Сознание Форда Префекта как на тугой резинке вскочило обратно в голову, так, что мозги заломило. Он мутно посмотрел на зеленое пятно.
— Места? — переспросил он слабо.
— Да, мсье, — ответило зеленое пятно.
— А разве на том свете нужно заказывать места?
Насколько зеленое пятно в принципе может высокомерно поднять одну бровь, оно это сделало.
— На том свете, мсье? — спросило оно, не меняя интонации.
Артур Дент сражался со своим сознанием, как сражается с куском мыла потерявший его в душе.
— Мы на том свете? — пролопотал он.
— Наверно, — ответил Форд Префект, стараясь в то же время понять, где верх. Он решил проверить теорию, что верх с большой долей вероятности может находиться со стороны, противоположной холодному твердому берегу, на котором все они лежали, и поднялся на ноги. По крайней мере, он надеялся, что это ноги.
— Мы ведь, — его сильно качало, — никак не могли выжить в этом взрыве, правда же?
— Правда, — промычал Артур. Он поднялся на локтях, однако это нисколько не улучшило его состояния. Он снова рухнул.
— Никак, — сказала Триллиан, вставая, — никоим образом.
У нее из-под ног раздалось глухое хриплое клокотание. Это Зафод пробовал заговорить.
— Я точно не выжил, — пророкотал он, — мне точно каюк. Трах-бах и кранты.
— Все из-за тебя, между прочим, — не удержался от упреков Форд, — у нас не было никаких шансов. Нас, наверно, разорвало на мелкие кусочки. Руки, ноги — в разные стороны.
— Угу, — Зафод упорно пытался соединить разъезжающиеся ноги.
— Не соблаговолят ли леди и джентльмены заказать аперитив, — нетерпеливо напомнило о себе зеленое пятно, нависая над ними.
— Трямс-брямс, — не обратил на него внимания Зафод, — и нас расфигарило на молекулы. Слушай, Форд, — идентифицировал он одно из расплывчатых пятен, — а у тебя было это …? Ну, когда вся твоя жизнь проносится перед глазами?
— Как, и у тебя? — удивился Форд. — Вся твоя жизнь?
— Ага, — сказал Зафод, — по крайней мере, мне кажется, что моя. Я же по большей части не в себе, ты же знаешь.
Он смотрел по сторонам, разглядывая всевозможные пятна, которые переставали быть расплывчатыми и трясущимися пятнами и потихоньку становились пятнами с довольно четкими контурами.
— Итак, — сказал он.
— Итак что? — спросил Форд.
— Итак, мы здесь, — продолжал Зафод, — лежим мертвые…
— Стоим, — поправила Триллиан.
— Стоим мертвые, — согласился Зафод, — в этом необитаемом…
— Ресторане, — сказал Артур Дент, который к этому времени стоял на ногах и мог, к своему крайнему изумлению, видеть четко. Хотя, по правде, изумило его не то, что к нему вернулось зрение, а то, что именно он увидел.
— Мы здесь, — не сбивался с мысли Зафод, — стоим мертвые в этом необитаемом…
— Пятизвездочном… — добавила Триллиан.
— Ресторане, — договорил, наконец, Зафод.
— Странно, правда? — сказал Форд.
— М-да.
— А люстры красивые, — заметила Триллиан.
Они переглянулись с веселым недоумением.
— Это не жизнь после смерти, — сказал Артур, — это, скорее, apres vie.
Надо сказать, что люстры слегка помаргивали, а низкий сводчатый потолок, откуда эти люстры свисали, в идеальной Вселенной, пожалуй, не был бы покрашен именно в такой оттенок темно-бирюзового, а даже если бы вдруг и был, то уж никак не был бы дополнительно освещен скрытой подсветкой. Это, однако, была отнюдь не идеальная Вселенная, о чем дополнительно свидетельствовали выложенные в мраморе пола неприятные для глаз узоры, а также облицовка передней панели стойки бара. Стойка бара имела восемьдесят метров в длину и сверху была покрыта мраморной доской, а вот передняя панель была обтянута двадцатью тысячами сшитых вместе шкурок антареанских мозаичных ящериц — невзирая на то, что двадцать тысяч упомянутых ящериц нуждались в своих шкурках для хранения собственных внутренностей.
Несколько модно одетых созданий небрежно облокотились о стойку, другие развалились в уютных обнимающих тело креслах, расставленных неподалеку, там и сям. Молодой офицер Вл’Хурганец под руку со своей струящейся зеленой молодой леди проследовал сквозь дымчатые стеклянные двери в дальнем конце бара в обеденный зал ресторана.
Окна ресторана — они же стены, почти от самого пола — были зашторены. Артур отодвинул уголок и увидел безотрадный пейзаж, серый, покинутый, мертвый, такой, который при нормальных обстоятельствах вызвал бы у Артура приступ смертельного ужаса. Но, выходит, обстоятельства нельзя было назвать нормальными, ибо то, от чего застыла кровь Артура и что заставило его покрыться липким холодным потом, был не пейзаж, а небо. А небо было…
Подоспевший официант вежливо поправил штору.
