— Я так понимаю, что меня сюда привели для развития комплексов неполноценности, — укоризненно произнесла я себе под нос, жадно разглядывая эталон женского совершенства. — А то у меня своих мало! Ты не говорил, что я у тебя не первая жена.
— Это Вальсия, жена Правителя Подземного Царства, — кратко пояснил мне Полоз.
Угу, можно подумать, что мне от этого легче, глазки-то она не своему законному мужу сейчас строит. А собственно, мне-то какое дело?
Красотка плавной скользящей походкой подошла к нам и грациозно поклонилась в пояс, отчего полупрозрачный намек на одежду колыхнулся, и мое восхищение ее неземным совершенством колючим комком застряло где-то в горле. По всей спине этой наглой соблазнительницы тянулся отвратительный кожистый гребень, причем каждый отдельный гребешок оканчивался острым крючковатым шипом, не удивлюсь, если ядовитым. Интересно, она ими за гардины и занавески не цепляется? Ее красота спереди сочеталась с этим уродским частоколом сзади, как невесомые полупрозрачные облака с болотной жижей. И ведь женился же кто-то на ней, пусть и сам Правитель Преисподней. Хотя он уже, наверное, и не к такому привык. А что? Очень экзотично, с одной стороны, а если не подходить с тылу, то и вообще можно ничего не заметить.
Вальсия выпрямилась и удивленно пошарила глазами по сторонам, не зная, что делать дальше с хлебом-солью.
— А где же твоя молодая жена, Великий? — Ее голос оказался скрипучим и неприятным, как несмазанная дверь в пыльном чулане, и плохо сочетался с внешностью (той, что спереди). Нет, не стать ей никогда совершенством. Я лучше, у меня хоть лишних отростков нет. Когда я в человеческом обличье, естественно.
— Молодая жена? — с уже привычным для меня равнодушием переспросил Полоз. — А она здесь!
Я на всякий случай скрылась от греха подальше в глубинах кармана, но тут последовал командный голос Владыки:
— Саламандра, вылезай! И не строй из себя оскорбленную невинность!
Если он думал, что я испугаюсь, то он ошибся — я была в ужасе, готовая уже провести всю оставшуюся жизнь в моем скромном карманном убежище. Но тем не менее терять связь с внешним миром не собиралась. Маленькую дырочку в ткани проковырять было делом пары мгновений.
Вальсия вопросительно посмотрела на Полоза, а потом вдруг уставилась куда-то дальше, за его спину. Глаза мисс-местами-совершенства округлились, губки медленно приоткрылись, обнажив острые акульи зубки, а нежный изгиб подбородка плавно поплыл по направлению к полу.
— Полоз, я не пойму — ты женился или вышел замуж? — потрясенно проскрипела она, не отводя взгляда от пространства за нашими спинами.
Я начала биться в истерических конвульсиях, успешно изображая бешеное сердцебиение моего муженька. За меня явно приняли кого-то другого. Вот только бы в полный голос не расхохотаться, чтобы не нарушить конспирацию. Когда еще так изощренно кто-нибудь над ним поиздевается?
— Что ты имеешь в виду, Вальсия? — гневно нахмурил брови Владыка. — Ты, кажется, опять начинаешь заговариваться!
— А разве это не Саламандра? — Она похлопала длинными ресницами и указала глазами в глубину коридора.
Владыка и Полоз резко обернулись. Я тоже не могла себе позволить пропустить намечающееся представление и поспешно высунула голову из ставшего таким родным кармана.
Сзади нас стоял здоровенный детина из разряда классических богатырей, при полном воинском параде и с громадной шипастой палицей в руках, которой он поигрывал, словно младенец погремушкой. Маленькие свинячьи глазки выражали только полное отсутствие каких-либо зачатков разума, зато так и гуляющие мускулы указывали на наличие такой силы, при которой отсутствие ума можно было даже и не считать недостатком.
— Ну и вкусы у тебя, милый! — прыснула я, разглядывая очередную невидаль. — Извращенец!
Полоз скрипнул зубами, но промолчал.
— Вальсия, ты слишком редко поднимаешься на поверхность, — излишне холодно сказал Владыка, снова поворачиваясь к сомнительной красотке. — Это Давид, очередной богатырь, за золотом владыческим пришедший, а по незнанию в зачарованную комнату попал.
Вальсия сразу поскучнела и потеряла интерес к безумному богатырю.
— Ну а хлебом-солью-то кого потчевать? — тупо поинтересовалась она. — Невеста-то где? Мы же ждем.
— Да вот она, ее и потчуй! — Полоз ловко выдернул меня из кармана двумя пальцами, я даже пикнуть не успела, и плюхнул прямо на каравай.
