догадливости старшего поколения (в данный момент каждый солдат захотел стать сенешалем).
— Вообще-то, если подумать, а я уже это сделал, то в северном крыле есть комната, достойная распахнуться перед гостями вашего уровня. Меблировка там, конечно, не королевская, но пока действительно нет ничего лучшего. Вряд ли вы остановитесь надолго, ведь у принцессы разговор короткий — подарки на стол, а жених, мол, не дорос и гнать его в шею! По мне, это, конечно, глупость. Придёт время, дураки закончатся, девка останется без потомства... Но у высоких особ всё так сложно, и не нам их судить, милостивые государи. Давайте-ка, я помогу вам с багажом, господин колдун.
— В Голливуде без ста баксов с тобой и разговаривать бы не стали, — шепнул Горо угрюмому рыцарю. — А здесь за четверть цены сладились, перстенёк-то самый дешёвенький. И попрошу зачесть мой поступок в счёт съеденного...
— Спасибо, напомнил, — буркнул Барди. — Чувствую, скоро не ты мне, а я тебе буду должен.
— Золотая дипломатия и железные ворота отпирает, — мудро изрёк маг. не замечая сарказма юноши. — Учись, пока я жив, и не прогадаешь.
Вещи поднимали по шаткой тесной лестнице, стонавшей от непривычных нагрузок. Монти старался и пыхтел, отрабатывая колечко, но с опаской прислушивался к треску деревянных ступеней.
— Замок у нас древний, господа, каждая пядь его может рассказать свою историю. Ступайте мягче, пожалуйста, не спешите, замок древний, старый, чтоб его... Аккуратнее, святой отец, прошу прощения, великий колдун, не толкайтесь... — Толстяк обливался потом, он ждал, что вот-вот провалится вниз. — Ох и зря вы отказались от конюшни! Я никогда не желаю плохого людям, ибо...
Ступени кончились, появилась не менее гнилая дверь. Монти опустил сумки и забряцал ключами.
— Нелегко быть сенешалем, — тяжело дыша, подтвердил маг, — особенно таким любезным, как ты. Надеюсь, подъём того стоил?
— Вы не пожалеете...
— Мы очень рассчитываем на туалет, ванну, свежую постель, тёплые одеяла и спокойный сон, — процедил юноша.
Их ждал такой же узкий коридор, а в конце пути — мрачная комнатка. Вместо окон — бычьи пузыри с видом на серую стену, под ними круглая дыра (отхожее место), а вместо душистых постелей — грубые овечьи шкуры с характерным запахом, в углу огромный чан с водой и черпак рядом. Режиссёр-извращенец Стефан Кубик восторженно назвал бы это полным погружением в образ.
— Вот, как и обещал, здесь есть всё необходимое, — рапортовал хозяйственник, — отхожее место, ванна, постель и, поверьте мне, никаких соседей и других неприятностей.
Сказав это, толстяк поспешил удалиться, сославшись на невероятную загруженность.
— Да-а-а, — поморщился Горо, заходя первым, — пожалуй, мы переплатили, колечка для этих минус пяти звёзд многовато. Видимо, здесь все удобства умещаются в одном пространстве — интересное решение... А сколько встроенных шкафов, стен, дверей, выключателей сберегли, негодяи! Барди, ты только посмотри на эту дырку, надеюсь, не забыл её предназначение? Да-да, никаких излишеств в виде труб, унитаза, дезодоранта, и я, разумеется, молчу про туалетную бумагу и прочие приятные изобретения будущего. Здесь не знают, что такое гигиена, личное пространство, телефон, холодильник и телевизор в номере. Здесь всё не так, мой дорогой женишок, и стоит подумать над этим, стоит подумать!
Пока маг обругивал новое жильё, Барди стянул кольчугу и шлем, втащил багаж, сбросил с себя грязное бельё и без комментариев полез в котёл — вода была ещё тёплой.
— Ни один житель Пошёлвона не имеет и такой меблировки, по здешним стандартам нам достались почти королевские апартаменты, — сквозь зубы заметил рыцарь. — Хотя здесь не намного лучше, чем в стойле, я не позволю портить себе настроение перед важной встречей. Тебе тоже советую поднять голову. Отдохнём с дороги с часок и пойдём к королю. Потри-ка мне спинку, колдун, мочалка рядом...
Итак, уважаемый читатель, как ты заметил, король Рогональ действительно испытывал финансовые затруднения. Если не сказать больше: экономика всего королевства вылетала в трубу со страшной силой! Ахти какой новостью это, разумеется, не было, но сенешаль правильно подметил, что неуступчивость принцессы вкупе с явным обнищанием двора уже не привлекала былого количества женихов и потенциальных инвесторов королевской семьи. Пиры, конечно, проводились, но стали куда скромнее и по своей сервировке, и по количеству приглашённых. Понимая, чем это может закончиться, правитель Ландирии осторожно попрекал единственную дочь каждый раз после очередного бесповоротною отказа. Девица, впрочем, и не думала покорно просить прощения, она смело вступала с папашей в продолжительные эмоциональные дебаты, которые всегда заканчивались так: Розамунда била очередной последний сервиз, а король спасался потайными коридорами со словами: «В монастырь брошу дуру!»
А посему неудивительно, что, когда Чесотка за руку тащил высокочтимого должника из подвала с полоумными воплями: «Сваты, сваты! Молоды и богаты!», захмелевший король не проявил никакого энтузиазма.
— Ч-сотка, стой, стой, Ч-сотка, там ...сталось, это... вино...
На следующем резвом повороте их величество рухнул посреди двора, придавив мелкого шута своим грузным нетрезвым телом.
— Сп-койна, мой мальчик! — заорал король несчастному прямо в ухо, полагая, что тот шустро отскочил. — Я сам вст-тану...
К счастью для всех, Монти оказался рядом. Он спокойно направился к водопроводу, воспользовался оставленным ведром и привычно, без церемоний окатил короля и шута ледяной водой. Чесотка застучал зубами с такой силой, что мог заменить небольшую группу русских народных музыкантов-ложечников.
Рогональ вскочил, вытянулся, отряхнулся, посмотрел на управляющего и спокойно без запинок произнёс:
— Говорят, Монти, опять кто-то за моей дочкой приехал? — Король пыжился выглядеть величественным и старался держаться ровно, его узорчатая мантия в жирных пятнах торжественно обвисла. Когда-то она была пурпурной, но теперь представляла собой откровенно застиранный и подштопанный лилово-коричневый халат.
На длинных, схваченных лентой седых волосах едва держалась золотая корона с тремя драгоценными камнями посередине. Тоже из лучших (времен, причём для особы с меньшим размером головы. Потёртым скипетром король давил тараканов и прочую гадость. Но вот орлиное благородство глаз государя оставалось неизменным, невзирая ни на проблемы, ни на алкоголь.
Оставив несчастного шута наедине с пустым ведром и телесными повреждениями, Рогональ направился за сенешалем.
Тронный зал не отличался ни большим размером, ни прекрасной акустикой, ни особой роскошью, а уж тем более образцовой чистотой. Король водрузился на покосившийся трон, опустил ноги на старый коврик и уныло обозрел, как всё больше штукатурки валится с потолка. Через пустые проёмы окон, где некогда поблёскивали цветные стёклышки, проникал не только дневной свет, но и наглые птицы. Даже туман, подобно бродяге, бесцеремонно пробирался внутрь, оставаясь на ночь, а то и две. А вот тараканы жили здесь на постоянной прописке, искренне полагая, что весь королевский двор создан исключительно ради них...
Вошёл Барди,
