— Мы надеемся, ваше лордство довольно?
— Нф-ф-ф, — ответил Шнобби.
— Если мы еще чем-то сможем услужить вам…
— Н-н-нф.
— Чем угодно…
— Н-н-нф.
— И еще раз приносим извинения, ваше лордство. Дракончик болен. Но когда ваши башмаки высохнут, их достаточно будет обмести метелочкой и…
Шнобби, пошатываясь, затрусил прочь по переулку.
— Настоящий Шноббс, сразу видно!
— Ага, у него даже походка типично шноббская.
— Какой позор! Человек с такой родословной — и простой капрал!
Тролль Вулкан отступал до тех пор, пока не уперся спиной в гончарное колесо.
— Это не я, — сказал он.
— Что не ты? — спросила Ангва.
Вулкан засомневался.
Тролль был огромен и… ну… скалоподобен. Он двигался по улицам Анк-Морпорка, будто маленький айсберг, и, как в айсберге, в нем было много чего не видного взгляду. Он был известен в качестве торговца… приторговывающего всем помаленьку. А иногда он выступал в роли крыши, но не той, что обычно защищает от дождя и снега. Вулкан никогда не задавал неуместных вопросов, они ему просто не приходили в голову.
— Ничего, — наконец выдал он.
Вулкан всегда считал, что общее отрицание лучше, чем конкретные отнекивания.
— Рада слышать, — кивнула Ангва. — А теперь скажи нам… Где ты берешь свою глину?
Судя по трещинам, пролегшим по лбу Вулкана, тролль задумался, нет ли в вопросе какого-либо подвоха.
— С карьеров, — осторожно сказал он. — Все оплачено. Есть бумаги.
Ангва кивнула. Скорее всего, это было правдой. Вулкан, несмотря на то что не умел считать больше чем до десяти (разве что оторвать у кого-нибудь руку и задействовать ее) и несмотря на широкую известность в криминальных кругах, всегда оплачивал свои счета. Если хочешь достичь успеха в криминальном мире, надо иметь репутацию честного человека (ну, или тролля).
— Ты видел где-нибудь подобное? — спросила она, протягивая ему остатки белой глины.
— Глина, — немного расслабившись, сообщил Вулкан. — Глину-то я завсегда узнаю. Но серийного номера у глины нету. Глина — это глина. У меня ее горы на заднем дворе. Из нее делают кирпичи, горшки и все этакое. Тута полным-полно гончаров в городе, они с ней работают. А почему вы спрашиваете?
— Ты можешь сказать, откуда она взялась?
Вулкан осторожно взял кусочек глины, понюхал и раскатал пальцами.
— Странно, — сказал тролль. Поняв, что разговор пойдет не о его делишках, Вулкан обрел былую уверенность. — Это типа… ну, забавочной глины, из нее еще всякие странные дамочки, типа, кофейники лепят, эти, дегенеративные. — Он опять понюхал глину. — И еще добавки всякие. Из битых старых горшков. Они укрепляют глину. Их толчешь, они укрепляют. У любого гончара куча старых черепков. — Он растер пальцами еще один кусочек глины. — В печь ее ставили, но толком не обожгли.
— Хорошо, хорошо, только нас больше интересует, ОТКУДА эта глина взялась.
— Из-под земли, госпожа. Это верняк, — пожал плечами Вулкан.
Он уже совсем расслабился. Очевидно, недавняя партия статуэток, почему-то полых внутри, не имела к визиту стражников никакого отношения. Поэтому тролль изо всех сил старался быть полезным.
— Точнее сказать не могу. Идемте, сами глянете.
Он повернулся и быстро зашагал прочь. Стражники проследовали за ним через склад, провожаемые встревоженными взглядами пары дюжин троллей. Шныряющие по округе стражники никому не нравятся, тем более работникам Вулкана, на тихой и спокойной фабрике которого можно было отсидеться пару-другую неделек, пережидая грозу. Кроме того, Анк-Морпорк не зря назывался городом больших возможностей. К примеру, в нем имелась возможность не быть повешенным, насаженным на кол или четвертованным за преступления, совершенные где-то в горах.
— Не таращись по сторонам, — прошипела Ангва.
— Почему? — удивилась Шельма.
— Потому что нас здесь только двое, а их по меньшей мере пара дюжин, — объяснила Ангва. — И доспехи наши делаются на людей с полным комплектом рук и ног.
Вулкан вышел через дверь во двор позади фабрики. Вокруг высились поддоны с горшками, штабеля кирпичей вытянулись в длинные ряды. А под небрежно возведенной крышей покоились несколько больших глиняных куч.
— Во, — великодушно указал Вулкан. — Глина.
