Чародеи вежливо поотнекивались на тролльем языке, но вскоре стало ясно, что враг упрямо навязывает нам право первого хода.
– Подсветим? – шепотом спросила Катисса.
– Да, пожалуй. Он наверняка где-нибудь залег, и на фоне проема мы для него слишком хорошие мишени.
Зеленые, а потом и красные зрачки угасли.
– Ты влево, я вправо. И сразу входим!
– Ага.
– А мне что делать?
– Лежать вот на этом самом месте! – Колдун непререкаемо ткнул мечом в пол перед моей мордой.
– Гав-гав, – мрачно сказала я.
В темноте вспыхнули два ослепительно-белых цветка, тут же сорвавшиеся со стеблей и улетевшие в аудиторию.
– Айии! – Проклятая Катисса таки оттоптала мне лапу. На сей раз – действительно нечаянно, стремясь оказаться внутри раньше Вереса. Второй каблук, судя по сдавленному восклицанию колдуна, достался ему.
Прошла минута. Другая. Упрямо не оседающая известка клубилась в струящемся из проема свете как дым. Не дождавшись ни шума драки, ни приглашения совместно поглумиться над трупом поверженного врага, я боязливо выглянула из-за косяка.
Аудитория оказалась огромной, демонстрационной – с площадкой для лектора и амфитеатром ступеней, на которых некогда стояли парты, а ныне лежали кучи обломков, мраморных и деревянных. В углу притулилась большая клетка из толстых ржавых прутьев, с распахнутой дверцей.
Чародеи застыли в центре площадки. Зажатые в руках мечи растерянно клонились к земле.
Я, прихрамывая, подошла к Вересу и села у его ног. Лучи парящих под потолком пульсаров скрещивались на длинноволосом, давно не бритом мужчине в мятой и перепачканной одежде, старательно притворяющемся, будто ничего особенного тут нет – развлечение у него такое: сидеть возле стены с распяленными на цепях руками. Более того, нам должно быть стыдно, что мы нарушаем его приятное уединение!
– Кто это? – шепотом спросила я у Катиссы.
Та уставилась на меня как на ненормальную:
– Как кто? Римар!
– ЭТО?!
– Он-он, – подтвердил Верес. – Хоть и не в лучшей форме.
– Не может быть! Впрочем… – Если бы «убивший» меня некромант недельку просидел на цепи, не бреясь, не моясь и не расчесываясь, то, наверное, примерно так бы и выглядел. -Но запах-то перепутать я никак не могла!
– Надо же. – Римар облизнул пересохшие губы и слегка изменил позу. Цепи мелодично звякнули. – Теперь в Школе вместо сторожевых псов держат оборотней?
– Это, хм, жена Вереса, – нехотя буркнула Катисса.
– ЭТО?!
Колдун успокаивающе опустил руку на мой вздыбившийся загривок и холодно обратился к ренегату:
– Ты что здесь делаешь?
– Сижу. – Римар со скучающим видом уставился на растрескавшийся потолок.
– Это мы заметили. Но почему?!
– Угадай. – Пленник перевел взгляд на магичку, и в нем впервые скользнул легкий интерес. – Прекрасно выглядишь, Катисса. Небось всех пиявок в округе переморила?
– Я не пользуюсь омолаживающими эликсирами, – процедила госпожа Лабская, машинально втягивая живот и выпячивая отсутствующую грудь.
– Ах да, ты держишь в шкафчике флакончик-другой исключительно для своей кошечки.
– И кошки у меня давно уже нет! – Катисса нервничала все сильнее, пытаясь отгородиться от Римара злыми торопливыми репликами. Но эффект получался обратный.
– Все-таки сдохла? Ну хоть одна приятная новость.
– За какое время? – невинно поинтересовался Верес, разом сбив с ренегата всю спесь. – Давно ты тут… сидишь?
– Не твое собачье дело, – огрызнулся тот, снова обращаясь к потолку.
– А цепочки-то раритетные, антарные, – заметил колдун, подходя ближе. – Часом, не те, что во время войны из школьного музея пропали? Ксандр по ним до сих пор убивается, таких кандалов даже в королевской темнице всего одна пара.
– Директору-то они зачем? – удивилась я. – Для провинившихся адептов?
– Нет, отличившихся. Чтобы не становились излишне самоуверенными, всецело полагаясь на магию… которая может внезапно исчезнуть. – Верес вложил меч в ножны, Катисса вообще повернулась к ренегату спиной, зябко обхватила плечи руками.
Я пока что не спешила расслабляться, к тому же в зверином обличье привыкла постоянно быть начеку.
– И надолго их сажали?
– Минут на десять. Но впечатлений хватало на всю оставшуюся жизнь. Верно, Римар?
