Ольга Мяхар - Дневник мага

Пискнул: кто первым стоит в дозоре? Меня крайне проникновенно попросили создать магический круг защиты и всю ночь поддерживать.

Это ж куча магии тратится, а у меня и так мало!

…

Понял, понял. И впрямь здравая мысль.

Встал сразу. Снял с себя Пупса, которым в меня швырнули. Пошел собирать лагерь.

Принц хоть и зло, но уже общается.

Это не может не радовать.

Пообещал теперь всегда ставить защитный круг на ночь (я во сне кой-че придумал. Если замкнуть магию, то сил надо совсем капельку), принц отошел, перестал смотреть волком.

Едем дальше.

Спать хочется.

Дождь пошел. Блин.

Пупс сидит за пазухой, спит.

Мне скучно. Текут сопли. Кашляю. Заболеваю.

Согрелся! Придумал плащ с подогревом. Принц косится. От меня слишком сильно идет пар.

Принц меня простил, я ему тоже плащ с подогревом сделал. А еще пообещал, что больше никогда, ни за что… ну и так далее, как обычно.

Надо бы найти где переночевать. И где эта деревня? На карте ясно указано, что должна быть где-то здесь. Уже полчаса жду, а ее все нет. Безобразие.

Хорошо хоть теперь на дождь и слякоть плевать.

Правда, у принца в плаще что-то замкнуло, и он красиво посверкивает, но тоже не жалуется. Просто просит помочь.

Помог. Сверкать перестал. Меня снова обругали последними словами. А что сразу я?

Деревня!!! Деревня. Какое милое и родное слово. Хочу жрать, спать, ср… ну и так далее.

Въехали в ворота. Народ выглядывает из окон. Интересуется.

Громко ору, что мы заезжие барды. Одобрительный шепоток. Нам показали, где трактир.

Сытые, довольные, в тепле и уюте сидим. Пьем.

Просят спеть. С готовностью залезаю на стол, тыркая принца ногой. Не терпится вкусить признания своего таланта. Эх, жаль Нильса нет. У нее голос - прелесть. Ну ниче, и сами смогем, тем более, что наколдовать чарующий голос - раз плюнуть.

Впечатленные жители деревни прослушали обе баллады, спетые заезжим менестрелем с удивительно красивым писклявым голоском (ну напутал я что-то, напутал). Трагизм песен был передан особо высокими нотами, которые не каждый кастрат потянет (сильно напутал).

Хохот и аплодисменты долго не стихали. Просили еще. Пришлось сочинять на ходу.

Про деревню…

Поля- а-а-а-а-а-а-а-а-а…

Поля- а-а-а-а…

По- о-о-оле-э-э-э…

Уража- а-а-а-аййй!!!!

Шумная поддержка аудитории. Я вдохновенно продолжил. Кто-то крикнул, что эта песня с глубоким смыслом. Гордость распирала грудь.

Рабо- ота-а-аем в по-о-о-о-о-о-о-о-оле!

Ко- о-о-осии-и-им усе-о-о-о!!!

На за- а-а-а-а-а-а-а-а…

Дальше я закашлялся - не потянул. Народ переговаривался, размышлял: где именно. На задворках? На закромах? На заднице?

Последнее меня пробило, и я допел:

На за- за-а-а-а-а-а-аре-э-э-э…

Вста- а-ае-о-о-ом…

И косим!

Шумные аплодисменты. На последней строчке я как раз жахнул ногой по столу. Принц продолжал по инерции бренчать на гитаре, глядя в одну точку.

Короче, меня сняли, напоили, заставили все повторить на бис. Особенно песню о нелегкой крестьянской доле. Жалко, что ли? Повторил.

После чего нам еще и предоставили номер на ночь в кладовке и с одной лежанкой. Зато бесплатно.

На лежанку лег принц. Я, не протестуя, когда он заснул,- уменьшил его до размеров Пупса и сунул под бок объевшемуся коту. Принцу спать было очень тепло и мягко. Еще и мурчали на ухо всю ночь.

Пупс вообще такие игрушки уважает.

Мне спать было жестко и неудобно. А что делать - все лучшее королевским особам. Не забыть бы его расколдовать до того, как проснется.

Высочество в последнее время нервным стало, может все опять не так понять. Да и к Пупсу у него теперь отношение особое.

Открыл один глаз. Расколдовал принца, сплю дальше. Раздавленный принцем Пупс, не разбираясь, вонзил все когти и клыки в высочество. Еле уснул при таких визгах.

