– Он отвезет нас туда, где находится Кайминшоу. Сама я этой дороги, к сожалению, не знаю.
Цилинь стукнул копытом о камень, и оказалось, что он запряжен в прекрасную вместительную повозку, украшенную коврами и молитвенными флагами.
– Благодарю тебя, Кэ, – сказала ведьма. – Ты, как всегда, заботлив.
Все забрались в повозку. Волшебный зверь снова ударил копытом, и пред ним расстелилась довольно широкая, мощенная булыжником тропа.
Цилинь поскакал, повозка покатилась.
– Пока мы едем, я хотела бы вам рассказать о Кайминшоу. Это удивительное существо. Ростом он выше четырех метров, туловищем напоминает тигра, а все девять голов у него человеческие. Он охраняет девять врат на горе Куньлунь, а также дворец, который называется Обителью Духов. Он довольно грозен, но умилостивляется хорошими стихами. Любит музыку, пение и танцы. А что касается горы Куньлунь, то на ней вообще обитает много удивительных существ. Одно из таких существ – огромная мышь, величиной более быка, живущая в волшебном пламени. Ее шерстинки тонкие как шелк и очень длинные. Когда мышь находится в пламени, она красного цвета, но стоит ей выйти из огня, шерсть ее становится как снег белой. Когда мышь выходит из огня, она обливает себя водой и умирает. Тогда ее шерсть стригут, прядут из нее нити и ткут ткань. Из этой ткани шьют чудесную одежду. Ее никогда не стирают, а если она все-таки пачкается, надо просто бросить ее в огонь, и она снова становится чистой.
– А что же с мышью?
– Каждое полнолуние она оживает и снова уходит в пламя. Мышь очень почитают в Китае. Там нет выражения «беден, как церковная мышь», там мышь – символ богатства и благополучия… Так-так. Мы, кажется, приехали.
И действительно, повозка остановилась. Запряженный цилинь повернул голову и приглашающе поглядел на Анну Николаевну. Та вместе с остальными сошла с повозки и низко поклонилась цилиню.
– Благодарю тебя, высокорожденный Кэ. Пусть твой дом не скудеет, а сила в членах не ослабевает.
Цилинь издал короткий рык и исчез вместе с повозкой.
Перед нашими путешественниками высилось двухэтажное строение, по длине напоминающее обычный барак. Но это строение отнюдь не было бараком! Оно все было вытесано из кедровых стволов, обшито лаковыми панелями с изображением изысканных томных красавиц в китайских национальных платьях. Круглые окна были забраны узорчатыми тонкими золотыми решетками, а на коньке крыши красовался резной разноцветный дракон с изумрудными глазами.
– Наверное, это и есть жилище Кайминшоу, – сказала Анна Николаевна. – Подойдем поближе.
Они подошли и увидели, что перед домом разбит небольшой огород. В нем росли тыквы, пряности и ароматные травы для благовоний. Между грядок, склонившись, стояла старушка и поливала солидных размеров тыкву.
– О почтеннейшая! – обратился к ней Влад. – Простите, что мы отрываем вас от дела, но не могли бы вы сказать нам…
Старушка распрямилась. И оказалась совсем не старушкой, а привлекательной и даже очаровательной женщиной средних лет в простом сером платье, ярко-красном с золотом переднике и голубом платке.
– О боги! – воскликнула женщина. – Кого к нам привели вы на сей раз?
Она сделала движение, будто порываясь сбежать.
Анна Николаевна заступила ей дорогу.
– Спокойнее, милочка, – прожвалила она на хорошем тибетском. – Мы не причиним вам зла и не тронем ваши тыквы. Просто скажите: это жилище великого Кайминшоу?
– Да, – кивнула женщина. Она разгладила передник и, судя по всему, успокоилась. – Здесь живет Кайминшоу.
Женщина сложила руки на животе, и стало видно, что она находится в самом приятном для женщины положении.
– О, – сказала Юдифь-Сидор. – Милочка, да вы беременны! А где же ваш муж?
– Осматривает долину Пей Мей. Позвольте узнать, кто вы.
– Мы все – странники, ищущие Дворец Прета-Локи. Нам нужно спасти возлюбленную вот этого лемурийца.
«Странники» назвались. Причем Сидор представился Юдифью, чтоб не смущать красивую огородницу.
– А вас как зовут, почтенная? – спросила Анна Николаевна.
– Вашу покорную слугу зовут Мой-нян, – ответила женщина. – Я жена Кайминшоу. Я приглашаю вас под кров нашего дома и постараюсь немедленно приготовить праздничную трапезу.
– Ой, с ума сойти! Как нам повезло – встретить саму супругу господина Кайминшоу. Будьте милостивы к нам, почтеннейшая хозяюшка, и мы надеемся, что ваш супруг также будет к нам снисходителен.
