– Тебе не говорили, что одно из моих прозвищ Фъел'кон,[7] – опять подал голос Дерри. – А знаешь, почему? Хотя, впрочем, откуда тебе знать, ты всего лишь посланник. Вас не обучают выносить боль, а вот эти красавцы, – кивнул он в сторону охранников, – имеют представление о семнадцати ступенях боли. Вы, ребята, на какой? На второй, третьей? Вижу по дрожи, что до третьей не дошли. Ваша братия если и осмеливается продолжить обучение дальше пятой ступени, то обычно дохнет на шестой. А вы еще в самом начале пути. Ну как занятия, нравятся? Госпожа Кларисия хорошо себя чувствует? По вашей реакции понятно, что бравая старушка бодрствует. Ну вы на досуге спросите ее обо мне. Даю гарантию, она помнит Дерри Лайтнинга. Я единственный, кто дошел под ее руководством до семнадцатой, последней ступени. Маркус, смирись, я не доставлю тебе сегодня удовольствия.
Но посланник не собирался сдаваться. Пьяный угар и ярость не давали ему остановиться. Он даже не заметил, как выползла из своего угла пришедшая в себя Анет. Девушка из последних сил сделала рывок, вклиниваясь между Маркусом и Дерри.
– Гадина, перестань его бить! – Анет кинулась вперед, пытаясь пнуть посланника. «О боже, – пронеслось в голове девушки. – Я все же блондинка! Куда я, идиотка, лезу? И, самое главное, зачем и ради кого?»
– Ты пытаешься помешать мне! – гаркнул мужчина, замахиваясь. Она отскочила назад и в поисках защиты поплотнее прижалась к Дерри, автоматически прикрывая лицо связанными руками. Тут же браслет начал пульсировать, причиняя Анет острую боль, а через мгновение вспыхнул. Испуганные охранники отскочили от огненного кокона, а Анет и Дерри растворились в ярких световых потоках. Сначала кокон уменьшился до размеров огненного столба, а потом исчез совсем, оставив после себя только запах кварца, как после работы солярия со старыми лампами. Девушки и ксари в подземелье не было.
Анет осторожно открыла глаза. Это простое действие далось ей с великим трудом. Общение с браслетом выматывало, и сейчас девушка чувствовала себя словно выжатый лимон. Вдобавок от удара ужасно болела голова, по той же причине ныло плечо и саднило локоть. Рядом тихо застонал и принял более удобную позу Дерри, со связанными руками и ногами это было не так-то просто. Разглядывая лицо Лайтнинга, все в синяках и кровоподтеках, Анет поняла, что ему, скорее всего, еще хуже, чем ей.
– Ну и что мы будем делать дальше? – с какой-то странной интонацией спросил Дерри. – Ты, конечно, молодец, что вытащила нас. Но, связанные, мы далеко не уйдем, а в моем случае более уместно сказать – уползем.
– Что ты на меня орешь, – огрызнулась Анет, – я же не виновата. И вообще, я тебя спасать полезла, между прочим, мог бы оценить.
– А я и оценил. Ты поступила очень глупо. Я, между прочим, перепугался: если бы он тебя пришиб, то вся наша эпопея с браслетом была бы каркалу под хвост. Ты не имеешь права рисковать, тем более так бессмысленно. Ты больше не принадлежишь себе. Пока на твоей руке этот браслет, ты слуга Арм-Дамаша.
– Ну спасибо! – взвилась Анет. – Ты бы хоть для приличия спросил, как я себя чувствую.
– Знаешь, мне что-то не до приличий, да и тебе скоро будет все равно, а уж хищникам, которые выйдут на охоту, как стемнеет, тем и вовсе наплевать на твое самочувствие. Им лишь бы пожрать повкуснее.
Не зная, что ответить, Анет с глубокой тоской огляделась по сторонам. Они сидели в лесной чаще рядом с каким-то пнем, заросшим ложными опятами и серым, местами подгнившим мхом. Чуть левее развалилась огромная муравьиная куча из пожелтевших прошлогодних иголок арм-дамашской елки. Колючки у нее были большие и росли по пять от одного основания. Деловые муравьи перли к себе в дом большого жука. Четверо тащили его на своих рыженьких спинках, а остальные все время крутились рядом, подпихивая падающую жучью тушу волосатыми лапками. Вековые деревья высились справа и слева, подпирали сзади и закрывали обзор впереди – никакого просвета. А значит, и помощи ждать неоткуда. Близилась ночь. В воздухе начинало кружить и жужжать комарье.
– Да уж, – вздохнула девушка. – Влипли так влипли. А что, развязаться совсем нельзя? Ну там перегрызть веревки или еще что-нибудь в этом роде. У меня, например, ногти наращенные. Тьфу-тьфу, пока не переломались. Вдруг ими удастся веревки расковырять. Давай попробуем.
