Михаил Успенский - Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать

Кузнец вдруг помрачнел лицом:

– А вот сказитель Рапсодище не успел. Повесили его. Сочинителей всегда первых вешают, чтобы не сочиняли.

– Как же вы допустили…

– Не разорваться же было! И главное, кто? Те же, что вчера его песни слушали!

– Кого же они теперь–то слушать будут? Вот не ждал, не гадал, никогда за него душа не болела…

– Не терзайся, – сказал Окул. – Живучи на погосте, всех не оплачешь. Иди лучше к своим, только разбуди их тихонечко…

Жихарь снял с шеи Колобка и пошел в избу. Дверь Окул укрепил железными скобами, петли смазал – отворилась она бесшумно.

В сенях спал Дрозд, у самого порога, так что пришлось через него перешагнуть.

Окошко в избе было завешено темной тряпицей, сквозь которую солнце еле пробивалось. Карина лежала на лавке, такая же спящая, какой богатырь ее видел в последний раз, только сон был другой – тревожный, маетный. Ляля и Доля лежали в обнимку под столом на старой шубе, лица у близняшек были чумазые.

Сын–младенец устроился в колыбели – в той самой, которую некогда сколотил для Жихарки на скорую руку Кот или Дрозд. Он не спал, а внимательно смотрел на отца. Даже с каким–то укором.

– Блин поминальный! – прошептал Жихарь. – Да ведь я за всеми за этими мелкими делами про имя–то позабыл!

Он осторожно вынул младенца из колыбели, подошел к окну и, улыбаясь неведомо чему, стал тихим голосом перечислять–напевать все известные и дорогие ему имена.

На какое имя дитя откликнется – то ему и носить.

Красноярск, 1998 г.