Как же мне плохо. Сижу на лежанке, смотрю в грязное немытое окно и страдаю. Везде синяки, даже сидеть больно. Хочется чего-то неземного и волшебного, например ванны и теплой, мягкой кровати. Пупса и принца нет. Меня все бросили.

А из- за двери доносятся та-акие запахи, что сейчас слюной захлебнусь. Какого хрена высочество не взяло деньги? Ну не могу я так. Явно до потери памяти я был жутко знатной особой, вот и требует теперь организм тепла и покоя. И еды. Побольше.

Выхожу в трактир. Привычка диктовать в дневник стала постоянной и навязчивой. С другой стороны, в старости будет прикольно почитать.

О, трактирщик подбежал. Заказ сделать не дал, велел выметаться.

Я обижен. Еще ничего не натворил, а уже выметаться. Кстати, в трактире как-то странно. Безлюдно, тихо. Только эльфы чего-то жуют в углу.

Пока меня выпихивают, рассматриваю их получше. Трое. С мечами. Хреново. И маленькая эльфийка среди них. Оттопырив мизинчик, пьет чего-то из тоненькой чашечки. Видимо, ее охраняют. У эльфов вообще забота о женщинах и детях поставлена в ранг культа. Мужиков много, баб мало, вот и психуют, уделывая всех, кто смеет покуситься на сокровища.

Я улыбаюсь. Уже чувствую. Что сейчас будет весело.

Трактирщику даю в рожу, иду к компашке. Миг - и вокруг меня уже все трое, а лезвия щекочут горло.

Заявляю, что я менестрель и могу спеть. Объясняют, куда я могу пойти. Но девочка уже смотрит с любопытством, мягко просит меня не бить и дать попеть, раз приспичило. Ес-сно, в красивых выражениях. Мечи убирают, мне указывают на дальний конец таверны. Я так похож на бандита-извращенца?

Пою о душе. Слезинки капают из глаз эльфийки, деликатно сморкается в платочек. Теперь пошел хеви-метал! Пою про поле боя. Эльфы насторожились, приосанились, в глазах тоска и воспоминания битв. Пищу дальше.

Про крестьян не проняло. Пришлось до хрипоты повторять первые две песни.

Эльфиечка подошла. Царственно бросила мне в глаз колечко. Попала. Сказала, что я должен быть польщен такой честью.

Не сдержался и колданул. Эльфы в ужасе смотрят на лысую, покрытую прыщами эльфийку с большими, как лопухи, ушами.

Меня, кажется, сейчас будут убивать.

Лежу. Смотрю правым глазом в потолок. Прощаюсь с жизнью. Отказываюсь расколдовывать ревущую эльфийку.

Хорошо хоть не бьют больше. А как я сопротивлялся, как сопротивлялся. Короче, синяки не у одного меня. Ножевые ранения - только у меня.

Эльфа объясняет, что готова буквально на все. Эльфы в шоке. Отговаривают от неприличностей. Я оценивающе разглядываю прыщавый нос.

Мы договорились. Эльфы помогают нам с монстром, я расколдовываю эльфийку. Расколдовал.

Один из эльфов теперь наш. Пытаюсь бурно радоваться под полными ненависти и презрения взглядами.

Эльфы умотали. Вернулся народ. Принц и Пупс. Ткнул пальцем в эльфа. Сказал, чтоон теперь с нами. Впечатленный принц рассматривает ушастое чудо, цокая языком. Гордые глаза ушастика прожигают дырку на лбу принца.

Я - на кухню. Хочу есть. Короче, пополз я. По стеночке.

Блин, как же все болит.

Решили заночевать еще раз в деревне. Выходить на ночь глядя не хотелось. В итоге все вылилось в бурную попойку с селянами и мои выступления на бис. Все счастливы, один эльф сидит с прямой, как палка, спиной и прожигает всех взглядами. Ну хоть не буянит, и то ладно.

Выходим из трактира. Садимся на лошадей. Куда-то едем. Отстаньте от меня, я сплю.

Спать в седле дико неудобно. Угрюмо сажусь прямо, обозреваю окрестности. Снова лес. Ненавижу.

Принц пытается завести разговор с эльфом. Тот молчит, как партизан на допросе, смотрит крайне пренебрежительно. Принц звереет с каждой минутой, но не отстает.

Блин, так мы в команду хрен превратимся. Надо раскрепощать мужика. А то будто шило застряло в одном месте. И сидеть больно, и стоять устал.