Второго ткнул в грудь острием меча, и охранник тут же повалился наземь, картинно зажимая невидимую рану.
Третий, только скрестив с ним клинки, тут же развернулся и попробовал убежать, но был сражен ударом сзади в шею и тоже упал, покатился и вскоре затих.
Грозно оглядевшись по сторонам, и не найдя более себе соперников, незнакомец подозвал своего верблюда и вытер ладонями вспотевшее под маской лицо. На нем остались черные разводы и полосы, заставившие бы побледнеть от зависти даже самую изукрашенную маску любого узамбарского колдуна.
— Ха!.. — ткнул в него пальцем свысока Волк. — Теперь я знаю, откуда берутся черные верблюды!
— Откуда? — все еще не догадывался Огранщик.
— Он его покрасил!.. Специально! Под цвет лица, наверное! Ну, ёшки-матрёшки, и чудак…
— А что он будет делать дальше?
— Давай, посмотрим!
— Как?
— Сядем на Масдая, и тихонько за ним проследим.
— Но нас же заметят!..
— Нет. Если сейчас там внизу начнется то, что я думаю, им будет не до нас. Сбегай, посмотри, Чайнворд там со своим гаданием управился, или нет, и если да — зови его с нами! Даже он не заслуживает пропустить такое представление!..
Но, как скоро выяснил Виктор, джин еще даже и не начинал и, памятуя о его просьбе не мешать ему во время гадания, спутники вдвоем залегли на Масдая и полетели досматривать спектакль.
Сообразительный ковер решил, на всякий случай, держаться вплотную к скале, чтобы его было не так заметно, и они осторожно, по стеночке, стали прокрадываться к месту предстоящего действия.
Они успели как раз к началу второго акта.
К этому времени Черный как раз спустился с перевала и его увидели первые стражники у пещер.
Боевые кличи, звон металла о металл, крики раненых и стоны умирающих быстро огласили весь карьер. От каждого удара Черного Героя — мечом ли, кнутом ли, или просто ногой валились с ног и выходили из сражения все новые и новые стражники, выбегавшие из всех пещер и закоулков.
— Так его, так!.. — задорно подбадривал борца за свободный вход на объекты добывающей промышленности со своей ложи Серый, лупя между делом кулаком Масдая и выбивая из него при этом тучи пыли. — Справа ему давай, справа!.. По репе!..
— Сзади!.. Сзади бежит!.. — переживал не на шутку за Черного Виктор, сжимая обеими руками края ковра.
— Нет, справа уже хватит, теперь чуть поближе к центру, — блаженно поводя кистями, корректировал удары Волка Масдай…
И вот настал момент, когда орава охранников дрогнула, подхватила своих убитых и раненых и со всех здоровых еще ног припустила к единственной дороге, ведущей к перевалу, к спасению от черного маньяка, единственной потерей которого стала полуразмотавшаяся и съехавшая набекрень чалма.
Черный их не преследовал.
Он тяжело опустил руку, все еще сжимающую меч, неуклюже сполз с верблюда, наспех перемотал чалму и подошел к краю провала, затянутого веревочными мостами с веревочными перилами, веревочными лестницами с веревочными ступеньками и просто веревками, как витрина затоваренной лавки трудолюбивого веревочных дел мастера.
Троица спустилась пониже, чтобы увидеть и услышать третий акт.
— …Вы свободны!.. — донеслось до них снизу. — Жестокие надсмотрщики и стражники сбежали и больше не вернутся! Собирайтесь все и идите по дороге к морю! Там, у северного берега, вас ожидает корабль! Он отвезет вас далеко отсюда и от Шатт-аль-Шейха, куда вам возврата больше нет! К новой, счастливой жизни без рабства!..
Ответом ему было всеобщее «ура».
Рабы, стоящие на мостках, стали вытягивать других рабов из провала, и очень скоро вокруг скромно потупившегося неизвестного героя собралась толпа человек из двухсот, изможденных, оборванных и обгоревших на солнце.
— Вперед, к свободе! — взмахнул рукой с мечом Черный Всадник. — Все идите по этой дороге, а я пока осмотрю тут все закоулки — не прячутся ли где уцелевшие солдаты! Мы же не хотим получить удар в спину!..
— Мы тебе поможем!..
— Мне не нужна помощь, — горделиво запахнул на вывалившемся все-таки бесстыжем кругленьком животике плащ неизвестный. — Спешите — скоро отлив, корабль может не дождаться!
— Бежим!..
— Слава нашему освободителю!..
— Как тебя зовут, спаситель?..
— Да, как твое имя, за кого благодарить Сулеймана?..
— Зороастр, — скромно потупился незваный герой.
— Качай Зороастра!
— Ура!..
— Корабль ждать не будет!..
— Подождет!..
— Ура!..
