, прославляющего доблестную милицию. Или доблестных пожарных. Или доблестных сталеваров. Эдакое идеализированное лицо строителя социализма. Если встречу его, узнаю сразу. Только вот какова вероятность случайно встретить нужного человека в Москве? Даже когда преступника ищет по портрету милиция, шансов немного — разве что случайно задержат для проверки документов и найдется внимательный милиционер с хорошей памятью. При этом отпущенные усы или кардинальное изменение прически в разы уменьшают шансы быть узнанным. А я ведь даже не мог размножить портрет и развесить его по отделениям милиции.
Но кое-что любопытное я все же узнал. Самозванец тоже не интересовался личными данными Женьки. Секретарша потому и вспомнила о нем, что тот — точь-в-точь, как я, — пролистал дело и вернул, даже не читая. Меня биография Женьки не интересовала по понятной причине — я в любой момент мог узнать нужные подробности от нее самой. А «комитетчик»? Получается, он знал про студентку Мелихан все необходимое еще до визита в деканат. И интересовало его только одно — где сейчас можно ее найти. Что мне это дает?
А черт его знает. Можно предположить, что это кто-то из знакомых девушки. Но также возможно, что «комитетчик» просто уже получил всю необходимую информацию в другом месте. Где? Да хотя бы в школе, где училась Женька. По-хорошему, следовало бы сейчас съездить в Питер, чтобы выяснить на месте, интересовался ли кто-нибудь биографией Евгении Мелихан и кто это был. Но Алекс меня убьет, если я так сделаю. Сегодня вечером у нас работа по важному заказу, а завтра я должен заняться «экзорцизмом» для Евы Барановски. Да и есть большая вероятность того, что и в других местах самозванец прикрылся «корочками» КГБ и никто не осмелился его проверить.
Ну да ничего, у меня есть еще несколько ниточек. Подергаю за все, глядишь, хоть одна дверь-то и откроется.
Купив большую спортивную сумку и набив ее каким-то барахлом, я поймал такси и отправился в Липовый Цвет.
Охранники у ворот стояли другие, к тому же в прошлый раз меня совершенно точно не могли разглядеть через сплошную тонировку джипа, но я все равно испытал некоторый дискомфорт, когда сковородообразное лицо заглянуло в окошко такси.
Волнение оказалось напрасным, один телефонный звонок Еве Барановски отворил ворота в локальный раек. Самой актрисы дома не было, и под чутким присмотром дворецкого я отволок сумку в одну из пустующих комнат особняка. Теперь можно было заняться тем, ради чего я на самом деле сегодня приехал. Надежды мои оправдались: в отсутствие хозяйки величественный, как английский лорд, дворецкий преобразился в обычного человека. Притом изрядно напуганного.
Спускаясь по лестнице, я самым нейтральным тоном бросил:
— Чудесное место этот Липовый Цвет, не правда ли?
— Это уж точно! — нервно вздрогнув, ответил дворецкий. — Чудеса так и прут!
— Что вы имеете в виду?
— А то вы не поняли! — Дворецкий огляделся и продолжил шепотом: — Вас ведь наняли девчонке мозги вправить? Вы там вроде экстрасенс какой-то известный, да?
— Вы же понимаете, я не могу распространяться на эту тему…
— Значит, так и есть! Дай вам бог удачи! Вы — наша последняя надежда! Уж очень не хочется увольняться. Зарплата тут хорошая, хозяйка добрая, сейчас такое место сложно найти… если бы не ее дочка! Она нас всех в могилу сведет!
— Вот как? — неопределенно протянул я, осматривая коридор теневым зрением. Банальные обои оживил сложный черно-золотой узор. Как я и ожидал. — Мне кажется, вам нечего бояться.
— Вам легко говорить! Вы с этим отродьем в одном доме не живете! А вот мне не кажется, мне очень страшно!
— Чем чаще вы будете называть девочку отродьем, тем вернее сбудутся ваши страхи, — сообщил я дворецкому и, пока он осмысливал глубинную мудрость совета, задал вопрос, ради которого и приехал: — А соседи ваши тоже какие-то знаменитости?
— Соседи? Да нет, обычные люди. Дом справа от нас вообще-то уже два месяца как пустует. Прежний хозяин уехал в Европу, видать, навсегда — прислугу всю уволили, даже сторожа. А дом все никак не продадут. А слева живет какой-то скоробогач. — Лицо дворецкого выразило высшую степень презрения. — Почитай, каждый вечер у него гости толпами, эта ужасная современная музыка, фейерверки…
— Веселый, значит, сосед… Хозяйка ваша у него на приемах бывает?
— Что вы! Конечно же нет! Хотя он каждый раз шлет приглашения, да еще с целыми корзинами цветов. Но это ему, разумеется, не поможет. Понимаете, такой купеческий шик в приличном обществе не одобряется.
— А не помните, как были подписаны эти приглашения?
— Что же вы думаете, я их читал?! — ненатурально возмутился дворецкий. — Ну вообще-то Келлер.
— Что?
— Келлер его фамилия, Анатолий Германович. А еще он вроде как академик. Так подписывает приглашения во всяком случае. Но не очень-то он на академика похож, наверняка купил звание!
Убедившись, что дворецкий больше ничего полезного сообщить не может, я попрощался и направился прямо к воротам особняка академика Келлера.
Ворота эти представляли собой уникальное творение кузнечного ремесла, удивительно, что в прошлый раз я не заметил чудесного переплетения кованых цветов, зверей и театральных масок. Тут я сообразил, что смотрю на ворота теневым зрением. Да, в реальности обычные ворога — банальная решетка, украшенная поверху острыми пиками. И не похоже, что старинная. Получается, Анатолий Германович весьма непрост. Или он сам, или кто-то в его доме имеет отношение к Тени. Перехватив поудобнее стеклянную банку, заранее заготовленную именно для этого визита, я нажал кнопку селектора.
— Да?
— Службдоставкимагазинвседлявасзавашиденьги! — скороговоркой протрещал я, улыбаясь всеми тридцатью двумя в повернувшуюся ко мне камеру. — Заказ академика Келлера.
«Какой еще заказ?» — поразилась Хайша.
— Какой еще заказ? — продублировал ее вопрос динамик. — Нас не предупреждали!
— Ну это ты у хозяина спроси! — пожал я плечами как можно равнодушнее. Повезет или нет? — Эй! Мне тут до ночи, что ли, ждать? Звони академику!
— Счас, подожди!
«Что ты несешь?! Ты же должен изображать крысолова, а не курьера!»
«Настоящий профессионал должен в совершенстве владеть искусством импровизации, — надменно сообщил я богине. — Узнав, что Келлер называет себя академиком, я сразу понял, какой это шанс! Крысолова охранники не пустят дальше подвала. А курьера, доставившего редкую зверушку для опытов, впустят в дом!»
«Гениальная задумка! — В тоне Хайши было больше яда, чем в последней чаше Сократа. — А если этот Келлер окажется дома?»