— Всему свое время, сэр, — сказал он.
Глаза Зафода сверкнули хищным блеском.
— Слушайте, мертвяки, — проговорил он. — Мне кажется, мы кое-что упустили из виду. Понимаете? Тут кое-кто кое-что сказал, а мы не обратили внимания.
Артур с облегчением отвлекся от того, что только что увидел. И с готовностью повторил:
— Я говорил, что это скорее apres vie…
— Эт-точно, — бросил на него неодобрительный взгляд Зафод. — И тебе до сих пор не кажется, что лучше было помолчать? Форд?
— Я говорил, что это странно.
— Умно, но неинтересно. Может быть, это было…
— Может быть, — прервало зеленое пятно, к этому времени принявшее форму невысокого сморщенного зеленого официанта в темном костюме, — господа соблаговолят обсудить этот вопрос за аперитивом?
— Точно! Аперитив! — заорал Зафод. — Конечно! Вот что можно упустить, если не держать ухо востро!
— В самом деле, мсье, — официант был само терпение, — почему бы леди и джентльменам не заказать аперитив перед обедом…
— Обед! — со страстью воскликнул Зафод. — Гениальная мысль, малыш-зеленыш! Так бы и съел тебя за это, и всю бы ночь лелеял в животе!
— …а Вселенная, — невозмутимо продолжал официант, решивший игнорировать фамильярности Зафода, — взорвется несколько позже. Это послеобеденное развлечение.
Голова Форда медленно повернулась к официанту.
— Ух ты, — произнёс он. — Какие же напитки у вас тут есть?
Официант улыбнулся вежливой сдержанной официантской улыбкой.
— Боюсь, мсье, — сказал он, — вы меня не совсем понимаете.
— Надеюсь, нет, — проговорил Форд.
— Это вполне нормально, мсье, наши клиенты частенько бывают слегка дезориентированы после путешествия во времени, — успокоил официант, — так что, если я могу предложить…
— Путешествие во времени?! — воскликнул Зафод.
— Путешествие во времени?! — воскликнул Форд.
— Путешествие во времени?! — воскликнула Триллиан.
— Это что, не тот свет? — спросил Артур.
Официант улыбнулся вежливой сдержанной официантской улыбкой. На сегодня он уже почти исчерпал вежливый сдержанный официантский репертуар и готовился перейти к роли саркастического официанта с поджатыми губами.
— Не тот свет? — переспросил он. — Нет, сэр.
— И мы не мертвые? — спросил Артур.
Официант поджал губы.
— А-ха, ха, — сказал он. — Мсье вне всякого сомнения жив и здоров, в противном случае я не стал бы обслуживать мсье.
Невообразимым жестом, который бессмысленно пытаться описать, Зафод Библброкс стукнул себя двумя руками по обеим лбам, а третьей хлопнул по бедру.
— Вот черт! — воскликнул он. — Ну ни фига себе! Мы же в Милливэйз! Добрались наконец!
— Милливэйз! — выкрикнул Форд.
— Совершенно верно, мсье, — подтвердил официант с утрированным спокойствием, — это Милливэйз, ресторан «У конца света».
— Конца чего? — не понял Артур.
— Све-та, — повторил официант, очень четко и совершенно без нужды по слогам.
— А когда у него конец? — спросил Артур.
— Через несколько минут, мсье, — ответил официант. Он глубоко вдохнул. Ему не нужно было этого делать, так как весь необходимый для жизни состав газов, кстати сказать, довольно необычный, поступал в вену через специальный катетер, прикрепленный к ноге. Бывают, однако же, в жизни ситуации, когда хочется глубоко вдохнуть, независимо от метаболизма.
— Что ж, если господа соблаговолят наконец заказать аперитив, — выдохнул он, — я провожу их к столику.
По лицам Зафода расползлись две маниакальные улыбки. Он вразвалку подошел к стойке и скупил все, что было в баре.
Ресторан «У конца света» является одним из самых необычных предприятий общественного питания среди всех, когда-либо существовавших в истории подобных заведений. Он построен на развалинах…точнее, он будет построен на развалинах…то есть, он непременно был… и будет…
Одна из главных проблем, связанных с путешествиями во времени, отнюдь не та, что вы можете ненароком оказаться собственным отцом или матерью. В этом нет ничего такого, с чем не могла бы справиться цивилизованная трезвомыслящая семья. Также не следует бояться изменения хода истории — ход истории изменить невозможно, ибо все ее фрагменты входят друг в друга, как элементы паззла. Все принципиально важные изменения произошли раньше, чем появились те вещи и явления, которые, как предполагалось, изменятся в результате произошедших изменений, но, так или иначе, вещи таковы, каковы они есть и больше никаковы.
