— К-козочка моя… ик… Я ид-ду… иду… ай! Ушастый! Ты ч-чего разлегся? А я з-зачем на тебя лег?.. А, это я упал. Сейчас встану и пойду-у к ик… мо-оей ко-озочке.
Внезапно вспыхнул свет, и впервые у Васи появилась возможность оглядеться. Они находились в большом зале с металлическими стенами и потолком. Из чего сделан пол, понять было невозможно, ибо его толстым слоем устилал всевозможный хлам. По большей части — ворохи бумаги, тряпок и поролона. Посреди зала высилось сооружение, больше всего напоминавшее нары, к которым заботливые руки ценителей тюремного уюта приладили балдахин из мешковины.
— Ну и помойка, — проворчала Ардена, стоявшая в двух шагах от поэта.
Тем временем шаги приближались. Неведомый субъект, спешивший к своей козочке, еще дважды упал и один раз ухитрился заблудиться — было слышно, как он топчется на месте и клянет чертей, которые перепутали все двери на корабле.
Наконец проход нашелся, и со счастливым воплем в зал ввалился здоровенный бородач, наряженный в штаны, склеенные из обрезков гофрированной пластиковой трубы, поролоновую накидку и начищенную до блеска солдатскую каску. Едва завидев пленников, он расплылся в улыбке, представляя на всеобщее обозрение зубы, выкрашенные фиолетовой краской.
— Милая моя, а я приш… ик… шел, — прогнусил пьяный и неверным шагом двинулся в направлении Ардены и Васи.
Незнакомец приближался, и намерения его были вполне ясны. Ардена стояла неподвижно, сжимая и разжимая кулаки. Встреча с ней не сулила ловеласу в каске ничего хорошего.
Вася чувствовал себя прескверно. Он с ужасом таращился на дикаря, приближавшегося к девушке, с надеждой взглядывал на Ардену, густо краснел, опускал глаза и принимался что-то сердито говорить самому себе.
Чем ближе подходил тип в каске, тем тревожнее становилось поэту. Когда от чужака их отделяло не более десяти шагов, Хвостиков издал вдруг полный отчаянья всхлип и вышел вперед, прикрыв собой Ардену.
— Оба-на! — изумленно воскликнула девушка.
Васю била крупная дрожь. Он стоял, крепко зажмурившись, проклинал свой необъяснимый порыв и убеждал самого себя, что нужно бросить девчонку и бежать без оглядки, пока пьяный громила не набросился на него с кулаками. И все же загадочная сила удерживала поэта на месте, не давая ретироваться.
Наконец Вася собрался с силами и решился приоткрыть глаза.
Пришелец покачивался перед ним, скаля в блаженной улыбке фиолетовые зубы, и, похоже, не собирался никого убивать. Вася, ободренный сим обстоятельством, откинул со лба длинные волосы и окинул дикаря любопытным взглядом. Ростун улыбнулся еще шире, вытянул губы трубочкой и умиленно промурлыкал:
— Милая моя. Сама ко мне прибежала. Ко-озочка.
— Кто? Я?! — опешил Хвостиков.
Сзади послышалось подозрительное хрюканье. Оглянувшись, Вася увидел, что Ардена схватилась за живот и согнулась пополам в приступе безудержного хохота. Ее трясло все сильнее, и в конце концов девушка рухнула на пол.
Между тем любвеобильный бородач сделал шаг и, обдав поэта убийственной смесью ароматов денатурата, чеснока и тухлятины, заключил в потные объятия. Вася дернулся, заорал дурным голосом и сиганул куда-то вверх и вбок — прочь от вонючего ухажера. В глазах потемнело.
— Тьфу! Сгинь! Провались! Изыди! Гад!
Несколько минут поэт был не в себе, и только увесистые оплеухи, которыми щедро одарила его Ардена, смогли привести его в чувство.
— Очнись, дурень! — настойчиво повторяла девушка. — Пора выбираться.
Хвостиков обвел глазами зал. К экзотическому убранству добавилась немаловажная деталь: на нарах, вперив в потолок бессмысленный взгляд, замотанный, как в кокон, в балдахин, с кляпом во рту лежал бородач в гофрированных штанах. Каска с его макушки переместилась на голову Ардены, отчего девушка стала похожа на новобранца в самоволке.
— Двигаем отсюда, — сказала Ардена, убедившись, что Вася снова способен соображать. Она схватила его за рукав и почти бегом потащила к выходу.
— Да что за спешка-то? — просипел поэт, путаясь ногами в мусоре.
— Этот вот Казанова, — девушка мотнула головой в сторону связанного пьянчуги, который в это время принялся отчаянно извиваться, пытаясь освободиться от пут, — он их вождь.
— Чей вождь?
— Ростунов, понятное дело, чей же еще?
