«Уже нет» — настолько уверено он это сообщил, что мне резко захотелось повидать свой транспорт.
Выхожу из стойла, в котором отдыхала всю ночь. Рассвет серел в маленьком оконце, было промозгло и сыро. Подхожу к стойлу, в котором оставила вчера свою лошадку. Открываю его и понимаю, почему на метаморфа ведется охота. Лошадь была мертва. Жестоко растерзана, потроха вывалились из вспоротого живота, а из перегрызенного горла сочилась кровь, местами видны обглоданные кости. Оборачиваюсь к своему новому транспорту.
— Таш, ты свин. Нельзя быть таким неряхой. Прибери здесь, и что б ни одна живая душа не видела. Это не эстетично.
Эта зараза опять оскалилась.
— И еще. Не вздумай улыбаться при истребителях, — недовольно буркнула я. — Я так понимаю, ты был здесь всю ночь. Меня кто-нибудь искал?
Я оперлась плечом о косяк. Криков ужаса я не слышу, значит, в стойло не заходили.
«Был. Приходил эльф. Хотел тебя разбудить. Я не дал».
— О! — мне резко поплохело, но сделав глубокий вдох, успокоилась.
Что-то сомнения меня гложут.
«Уже был твоим конем. Ту я убил позже».
— А зачем кстати? — выдохнула я с облегчением.
«Плохой друг. Глупая. Тебе не подходит».
— А ты, значит, подходишь? — отлипла я от косяка.
«Да».
— Ты голодный? — и по его взгляду поняла, что сморозила глупость.
Посмотрела в последний раз на останки лошади и пошла к выходу. Жаль ли мне ее? Нет. Мне жаль Таша.
В трактир, я вошла уже бодрая, но раздраженная. Холодная вода из дождевой бочки настроения не прибавила, но запах еды плывущий по залу смог меня воодушевить. Огляделась и заметила свою компанию в полном сборе. Лица хмурые и злые. У всех. Прям бальзам на душу. Кроме них, посетителей в такой ранний час не наблюдалось.
— Привет? — ослепительно улыбнулась я. Меня окинули убийственным взглядом. Будут распылять?
— Ты… — дальше у нашего командира цензурными были только паузы.
Из его обвинительной речи, поняла, что я плохой человек. Что лучше бы он вообще без руки остался, чем так. Что день, когда он решил взять на работу такую нехорошую меня он десять раз проклял, проклятье боевого мага это не шутка. А так же, что жизнь моя с этих пор будет тяжкой и не долгой. Он, конечно, красиво излагал, но я все-таки голодная.
— Алак, рука болит?
Он мотнул головой в отрицательном жесте.
— Выглядит и слушается она лучше? — утвердительный кивок.
— Так какого упыря ты сейчас обвиняешь непонятно в чем Лекаря собственной команды?
Он опешил, ни за что не признается, что испугался вчера. Ни команде, ни себе, ни мне. А больше причин для ссоры у нас не было, он жив и теперь здоров. Я сдержала обещание.
Я поднялась и, натянув на голову капюшон, отправилась делать заказ. Мне в спину уставились шесть пар хмурых глаз. И что опять не так? Быстренько сделав заказ, я вернулась за стол. Народ выражения лиц не поменял.
— Вы что, не выспались? — наивно похлопала я ресничками.
— Да, — синхронно кивнули близнецы.
— Сочувствую, — счастливо улыбнулась я, мне как раз принесли еду.
— Это ты виновата, — ткнула в меня пальцем Рэйка. — Алак плохо спал, метался и кричал, — с ненавистью посмотрела она на меня.
— И что? Ты как верная жена провела у его постели всю ночь и, судя по уставшим лицам окружающих, еще и ребят заставила вокруг носиться?
Зар, Нав и Сэв понуро кивнули.
— Ну а я-то тут причем? Его ночные метания всего лишь побочное действие заживляющего зелья. Вам следовало просто закрыть комнату и отправиться спать, — пожала я плечами.
— Ты должна была всю ночь за ним наблюдать, — не сдавалась девушка.
— Все что должна, я уже сделала. А ты могла бы, и поблагодарить меня за такую возможность, — хихикнула я. Мне вторили четыре кривых ухмылки.
— А ну успокоились, — разозлился Алак.
И чего орать? Но стоит заметить, его окрик подействовал, все резко уткнулись в свои тарелки. Я так еще и с удовольствием. Но счастье продлилось не долго.
— Шая, насчет вчерашнего. Больше так не делай, — твердо сказал начальник.
— Ты хотел знать, я показала, — пожала я плечами. Никто ничего не понял, но оно и к лучшему. Алак же осознав сказанное, взглянул с прищуром.
— Где ты ночевала? — Посмотрел он на меня.
