– Однако чёрный рок не миновал и хозяев: сестра Брусницыных окончила свои дни в сумасшедшем доме, а маленькая дочь одного из братьев скончалась от неизвестной болезни, – продолжал нагнетать я, в целом немного утрируя, но не слишком уж отступая от фактов. – В революцию особняк достался восставшему народу, в нём расположился комитет управления кожевенного завода. Однако и тут зеркало сыграло свою страшную роль – таинственным образом пропал новый директор завода. А за ним исчезли ещё четверо рабочих, считается, что именно они переносили зеркало Дракулы в кабинет нового начальства.
– Да вы что?! И сейчас это зеркало висит где-то здесь? – Казалось, Нонна сию же минуту начнёт подпрыгивать и крутиться на одной ножке. Но у меня было совсем не радужное настроение.
– Оно здесь. И более того, мы стоим перед ним.
Я развернул её за плечи в нужную сторону…
Глава шестая
Избегая встречаться взглядом – глаза в глаза.
Разведённые, как в Петербурге мосты.
Если я против, то ты – за.
Или иначе, и против – ты.
Оно висело на ввинченных в стену двух стальных крючьях. Большое, тяжёлое, овальной формы, в обрамлении резной чёрной рамы с остатками дорогой позолоты и не выглядело страшным. Обычный антикварный предмет быта правящего класса восемнадцатого века. Принадлежало ли оно Дракуле?
Маловероятно. Любой торговец древностями знает, что для продаж нет ничего лучше знакового имени и красивой легенды. Добавьте к этому нотку мистицизма, народные предрассудки, толстый кошелёк, заменяющий ум, и вот драгоценный (ой ли?..) артефакт эпохи позднего османского владычества уже оценён, упакован и едет на перекладных в далёкую Россию, купленный за сумасшедшие деньги.
Развенчивать мифы иногда приятно, полезно и даже нужно. Если, конечно, это действительно миф. Ошибки легко могут быть и с той и с другой стороны. Но принять миф за правду значительно безопаснее, чем обмануться в обратном. Если вы сочли правду мифом, то прозрение не заставит себя долго ждать, и чаще всего оно бывает болезненно жестоким…
Что ж, на первый взгляд зеркало как зеркало. Единственное, что бросалось в глаза, так это отсутствие пыли. То есть везде в комнате она есть, местами прямо-таки толстенным слоем от пола до потолка, но само зеркало в чёрной раме сияло первозданной чистотой и незамутнённым блеском. Возможно, за ним кто-то ухаживал. Потому что, если на предмет не ложится пыль, надо бежать от этой опасной вещи без оглядки!
Нам обоим пришлось встать перед ним, держась плечом к плечу и в общем-то пока ничего не боясь. Её защищала святая вера и упёртая наивность, а мы, яжмаги, народец в принципе не суеверный. Я не верю в чудеса, потому что сам умею такие делать. Итак, что будет дальше? Крутые спецэффекты? Давящая на психику музычка или световое шоу теней? А может, даже…
Наши отражения в стекле завибрировали, слились в одно, потом вдруг словно разлетелись на осколки в разные стороны и, притянувшись назад, собрались в три бледно-дымчатых силуэта. Гуманоидного типа, вроде бы мужские, но на самом деле кто их разберёт? Если это Хранители, то они могут быть как безымянны, так и бесполы.
– Ваши имена?
– Ой, оно разговаривает? – хлопая ресницами, восхитилась моя спутница. – А как такое возможно? А потрогать разрешается? А если их перекрестить, то что будет? А они не хотят поговорить о Боге?..
– Ярослав ибн Гауда Мценский, – представился я, на минуточку прикрывая ладонью ротик девушки. – Нонна Бернер. Нас привезла Чёрная карета.
– Хорошо. Путь девица Нонна сделает шаг вперёд.
Голос раздавался словно бы из ниоткуда, по крайней мере, ни один из трёх силуэтов не страдал лишней мимикой, они были статичны, как манекены. Мы переглянулись, и она осторожно сделала маленький шажочек вперёд. Буквально на тридцать – сорок сантиметров, заметно опасаясь отходить от меня слишком далеко. Серые фигуры в зеркале словно бы наклонились в нашу сторону. Потом по комнате пролетел патетичный вздох разочарования.