– Что попробуем? – раздраженно буркнул Дерри. – Руками развязать их просто невозможно. Вообще, принцип действия этих штук таков, что развязать их может только тот, кто завязал. Правда, Дир знает одно заклинание (своего рода ключик от наручников), которое может запросто снять эти веревочки. Только что нам от него толку-то? Где мы и где Дир? И я сильно сомневаюсь, что мы до него доберемся. Скорее всего, нас сожрет какой-нибудь хищник.
– Не впадать в депрессию! – на удивление твердо рявкнула Анет. – Я умирать не хочу. Не может быть, что у нас нет выхода. Ты это заклинание знаешь?
– Конечно, знаю, не раз меня так выпутывали, я уж успел его выучить наизусть. Да что толку-то? Я и магия вещи несовместимые. Так что пока никакого выхода я не вижу. Будем надеяться, что хищники не скоро выйдут на охоту. Часа четыре в запасе у нас есть, вдруг что в голову придет. Мне бы хоть ноги развязать, а руки, фиг с ними, так бы добрел до ближайшего мага.
Анет призадумалась. Перспектива быть съеденной совершенно не прельщала девушку. Она впервые за последние несколько лет принялась усиленно напрягать свои мозговые извилины.
– Дерри, – спустя четверть часа неуверенно спросила Анет, – а заклинание – что это такое? Определенный набор слов и жестов, так ведь?
– Ну в общих чертах ты права? А что? Я же говорил, что магия мне не под силу, даже самая элементарная. Слова заклинания так и останутся словами в моих устах.
– В твоих – да, – загадочно сказала девушка. – А вот в моих кто знает? Я же как-то с браслетом контактирую, а ведь он, как я понимаю, вещь магическая.
– Ну не знаю, – с сомнением протянул Дерри. – Понимаешь, не все так просто, как хотелось бы. Заклинание – это не только слова и жесты, как предположила ты. Если бы это было так, тогда все могли бы пользоваться магией. Чтобы привести заклинание в действие, нужна определенная концентрация сил, взятых либо из собственного потенциала, либо из природы, либо еще откуда-нибудь, например от другого человека. Но не столь важно откуда – главное, умение взять. Именно это отличает мага от обычного человека. Ксари начисто лишены подобных способностей, мы не чувствуем энергию и, соответственно, не можем ею управлять. Все эльфы и вампиры в той или иной степени обладают такими силами. А люди – где-то пятьдесят на пятьдесят. У кого-то эта способность есть, а у кого-то нет. Есть у Дира и напрочь отсутствует у Стикура, хотя они двоюродные братья. Использовать энергию сложно, и учат этому долго, ступень за ступенью. Проходит несколько лет, прежде чем маг может создать заклинание целиком, а ты хочешь сделать это вот так, с бухты-барахты. Я не уверен, что что-то выйдет. Сейчас тебе будет необходимо сплести всю матрицу заклинания самостоятельно, и я не знаю, получится ли. Ты ведь никогда не сталкивалась с магией и даже примерно не знаешь, что надо делать. А наставник из меня никудышный. Я, конечно, более или менее представляю, как это происходит, но не знаю, что выйдет. Скорее всего, ничего.
– Ну ладно, – оборвала его Анет. – Что рассуждать, получится или нет, пробовать надо. Давай диктуй мне необходимые слова.
– Подожди ты со словами. Ты вообще слушала, что я тебе говорил? Сначала надо собрать необходимое количество силы. Только я не знаю, сколько именно, но это не суть важно, если ты соберешь недостаточно энергии, заклинание не сработает, а если много… ну много ты не наберешь. В общем, так, сначала встань. Конечно, тебе лежа удобнее, но так нельзя. Встань, кому говорю. Так, ноги – на ширине плеч, руки подними над головой, а теперь… к какой бы нам стихии обратиться? Огня нет, воды тоже, воздух слишком непостоянен, значит, земля. Теперь самое сложное – попытайся почувствовать землю, представь себя березкой, елочкой, ну или там кротом, что ли. Короче, чтобы быть поближе к той стихии, силу которой хочешь использовать.
Анет вздохнула и послушно приняла необходимую позу. Березка из нее получилась никакая, так – коряжка. Елочка тоже вышла не аховая, а кротом быть не хотелось, как, впрочем, и мышкой или таракашкой. Дерри предлагал еще какие-то дикие варианты, которые Анет одинаково не устроили. Спустя некоторое время девушка так и стояла буквой зю, пытаясь слиться воедино с силой земли. Не получалось. Земля была отдельно, а Анет отдельно.
– Та-ак, – протянул Дерри. – Что-то у нас не выходит, а попробуй еще что-нибудь побормотать. Маги часто бормочут: заклинаю вас, силы земли, примите дочь свою березку белую, осину-серебрянку, помогите ей и так далее, сама придумаешь.
– Слушай, по-моему, ты надо мной издеваешься, – зло крикнула Анет, показывая Лайтнингу руки, – у меня уже руки свело от этих веревок, даже пальцы покалывает, а ты все прикалываешься.