— На конюшне, — ядовито бросила Рэйка.
— Почему?
— Ты занял мою комнату, — пожала я плечами. — А я слишком устала, что бы искать свободную.
На самом деле я просто догадывалась, какой здесь начнется бедлам.
— Почему ей никто не помог? — вперил он тяжелый взгляд в команду.
Настоящий командир, я ввосхищении, ссоры ссорами, а удобство и безопасность членов команды на первом месте.
— Я ходил за ней. Но там оказалась очень наглая лошадь, которая не подпустила меня к ней. Да и Шая так крепко спала, что не реагировала ни на что.
Все с интересом посмотрели на меня, а потом на Диля.
— Ты не смог справиться с лошадью? — удивился Зар.
— Да я такого в первый раз видел, — возмутился эльф. — Черный, как ночь. Наглый, как стая волкодлаков. И совершенно неуправляемый. Только попытался шагнуть к девчонке, а он как встанет поперек и копытом бьет.
Я представила себе эту картину и хихикнула. На меня посмотрели осуждающе.
«Таш, ты прелесть».
«Я знаю» — был мне ответ.
— Ну да. Иногда у него скверный характер, — спокойно сказала я.
— Ты знаешь эту лошадь? — округлил глаза Диль.
— Он мой. Похоже, следовал за мной вчера весь день, — уткнулась я в свою тарелку.
Мне достались подозрительные взгляды.
— Почему ты не взяла своего коня с собой? — спокойно спросил Алак?
— Не хотела, что бы он пострадал, если вдруг что.
— Теперь понятно, почему поисковики не нашли ничего. На животных мы установку не давали, — воскликнула девушка.
— Как он умудрился пройти весь путь без седока? — удивленно покачал головой Зар.
— Таш очень преданный и умный, — улыбнулась я.
— Я хочу взглянуть на это животное, — начал вставать из-за стола командир.
— Сначала процедуры, — подскочила я.
— Какие процедуры? — напрягся начальник.
— Продолжим лечение. Вчера была проделана основная работа, но тебе еще неделю придется делать растирания и массаж.
— А посмотреть можно? — спросили близнецы.
— Я с вами, — одновременно с парнями бросила Рэйка.
— Да, — Синхронно кивнули мы с Алаком и переглянулись. Девушка посмотрела на меня с ненавистью, вызвав во мне тем самым невольную улыбку.
На этот раз наблюдатели помехой не станут. Кажется, я понимаю, почему блондин разрешил им присутствовать. Он рассчитывал, что при ребятах я не повторю вчерашних фокусов, но я и не собиралась. Он больше ничего не хотел знать, следовательно, мне и показывать ничего не надо. Думаю, урок был усвоен.
Мы опять оказались в моем номере, теперь уже всей компанией, с нами даже Диль пошел, что уж говорить про любопытных от природы оборотней. Они расположились кто где, а я с командиром в центре. Он на табуретке по пояс голый, я рядом исследую конечность. После того как сняла перевязь, народ удивленно вздохнул, еще бы, раньше рука представляла собой сплошной рубец. А сейчас она выглядит вполне обычно, с еле заметными тонкими бледными полосками на плече и ниже локтя.
Достала специальную мазь, для укрепления мышц с заживляющими свойствами, и принялась втирать ее, попутно делая массаж. Рэйка так на меня взглянула, что мне резко захотелось отойти от командира. Я уже поняла, что здесь у нас в наличии сильные чувства, только зомби не заметит пылких взглядов магички, я далеко не идиотка, смею надеяться. И чем мне все это грозит? Нужно будет у близнецов выспросить, а то для веселья слишком мало информации.
— Ну, вот и все. Одевайся, — отвернулась я от Алака.
Пока прибиралась, наблюдала за удивленным командиром. Он, то сжимал, то разжимал кулак, и на лице его была такая искренняя улыбка, что я простила ему все неудобства, что претерпела по его вине.
— Будешь втирать ее каждый вечер, — протянула я ему горшочек с мазью. — И делай массаж по возможности как можно чаще.
— Я благодарен тебе, — тихо произнес он.
Ого, не знала я, что Алак способен на благодарность.
Взглянула на командира — счастливый человек, окруженный преданными друзьями, которые так же искренне радуются его исцелению. И только я порчу эту сцену, слишком отличаясь от них, словно жирная клякса на чистом белом листе. Так уж повелось, что я нигде к месту не прихожусь, ни в том месте, которое нарекли моим домом, ни где-либо еще. Даже в Академии меня старались оградить от основной массы учащихся. Сколько себя помню, я всегда была одна, и ясное понимание того, что это не правильно, так же не покидало меня никогда. Но вспоминая детские попытки заполнить пустоту вокруг себя, я лишь иронично улыбалась.
