— О! Наша маленькая стихийница опять слезки льет?
— Фран, перестань! — недовольно приказал Касп, и, на удивление, пепельноволосый действительно не стал развивать тему, лишь усмехнулся и ушел, бросив напоследок:
— Утешь ее, Касп. Это ведь такой шанс…
Янтарные глаза Каспа потемнели, он поджал губы, но ничего не сказал вслед своему другу. Неожиданно положил мне руки на плечи и глухо произнес:
— Прошу, прости. Я не знал, что именно задумал Фран.
— Не знал? — я криво улыбнулась, смахивая его руки. — Но все-таки согласился привести к преподавательским окнам?
— Я не знал, что тебя выгонят! Я думал, это опять какое-то его развлечение, не более. Да и почему я должен был отказывать столь прекрасной девушке в прогулке? — он пытался отшутиться, наверное, надеясь разрядить обстановку, но я была непреклонна. Я больше не поведусь на такие глупости!
— Зачем, ты сейчас все это говоришь? Сам ведь понимаешь, что без вмешательства Франа тут не обошлось. Я бы никогда к тебе не подошла.
И не знаю зачем, но вдруг решительно добавила, смахивая горькие слезы обиды:
— Мне нравится Эвин, и осознанно я бы никогда не сделала бы ему больно.
С этими словами я поспешила уйти, не желая слушать наигранные извинения Каспа. Я чувствовала, что он неискренен. Он не жалеет, что подвел меня. Единственное, что гложет воздушника — это мое исключение. Но ничего! Скоро он узнает, что я остаюсь в академии, и успокоится. Я не обижаюсь на него, поэтому может не стараться. Я злюсь только на Франа, ведь это его идея!
Каменный уголь! Вот кто он. Черный, бездушный кусок разложившегося растения, у которого нет ни души, ни памяти и которое только притворяется камнем!
Я свернула к себе на этаж, зная, что Касп за мной не последовал. И это к лучшему. Не хочу с ним разговаривать. И впредь нужно быть очень осторожной, чтобы такого не повторилось…
* * *
Я и Эри пробирались сквозь толпу. Не знаю, что в этом нашла подружка, а лично я не испытывала удовольствия блуждать среди людей. Эри же считала, что ярмарки — лучшее развлечение.
— Ух ты, бусики! — растолкав двух здоровых мужиков, девушка окунула руки в коробку с украшениями.
— Ханна, посмотри какая красота! — восхищенно воскликнула Эри, перебирая в пальцах камушки.
Я удостоила их лишь беглого скупого взгляда. Янтарь — это не камень, а гнусный обман. Никакого величия!
— Ой, Ханна, что же ты такая невеселая? Уже и бусы тебе не нравятся, — запричитала подружка, выбирая из всей кучи кулон и примеряя его. — Все девушки любят украшения, а ты равнодушна к ним. Сколько стоит такой? Ханна, тебе хоть что-то из этого нравится? Как вы развлекались в своем захолустье?
Я немного оскорбилась, услышав, как было названо место, в котором выросла. Хрустальный дворец точно не захолустье! Но рассказать правду я не могла, а поэтому не стала акцентировать на этом внимание, все мои мысли улетучились домой. Я скучала по родным…
— У нас часто проводились вечера поэзии, — мечтательно проговорила я, предаваясь воспоминаниям. — Мы собирались вместе…
— Фи, скукота какая! — оборвала меня Эри, крутясь перед маленьким зеркальцем. Я обиженно на нее посмотрела, но подружке было не до меня. Все ее внимание занимал выбор между низкой ценой мелкого янтаря и кулоном с крупной каплей.
— Нет, давайте эти, — наконец определилась она, протягивая продавцу монетку. — Как тебе, Ханна?
Я пробурчала нечто неразборчивое, не желая обидеть подругу. Янтарь — это не то, что может мне понравиться.
— А ты не хочешь и себе что-то присмотреть? — полюбопытствовала подружка, не в силах отойти от лавки ярких украшений. — Они все такие прелестные!
— Не думаю, — отозвалась я, желая поскорее уйти и найти более спокойное место.
— Почему?
Я вздрогнула, когда над моим ухом раздался голос Эвина. Он аккуратно отстранил меня, подходя к лоточку с украшениями. Наклонился, внимательно рассматривая их, иногда перебирая рукой.
— Янтарь — это слезы дерева. Природа оплакивает беды, которые испытывает земля. Это символ нашей стихии. Янтарь дает энергию и в то же время напоминает, как драгоценно все то, что даровала нам природа.
Я замерла с открытым ртом, слушая Эвина и не зная, что сказать. С такой точки зрения на янтарь никогда не смотрела. Пожалуй, это самое интересное, что я когда-либо слышала.
— Я бы хотел что-то выбрать тебе…
Смущенно попыталась отказаться, ведь сама могу их купить, но Эвин не пожелал слушать.