– Она не ангел. Это не она.
– Прошу прощения, – не сдержался я. – Нас остановили за квартал до весёлой пивнушки, где мы надеялись приятно провести время. Перевезли к чёрту на рога, аж на окраину Васильевского острова. И всё ради того, чтобы взглянуть на мою девушку?
– Это не твоя девушка.
– Я не ваша?! – то ли удивлённо, то ли возмущённо сдвинула бровки Нонна.
– Не важно! Вы сказали, что она не она. Но тогда кто она? Зачем появилась у меня дома? Почему за ней весь день бегают разные неадекватные личности?
– Нам не задают вопросов.
– Неужели? Да я сейчас ваше дурацкое зеркало об пол грохну!
– Не надо. – Высокомерная троица тут же включила задний ход. – Твой гнев оправдан, яжмаг Мценский, однако уровень твоих знаний ныне не позволяет раскрывать все страницы. Доверься свету собственной интуиции и никому не позволяй обидеть это невинное чудо.
– В смысле её?
– Да. Мы вверяем судьбу Нонны Бернер в твои руки.
– А если я не хочу?
– Награда будет высока.
– Вы прекрасно меня поняли. – Я опять повысил голос. – Речь не о деньгах. У меня вообще-то есть и свои планы, работа, настроение, друзья, домашний питомец, в конце концов. Я ни к кому в няньки не нанимался!
– А мы и не говорили о деньгах…
Изображение трёх Хранителей мягко растаяло, вновь давая возможность волшебному стеклу отразить две наши недовольные физиономии. Уж не знаю, что так рассердило мою спутницу, но, как только она поняла, что больше кина не будет, она резко развернулась, хлестнув меня длинным подолом по ногам, и молча бросилась на выход.
Я задержался буквально на минуту, пытаясь уложить в мозгу всё свалившееся на мою бедную голову за сегодняшний день. Который, кстати, ещё даже не окончен и вполне может принести немало сюрпризов. И он принёс, уж будьте уверены!
Есть такое мнение, что, если ты чего-то боишься, это непременно произойдёт. Типа речь об одном из главных кармических законов Вселенной, или, как говорили наши предки, клин клином вышибают. Стоило мне вслед за госпожой Бернер вылезти из дверей дома Брусницыных, как я увидел мою спутницу в объятиях двух нетрезвых казаков.
Нет, не так. В их случае слово «казаки» надо ставить в кавычки.
– Бу-га-га! Хороша от девка-то, ась?
– Ась, братец, как хороша-а! – Двое здоровых лосей за тридцатник, одетые в мундиры Войска Донского, едва ли не от ворота до пупа увешанные самыми разнообразными орденами, крестами и медальками, старательно изображая «казачий гутор», держали перепуганную Нонну за руки.
– Да от ты не стыдись-ка, барышня-сударышня! Одаришь ли, поди, от казачьего-то полковника бишь французским поцелуем?
– Мужчины, пустите, пожалуйста, мне больно, – чуть не заплакала девушка, но в этот момент второй «войсковой старшина» решительно перехватил инициативу:
– Цалуй, девка, цалуй! За то те от будет и рубль серебряный с атаманской руки! А взбрыкнёшь, так от таких-то дурных баб у нас на станицах, поди, от нагайкой-то учат!
Я рванулся было вперёд, на ходу засучивая рукава, но тут Нонна взвизгнула! Громко, пронзительно, на уровне ультразвука, так что у меня буквально подкосились ноги. Когда я встал с мостовой, тряся головой и пытаясь сфокусировать взгляд, три русоволосые девицы с немецкими фамилиями отряхивали подол платья. А на крыше того же особняка над моей головой тихо вопили жалобным матом сразу шесть обнявшихся «казаков». Похоже, искренне не понимая, что тут, собственно, произошло…
– Прошу прощения, я бежал, но не успел. Надеюсь, вы в порядке?
– Каждый уверовавший под неусыпной защитой Владыки нашего, – наставительно ответила она, как я понимаю, совсем на меня не обижаясь. Да что там, вряд ли она вообще реально оценивала происходящее, и те два идиота с крыши никак не смогли бы до неё докричаться. Они старались, видно же, но увы…