– Мой супруг не свиреп, – улыбнулась Мой-нян. – Прошу в дом. Мы не держим обычных слуг, поэтому вам придется подождать, пока я приготовлю трапезу. Любите ли вы цыплят с базиликом?
– О конечно.
– Замечательно. Тогда я прошу вас, Юдифь-нян, прихватить с собой вот этот базилик, а Владимир-чжи пусть поймает в загоне с дюжину цыплят.
– Я, конечно, поймаю, – сказал церемонно лемуриец, – но не будет ли это посягательством на право собственности?
Он так вычурно говорил только потому, что ему не хотелось ловить бедных цыплят и откручивать им головы.
Мой-нян заверила Влада, что урона собственности он не нанесет, и значит, цыплят можно ловить беспрепятственно. Влад вздохнул и пошел, куда ему было указано.
Все остальные прошли в дом. Миновав небольшой, устеленный дерюжными дорожками коридорчик, наши друзья попали в солидных размеров широкую комнату, где вдоль стен стояло множество обитых камчой и мехом лавок. Возле каждой лавки стояло по небольшому резному столику. Также здесь были высокие расписные вазы с шелковыми цветами (Анна Николаевна слегка сморщила жвалы при виде искусственных цветов, потому что недолюбливала их и считала безвкусицей). В восточной стороне комнаты находился домашний буддистский алтарь. Статуи Будды и Гуаньинь украшены были позолотой и парчовыми тканями. В ароматической лампе курились благовония.
Мой-нян усадила гостей и подала им легкого вина. Впрочем, гости сидели недолго. Пришел Владимир с цыплятами, а значит, нужно было идти на кухню и готовить. Малыш Бун сказал, что он непревзойденный мастер по части базиликового соуса, Анна Николаевна вызвалась ощипывать и потрошить цыплят, а Сидор сказал, что будет чистить топинамбур, заменяющий в горах картофель.
Итак, в кухне всем нашлось дело. Тут все жарилось, булькало, кипело и шкварчало. Мой-нян очень резво принялась готовить салаты по одной ей известным рецептам, цыплята томились на сковороде, а с соусом Малыш Бун показывал просто чудеса. За делами время пролетело незаметно, к тому же и гости, и хозяйка практически ни на минуту не закрывали рта.
– Раньше-то я держала дом певичек и танцовщиц в столице Шамбалы городе Чакравартине. И дом этот – а назывался он «Озорная пташка» – приносил неплохой доход, – рассказывала Мой-нян. – Но однажды туда заглянул на огонек совершенно удивительный человек. Я бы и простым человеком его не назвала. Выглядел он как небожитель: волосы из тонкой золотой проволоки, сам рослый и статный, богатые одежды. Звали его Друкчен. С ним спознались местные разбойники и сделали его своим главарем. Я, конечно, увлеклась Друкченом, тем более что он такая знаменитость!
– И чем же он знаменит? – спросила Анна Николаевна.
Мой-нян улыбнулась:
– Сразу видно, что вы никогда не бывали в Шамбале. В этой стране все знают Друкчена как спасителя волоокой принцессы Ченцэ, приемной дочери императора Эли и императрицы Ен.
– И как же он ее спас?
– Принцесса раньше не была принцессой, как рассказал мне Друкчен, была простой русской девушкой, приехавшей с отцом в Тибет для поклонения священной горе Кайлас. Друкчен же был их проводником. И вот, будучи в Тибете, отец девушки заболел неисцелимой болезнью – гнилостной водянкой. Его отвезли в храм целителей Дзунг, но исцелить тело было невозможно. Душа русского воспарила в Небеса и, воплотившись вновь, стала Буддой сирот – Аминукашну (да услышит он наши молитвы!), Друкчен же с девушкой хотели возвратиться к Кайласу, но по дороге в тело девушки вселилась, вытеснив прежнюю душу, душа принцессы Ченцэ, доселе бесприютной скиталицы. Об этом рассказал мне сам Друкчен. Дальше его слова были малосвязными. Он говорил о том, что их с девушкой охватило пламя, они куда-то падали, а очнулся он уже на ложе целителей в Шамбале.
– Господи святый! – воскликнула доселе молчавшая Анна Николаевна. – Я теперь понимаю, что это за Друкчен и что за русские! Эти русские мои родственники. Дальние. Валерий и его дочь Ангелина Алейниковы. Все сходится. Это я отправила их в Тибет, потому что мне нужно было их жилище. А до этого я сама побывала в Тибете, в Лхасе встретилась с Друкченом и назначила его проводником Валерки и Лины. Нет, как все закручено! Я помню этого Друкчена – тщедушный мужичонка, вдовец с малым дитятей на руках (интересно, где сейчас этот ребенок). Значит, он попал в Шамбалу?