– Торжествуешь, сволочь? – ненавидяще прошипел тот, поджимая колени к груди. – Что ж ты с той поляны так быстро удрал, а? Поговорили б на равных. Хотя что это я, измываться над беззащитным врагом куда приятнее…
– Отнюдь. – В голосе Вереса скользнуло едва заметное и оттого еще более обидное сочувствие. – Но и жалеть тебя, уж извини, не расположен: слишком много крови ты нам попортил. Так что, если не возражаешь, мы тут немножко поторжествуем и пойдем сдавать тебя Ковену.
Идти, впрочем, никуда не пришлось: в аудиторию шумно ворвались трое магов – все, судя по обнаженным мечам, практики. Увидев нас (а особенно меня!), они замерли в замешательстве.
– Э-э-э… Магистр Шаккарский… Катисса… – откашлялся один из них.
– Да, Хоран? – без бурного восторга отозвалась магичка.
Верес сдержанно кивнул. Это с ним он, что ли, отказался практику проводить? Хм, а внешне такой приятный мужчина: пожилой, но еще не старый, немного на дайна похож – лицо круглое, благообразное.
– Вы в порядке?
– А что со мной могло случиться? – надменно вздернула бровь Катисса.
– Так ведь там, – коллега ткнул большим пальцем в сторону окна, – пес знает что (Рыжая во дворе уже осипла, пытаясь подробно все объяснить) творится: окно напротив вашей комнаты выбито, внизу останки чучела валяются, в башне окна светятся… вот нас и послали разобраться. О боги! Как вам это удалось?! – Маг наконец опознал прикованного к стене человека.
Римар запрокинул голову и хрипло, с оттенком безумия, расхохотался.
– Верес… – Я тихонько потянула его зубами за штанину.
Колдун рассеянно тряхнул ногой:
– Не подскажете, где сейчас директор?
– Только что был у себя в кабинете.
Верес недоверчиво поднял брови:
– Чтобы Ксандр да сидел за столом, когда рядом происходит что-то странное?
– В критической ситуации умелое руководство ценнее личной отваги, – высокопарно заметил Хоран. – Пост директора многое дает, но и ко многому обязывает.
Я куснула посильнее.
– Шел, да в чем дело?!
– Это он, – сдавленно прорычала я. – Который Римаром у пруда притворялся.
– Ты уверена? – Верес владел собой великолепно, разве что ресницы слегка дрогнули.
– Пахнет, по крайней мере, так же.
Пришлый чародей вряд ли расслышал, о чем мы говорим, но сам факт перешептывания и косых взглядов навел его на правильные мысли. Он нарочито спокойно убрал меч, наклонился – будто бы проверить шнуровку на сапоге – и внезапно ударил с обеих рук голубоватыми стеклянистыми вихрями.
Верес успел выставить «щит», невидимый, но действенный: один поток отразило назад (подельники Хорана еле успели разбежаться), другой уклонился в сторону, завив случившийся на пути прут клетки, как соломину вокруг пальца.
Катиссу зацепило самым краем, зато по голове. Магичку развернуло и отшвырнуло назад, так приложив спиной об пол, что я услышала отчетливый хруст ломающегося позвоночника.
Колдун попятился, не опуская рук. Я ухватила Катиссу зубами за щиколотку и потянула за нами, под защиту одной из куч хлама. Римар продолжал смеяться, редкие прорывающиеся сквозь шум боя звуки напоминали карканье слетающегося на пир воронья. Заклинания сталкивались в воздухе – когда на полдороги, но чаще в каком-то аршине от Вереса, с воем поглощая друг друга, взрываясь или отскакивая в разные стороны. Смотреть на это было жутко, страшнее только на Катиссу: магичку как будто огрели раскаленной кочергой по виску, содрав широченную, в три пальца, полосу кожи. Правда, сразу же и прижгли, так что кровь почти не текла, а волосы по краям спеклись и обуглились.
Пока я лихорадочно соображала, чем тут можно помочь кроме отходной молитвы, женщина застонала и перевернулась на живот. Ноги у нее тоже вроде бы шевелились, и я запоздало заметила на том месте, куда она упала, сломанную пополам доску.
– Эй, ты жива?!
Магичка медленно дотянулась до раны, пощупала, и стоны сменились проклятьями.
– Этот шыгабр вонючий мне полголовы снес!
– Пустяки, ты все равно ею не пользовалась. – Я немного успокоилась на ее счет и озаботилась нашими делами в целом.
Дела, судя по напряженному лицу Вереса, были плохи. Уточнять, так ли это, означало изощренно покончить жизнь самоубийством: стоило колдуну отвлечься хоть на секунду, и на небеса отправились бы не только наши души, но и отдельные куски тел.
Катисса тоже это поняла и, кое-как поднявшись на четвереньки, неверной рукой швырнула в сторону противника несколько пульсаров. Ни в кого они, разумеется, не попали, но достигли иной цели: враги поняли, что перевес не столь велик, как им думалось, и задавить качество количеством не получится. Бросив переводить магию, они тоже разбежались по укрытиям.