Подкинув все же благодетеля несколько раз, осторожная толпа больше не стала рисковать остаться в рабстве на второй срок из-за какого-то глупого отлива, пришедшего не вовремя, и поспешила распрощаться с негостеприимными рудниками навеки.
Герой с мечом наготове и с верным верблюдом в поводу пошел обходить пещеры, где совсем еще недавно содержали рабов и где жили стражники.
— Э-э-э!.. — забеспокоился тут же Волк. — Это что еще за новости? Еще один конкурент? Чего ему там надо? Чего расползался? Ну-ка, Масдай, давай-ка приземлимся рядком, да потолкуем ладком!..
Ковер, повинуясь приказу, заложил крутой вираж, и они на несколько мгновений потеряли Черного из виду.
А тот, не видя надвигающихся неприятностей, быстро дошел до первой же гладкой стены, на которой, похоже, что-то раньше было написано, но потом закрашено черной краской, и, стыдливо оглянувшись, достал из седельной сумки верблюда кувшинчик и кисточку и крупно и размашисто написал на стене огненно-красной краской «З».
Потом отошел, подумал, вернулся и добавил: «Здесь был».
Отошел снова на несколько шагов, но опять вернулся и дописал третьей строчкой: «Смерть эксплуататорам!!!».
— И что это тут еще за народное творчество? — услышал вдруг он у себя за спиной и чуть не подпрыгнул от неожиданности.
— Кто вы и что тут делаете? — выкрикнул Черный и, стараясь не выказать того, что уже и так рассказали его заалевшие щеки, грозно обнажил меч.
— Ты лучше расскажи, что ТЫ тут делаешь, — подозрительно прищурившись и скрестив руки на груди, посоветовал ему Волк. — Может, ищешь чего? Чистосердечное признание облегчит твою карму в следующей жизни.
— Ах, так! — и он взмахнул мечом в направлении нежданных пришельцев.
К его большому, но короткому удивлению меч его продолжил свой путь в одну сторону, а сам он — в другую, и, тяжело шмякнувшись о свежерасписанную скалу, он съехал на землю и остался на ней сидеть.
— Вот это да!.. — восхищенно выдохнул Виктор. — Он же один разогнал всех солдат!.. Это же… сверх… герой!.. А ты его — одним махом!..
— Разогнал, — презрительно фыркнул Серый. — Вот именно что. Разогнал. Ты когда-нибудь видел поле боя с ранеными и убитыми и без единой капли крови?
Лицо Огранщика вытянулось, глаза захлопали, голова завертелась…
— А ведь правда… Скольких он поразил — и нигде ни кровинки!.. И как это я сразу не заметил?.. А разве такое возможно?
— А вот сейчас и выясним… Эй, благодетель-освободитель, подъем! Пришла беда, откуда не ждали!.. Вить, у тебя во фляжке водичка осталась? Может, у него удар тепловой случился?
Огранщик, быстро набрав полный рот воды, фукнул в лицо Зороастра, и черная краска потекла по его щекам.
Очнувшись, он слабо помотал головой, размазал остатки краски и воды по лицу и разлепил глаза.
— Кто вы, стервятники, налетевшие как шакалы?
— Путешественники, — представился за всех Волк. — А ты кто и что здесь делаешь?
— Не вашего скудного ума дело, — высокопарно ответил герой.
— Наше, наше, — убедительно возразил ему Волк, демонстративно поигрывая кинжалом. — Мы тебе не эти клоуны-стражники. Мы знаем, за какой конец меча надо держаться, чтобы не порезаться. Так что, с тебя история.
— Можете меня убить, гиенье племя — я ничего не скажу, — гордо отвернулся Черный.
Серый, то ли обидевшись на «гиенье племя», то ли осуществляя ранее намеченный план, бережно приставил к шее Черного кинжал.
— Сергий, но ты же не станешь…
— Стану. Он мне разрешил, — заулыбался Серый и стянул с поверженного чалму. За ней последовала маска. — Хм… Или мне кажется… Или… Ну-ка… Ну-ка… Вить, у тебя вода еще осталась?
— Да! Держи! — и Огранщик с внезапной надеждой на возможность мирного исхода сунул ему в руку фляжку.
Волк обильно смочил водой край чалмы и старательно протер лицо скривившемуся, но несопротивляющемуся Черному Герою.
— А ведь я тебя где-то видел… Где-то видел… Где-то… Шатт-аль-Шейх! На свадьбе Елены! Ты… ты… Ты — визирь?!.. — с изумлением вспомнил Волк и развел руками. — Вот это да-а!!!..
— Да, — потупился великий визирь Фаттах аль-Манах. — Это я… И теперь я — в вашей власти… Делайте со мной, что хотите… Вы можете меня заколоть… Бросить на съедение скорпионам… Но лучше смерть, чем позор… Я знал… Это не могло продолжаться вечно… Я так и думал…