Не знаю, кто из нас испугался больше — я или Вальсия, но завизжали мы одновременно и на удивление очень слаженно. Мои высокие ноты неплохо сочетались с ее скрипучестью, а круглый зал потрясающе передавал все оттенки голосовых тональностей нашего дуэта.
Но одним визгом-скрипом Вальсия не ограничилась. Издав особенно высокую ноту (Полоз с Владыкой даже уши зажали), она просто швырнула блюдо с караваем (и со мной соответственно) на пол, а сама отпрыгнула в сторону. Подушечку, ну или сенца, на худой конец, подложить мне никто не удосужился, поэтому я очень ощутимо приложилась всем тельцем к мраморной мозаике, рисунок которой теперь навсегда запечатлелся в моем сознании. Никогда его не забуду!
Каравай, если и был когда-то свежим, то очень давно, наверное, с ним же еще бабку моего муженька на свадебке встречали, а потому корочка, да и все остальное, подозреваю, тоже, по твердости могла сравниться разве что с алмазом. И вот этот практически окаменевший кругляш, совершив вокруг меня круг почета, плюхнулся на мой многострадальный хвост всей своей бесчувственной черствостью, а сверху в виде свадебного головного убора рухнула вывалившаяся солонка, засыпав меня солью с ног до головы. Оригинально у них тут молодоженов встречают!
— Офонарели совсем?! — истошно заверещала я, отплевываясь от соли и пытаясь безуспешно выдернуть хвост из-под каравая. — Меня уже роняли сегодня! Сколько же можно?
— И это твоя жена? — сложив холеные ручки на груди, с ужасом проскрипела Вальсия и подняла сочувственный взгляд на Полоза. — Бедный…
— Нет, я его вдова! — вякнула я, стряхивая с себя соленую гадость. — По материнской линии.
В ней ума, как красоты сзади!
— Не обращай внимания, Вальсия. — Мой муженек поднял меня и довольно грубо отряхнул, как подушку с послеобеденными крошками. — Это последствия падений.
— Ох, смотри, как бы эти последствия на тебе не сказались, — прошипела я и не удержалась — цапнула его за палец. Пусть знает, что со мной шутки плохи.
— Бедная… — протянула сомнительная красотка, приближаясь к нам на опасно близкое расстояние. — А говорили, что на человека похожа…
Она бы уж определилась, кого ей больше жалко — меня или Полоза, а то так на всех сочувствия не напасется. Да и в зеркало посмотреться не мешало бы, а то ишь, жалельщица выискалась.
— Это еще неизвестно, кто из нас бедный, — процедил Полоз, тряся укушенной конечностью, но мстить мне за этот акт членовредительства пока не торопился. Наверное, копил все обиды для вымещения зла с глазу на глаз. Представляю, что мне предстоит в ближайшем будущем. Плакала моя первая брачная ночь…
— Может, тебе помочь надо? — не очень скромно предложила свои услуги Вальсия, томно заламывая руки и оттопыривая правое бедро. — Ты только скажи… — А какой взгляд при этом! Мне даже захотелось уйти, смущенно потупившись, чтобы не мешать.
— Сам справлюсь, — бросил мой муженек и, не обращая внимания на поджидавших нас гостей, которых мне так и не довелось как следует рассмотреть, направился восвояси. Не уважает он местную общественность, оказывается, даже приветственной речи не толкнул. Намек чужой жены тоже остался без внимания. Ну еще бы, со своей бы справиться! Меня же он просто зажал в кулаке.
— Вальсия, айда с нами! — призывно замахала я лапками, сделав один из самых логичных выводов всей моей жизни, что в этих самых своясях ничего хорошего меня не ждет. В любом обличии.
— Я тебя придушу, — шепотом пообещал мне муженек и прибавил шагу.
— Ты уже почти это сделал.
Он тут же немного ослабил хватку, отчего я чуть не выскользнула из его руки, но в последний момент успел подхватить. Встречаться еще раз с полом мне совершенно не хотелось, и так рисунок до сих пор перед глазами стоит, поэтому второй раз кусаться я поостереглась.
Вальсия, внимая моему излишне оптимистичному призыву, увязалась было за нами, бодро выпятив свои колючки, но строгий окрик Владыки заставил ее остановиться. Она тут же повиновалась. Не без сожаления на очаровательной мордашке, как я успела заметить. Смотрю, мой свекор здесь пользуется непререкаемым авторитетом. Его слово — закон. Надо быть немного поосторожнее.
Полоз притащил меня в какое-то помещение и с грохотом захлопнул за собой дверь. Я даже зажмурилась, ожидая не только осыпающейся штукатурки, но и падения более крупных кусков потолочного перекрытия. Обошлось, все осталось на своих местах. Сразу видно, на совесть делали.