— Это дар от меня… — здесь он на миг замер, запуская в гущу украшений руку и извлекая одно. — Я хочу, чтобы этот камень напоминал обо мне. Символизировал мое раскаяние. Мне стыдно за то, что так некрасиво повел себя, не поверил тебе.
В его раскрытой ладошке оказался кулон со слезой, в которой покоилась белая бабочка. Не спрашивая моего мнения, он заплатил продавцу нужную сумму и подошел ко мне, близко-близко, аккуратно застегнул цепочку на шее. Я ощутила холодный металл и смущенно отвела взгляд, глядя на Эри. Подружка только хитро улыбнулась, тихонько стоя в сторонке. Ее лукавые взгляды в нашу с Эвином сторону неприятно удивили.
Эвин с неохотой отстранился, и я смогла рассмотреть подарок в зеркальце, касаясь пальцами теплого янтаря. Действительно, это украшение очень красивое и необычное. Застывшая бабочка в камне завораживала.
— Эта бабочка как ты, — неожиданно прошептал Эвин.
Я украдкой посмотрела на него, замечая, что его щеки, как и мои, пылают ярким румянцем.
— Нравится?
Кивнула, снова рассматривая кулон. На этот раз я не врала — он в самом деле мне нравился.
— Только я бы не хотела оказаться на месте этой бабочки, — весело улыбнулась, поднося янтарь к глазам, чтобы посмотреть, как лучики солнца играют внутри
— Как ни посмотрю, ты все меняешь возлюбленных как перчатки?! — ехидный голос Франа над ухом заставил поежиться.
Не знаю зачем, но я быстро запрятала кулон в лиф платья, только потом осознав, как глупо со стороны это выглядело.
— Фран, что ты здесь делаешь? — невежливо осведомился Эвин, собственнически заводя меня за спину. — После того, что ты сделал, и на десять шагов не имеешь права подходить к ней!
— Так я же исключительно из лучших побуждений, — на удивление Фран не стал как-то оспаривать слова Эвина, а сменил тактику, изображая из себя саму невинность.
— Тебе лучше уйти, иначе…
— Иначе что? — грубо оборвал пепельноволосый, в его голосе послышались знакомые стальные нотки.
Это разозлило Эвина, и он, сжав кулаки, двинулся в сторону Франа, но я остановила его, повиснув на локте. Мне не очень хотелось, чтобы мальчики из-за меня подрались. У Эвина могли быть потом проблемы.
А вот кому вся ситуация доставляла удовольствие — это Эри. Она с любопытством переводила глазами то на одного, то на другого юношу, ожидая яркого скандала. Даже достала из кармана купленных сладких орешков и теперь уплетала за обе щеки, чувствуя себя зрителем уличного вертепа.
— Доказательств нет, так что не смей меня в чем-либо обвинять. Я даже и близко к ней не подходил, — умело соврал Фран, даже не краснея от своей наглости.
— Но ведь я все слышала своими ушами! — тут уже я вспылила.
— Это еще доказать надо. Никто не будет разбираться без доказательств. Иначе, это означает принять сторону одного из учеников и оскорбить другого, показав свою предвзятость, — осадил меня пепельноволосый, заставляя смущенно отвернуться. Как ни прискорбно осознавать, но он прав.
— Однако, я готов попросить прощение, — вдруг произнес маг воздуха, совершенно другим тоном.
Я из-под ресниц удивленно взглянула на него, ожидая подвоха. Фран как ни в чем и не бывало, продолжил:
— Хоть я и не виноват во всем случившемся, готов извиниться. Ведь чувствую свою вину. Косвенно, но мое имя фигурирует в этом деле. Не хочу, чтобы ты считала меня таким уж негодяем.
— Поздно, — сухо отозвалась, не понимая, к чему весь этот спектакль, — уже считаю.
— У меня тоже есть для тебя дар, — неожиданно произнес он, извлекая из куртки пакетик из крафта. — Который, кстати, больше подходит твоему вкусу, чем какой-то фальшивый камень.
Я покраснела. Он видел! Более того, словно из уст сорвал мои слова. Именно так я думала о янтаре… до того момента, как Эвин не рассказал о нем. Теперь камень в моем воображении был чем-то большим, нежели обычной подделкой.
— Это слезы природы! — оскорбилась я, защищая Эвина. Друг стоял рядом, красный, будто сердолик.
— Вы природники, как что-то придумаете. Обычная ископаемая смола! — фыркнул пепельноволосый, протягивая мне пакетик. — Возьми, с моими самыми искренними сожалениями.
— Не бери, — обеспокоено проговорил Эвин, но меня слишком мучило любопытство. Наверное, не стоило, но я взяла «подарок», осторожно заглядывая внутрь. Картофель?