— Откуда ты знаешь?
— Он сам сказал, когда я его вязала. Очень был недоволен подобным обращением с его королевским величеством.
— Ну и дела! — Вася почесал в затылке. — Так его искать скоро начнут?
— Скоро не скоро, но точно начнут, — подтвердила Ардена.
— Но как мы сбежим? — забеспокоился Хвостиков. — У тебя план есть?
Девушка кивнула.
— Кое-что придумала, пока ты отплевывался от поцелуев.
— Так он меня поцеловал?! — завопил Вася и от омерзения передернул плечами.
— А то! Взасос! — подтвердила Ардена. — А ты чего вперед-то выскочил, когда он вломился?
— Тебя защищал, — потупился поэт.
— Надо же! Спасибо.
— Всегда пожалуйста, — пожал плечами Вася и отметил про себя, что девушки с грозного Амазона-4, оказывается, способны очень мило улыбаться.
За дверями зала обнаружился темный извилистый коридор, заканчивавшийся тонкой раздвижной переборкой. Из-за нее доносился шум пьянки. Другого выхода не наблюдалось.
— И что дальше? — уныло поинтересовался Хвостиков.
— Надо прорваться в ангар со спасательными капсулами, пока далеко не улетели.
— А мы что, уже летим? — воскликнул Вася, часто-часто захлопав ресницами.
— Сильно тебя приложили, — констатировала Ардена. — Уже часа четыре, как отчалили. Того и гляди в джамп войдем. Тогда пиши пропало — окажемся около их системы. Поторапливаться надо.
— Как же поторапливаться, когда там весь обезьянник в сборе?
Девушка чуть-чуть раздвинула створки и заглянула в образовавшуюся щель. Вася последовал ее примеру.
То, что им открылось, более всего напоминало футбольный стадион, переоборудованный в свинарник. Огромное круглое помещение, должно быть, располагавшееся в центре корабля, кишело пьяными ростунами, облаченными в лучшее из того, что могли предоставить самые большие помойки Галактики.
Расставленные как попало столы были покрыты толстым слоем объедков и уставлены невообразимым количеством бутылок.
Между столами бродили всклокоченные красномордые личности с огромными кулаками и внимательно озирали окрестности, должно быть, подыскивая желающих поучаствовать в веселой драке.
— Лучше не придумаешь, — воскликнула Ардена, сдвинула каску на затылок и взъерошила волосы, отчего стала похожа на готового к бою петуха. — Мальчики до того упились, что просто не заметят нас.
— А куда мы должны попасть? — поинтересовался Хвостиков.
— Видишь, с той стороны зала дверь, — показала девушка, — она ведет прямо в ангар. Я знаю корабли этого класса.
— Угу, — пробормотал Вася, — плевое дело.
— Не дрейфь, — ободрила его Ардена.
— Ты не поэт, тебя не били, — вздохнул Хвостиков. — Ладно, открывай, пойдем. Только, чур, я первый!
Вася почувствовал, что снова мелко дрожит. Однако деваться было некуда, и он протиснулся между створками переборки.
Сделав два шага, Хвостиков почувствовал, что наступил на нечто упругое. Опустив глаза, он обнаружил, что стоит на ладони лысого дылды, прикорнувшего на узкой полоске суши между двумя пивными озерами. Дылда свирепо уставился на поэта, однако тот как будто прирос к месту, даже не пытаясь двинуться дальше.
— Может, все-таки сойдете? — проникновенно спросил дылда.
— Да-да, конечно, — ответил Вася, продолжая стоять. Поэта поразили пристальные взгляды пяти или шести ростунов, минуту назад казавшихся мертвецки пьяными. Двое громил даже попытались подняться ему навстречу.
— Я, конечно, понимаю, у каждого может быть неотложное дело именно в это время и в этом месте, — произнес плешивый ростун, и Вася почувствовал, что тот знает, о чем говорит. — И все же в некотором смысле я оказался здесь первым. Улавливаете суть?
— Ты чего встал? — услышал Хвостиков над ухом шепот Ардены.
— На меня ползала таращится, — прошептал он в ответ.
— Иди, — подтолкнула девушка.
— Покорнейше вас благодарю! — воскликнул интеллигентный дикарь, когда Вася все-таки сошел с его руки. И уныло добавил: — Ну вот, теперь пусть девушка постоит…
Ардена окинула зал цепким взглядом и, схватив Васю за шиворот, потащила его обратно в коридор.
— Дрянь дело, — сказала она, сомкнув створки. — Вся орава пьяней пьяного, но бдят, сволочи.
— Нас стерегут? — поинтересовался Хвостиков, проникшись ощущением важности собственной персоны.
— Скорее, ждут, справится вождь или нет.
— С кем справится?
— С двумя бабами, — разъяснила Ардена.