— А есть ли специальное название для глины, когда она свалена таким образом? — потыкав одну из горок ногой, осторожно поинтересовалась Шельма.
— Ага, — ответил Вулкан. — На нашенском языке это зовется кучей.
Ангва расстроено покачала головой: Прости-прощай, улика. Глина есть глина. Она-то надеялась, что у глины есть сорта, виды или что там еще, а оказалось, глина мало чем отличается от самой обычной грязи.
И тут Вулкан неожиданно Оказал Помощь Расследованию.
— Слышьте, — немного понизив голос, сказал он. — Некоторым клиентам не нравится, когда вы заглядываете. Горшки потом плохо расходятся. Ничего, если я выпущу вас через черный ход?
Он ткнул пальцем в задние ворота, достаточно большие, чтобы через них проехала телега, и выудил из кармана громко брякнувшую связку ключей.
На воротах красовался здоровенный засов. Блестящий на солнце, еще новенький.
— ТЫ боишься ВОРОВ? — удивилась Ангва.
— Времена, госпожа, стоят лихие, — ответил Вулкан. — Замок был старый, вот кто-то и залез. Вынесли кое-что, в убыток ввели…
— Кошмар какой, — посочувствовала Ангва. — И зачем только ты платишь налоги, правда?
В некоторых случаях Вулкан был намного сообразительнее, чем тот же господин Ломозуб. Он сделал вид, будто не расслышал последних слов.
— Да, ерунда, я даже жаловаться не стал… — пробормотал тролль, как можно тактичнее подталкивая стражников в сторону ворот.
— А этот вор… Он случайно не глину своровал? — уточнила Шельма.
— Тут ведь дело прынцыпа, — откликнулся Вулкан. — Глина — что? Гроши… Но кому это понадобилось? Полтонны глины сами ведь не уйдут.
Ангва еще раз оглядела засов.
— Да, действительно, — задумчиво сказала она.
Ворота захлопнулись за их спинами. Стражники очутились в узеньком проулке.
— И в самом деле, — проговорила Шельма, — ну кому могло понадобиться полтонны глины? Он сообщил об ограблении в Стражу?
— Сильно сомневаюсь, — ответила Ангва. — Осы, как правило, не жалуются, когда их жалят. Кроме того, Детрит подозревает, что Вулкан замешан в контрабанде «грязи», и ждет не дождется, когда ему представится повод сунуть нос на эту фабрику… Слушай, по правде говоря, у меня все еще выходной.
Она отступила на пару шагов назад и оглядела окружающую двор высокую и шипастую стену.
— А вот интересно, можно ли обжечь глину в печи для выпечки хлеба? — вдруг спросила она.
— Без шансов.
— Что, не хватит жара?
— Да нет, тут нужна правильная форма печи. В обычной же половину горшков пережжешь, а половина останется сырой. Кстати, а с чего это тебя вдруг заинтересовало?
«Действительно, с чего бы? — подумала Ангва. — Ладно, к чертям все…»
— Да так… — ответила она вслух. — Ну, как насчет выпить?
— Только не пива, — быстро сказала Шельма. — И желательно, чтобы там не пели. И не хлопали себя по коленям.
Ангва понимающе кивнула.
— То есть обойдемся без шумной гномьей компании?
— Э… да…
— Там, куда мы сейчас направимся, гномов не будет. Это точно, — успокоила Ангва.
Туман быстро сгущался. Весь день он провел в темных проулках и подвалах, но теперь, с приближением вечера, опять начал наглеть. Он поднимался над землей, спускался с небес, облекая мир в плотное колючее одеяло противного желтого цвета. Словно река Анк вдруг решила распространяться воздушно-капельным путем. Туман просачивался сквозь щели и вопреки всякому здравому смыслу скапливался далее в ярко освещенных комнатах, заставляя глаза слезиться, а свечи — потрескивать. Идущий навстречу прохожий представлялся неким неведомым чудовищем, а каждая тень несла угрозу.
Свернув с какой-то занюханной улочки в столь же занюханный проулок, Ангва наконец остановилась и, расправив плечи, толкнула дверь.
Когда она шагнула через порог, атмосфера в длинном темном зале мгновенно изменилась. На миг наступила напряженная звенящая тишина, но только на миг, затем люди слегка расслабились и повернулись обратно к столам, за которыми сидели.
Да, они сидели. И даже были похожи на людей. Отчасти.
Шельма подступила к Ангве поближе.
— Как это место называется? — прошептала она.
— Вообще-то, никак, — пожала плечами Ангва, — но иногда мы называем его «Заупокоем».
— Снаружи оно совсем не похоже на какой-нибудь трактир. Как ты его нашла?
— Никак. Его не находят, сюда… притягивает.
