Короче, с благоговейным трепетом выгрузив скульптуру из корабля в прозрачный контейнер, заполненный нужными газами, они укатили ее, ничего не заметив и издавая приглушенные возгласы восхищения. Несколько ицефалийцев ненадолго задержались у корабля, чтобы сообщить мне, что доставленный мной груз займет центральное место на их традиционном празднестве, посвященном памяти одного из здешних вооруженных до зубов народных героев. Вероятно, эта штука и впрямь была шедевром отображения боли и страданий, но я слушал не слишком внимательно, сосредоточившись главным образом на том, чтобы устоять на подгибающихся ногах.
Меня похлопали по спине многочисленными руками, вручили пластиковую кредитку с остатком платы за перевозку и в заключение сообщили, что полагают специально сочинить и исполнить на празднике песнь в честь «Делмора Карба, самого надежного и исполнительного курьера в галактике». Заикаясь, я отклонил предложение лично присутствовать на премьере песни, невразумительно пробормотав какой-то более-менее убедительный предлог, и, поспешно откланявшись, позволил Поси унести нас с Мелой прочь от Ицефала-2 — к нашему общему облегчению.
На этом мы покончим с приобщением к искусству, решил я. Но когда я объявил об этом Меле — шутки ради, просто чтобы разрядить обстановку — она разбранила меня и снова надолго удалилась на свою половину.
Через некоторое время, когда мы, разогнавшись до полусуперсветовой, отдалились от Ицефала на приличное расстояние, я попросил Поси прокрутить для меня все принятые по комм-связи сообщения. Лежа в противоперегрузочном ложе, я наслаждался ощущением покоя и безопасности, в том числе и временной финансовой, поскольку все вырученные деньги без промедления перевел на свой счет в Федбанке.
Это было одно из тех мгновений, которые хочется длить вечно, смакуя по крупицам… впрочем, всем знакомо это чувство, когда опасности позади и вокруг воцаряются мир и покой.
Это были последние часы мира и покоя, какими мне выпало насладиться перед долгим периодом кошмара, ужасов и страха.
Сообщение с Фраксилии сразу же показалось мне очень интересным. С этим согласилась даже Мела, вскоре присоединившаяся ко мне (я велел Поси показать принятое сообщение Меле, благо в ее каюте тоже был экран. Я не из тех, кто долго злится). Мела заметила, что кое-что кажется ей подозрительным. В ответ я напомнил, как часто она находила подозрительными множество иных вещей, не стоящих выеденного яйца, и что виной тому ее полицейский образ мысли. Она отмолчалась и велела Поси повторить сообщение.
К нам обращался великий эмиссар планеты Фраксилия при Объединенной Федерации. В сообщении говорилось, что великий эмиссар в ближайшее время отправляется в ОФ-Централ и по пути хотел бы снестись со мною лично, чтобы с глазу на глаз обсудить одно чрезвычайно деликатное дело. Далее следовало, что по соображениям секретности я должен в точке с указанными координатами и в строго оговоренное время вывести корабль в субсвет и ждать встречи с лайнером эмиссара.
— Секретность и деликатность, вот что мне подозрительно, — сказала Мела. — Когда такая важная шишка, как эмиссар ОФ, просит о тайной встрече, добра не жди.
— Но почему? — искренне удивился я. — Секретность и приватность встреч важным людям нужнее чем кому бы то ни было. — А про себя добавил: к тому же ему нужен именно я. Эта мысль приятно щекотала самолюбие. Помимо всего прочего, просьба эмиссара означала, что я медленно, но верно вхожу в высшие круги. Я не мог позволить Меле испортить подобную перспективу.
Мела нахмурилась.
— Ты сказал, людям. Значит, Фраксилия населена людьми?
— Понятия не имею. Просто оборот речи.
Мела повернулась к Поси.
— Подготовь-ка полный обзор по Фраксилии.
— Подожди, — поспешил я вмешаться, — нам не нужны несущественные подробности. Это займет не один час…
Я не преувеличивал. Поси, оснащенная по последнему слову комм-лучевой связи, легко могла связываться с сервомеханизмами и искусственными разумами, вблизи или на расстоянии. Она могла практически из любой точки Галактической Сети подключаться к инфосистемам других миров, вплоть до всеобъемлющего энциклобанка ОФ-Централа. О том, сколько там накоплено сведений о Фраксилии, можно было только догадываться. И какая их часть окажется полезна в нашем случае — тоже. В одном я был абсолютно уверен: в необыкновенной способности Поси штудировать всевозможные бессмысленные, бесполезные и утомительные данные вроде годовых изменений валового национального продукта или состояния местных природных ресурсов.
С думающими машинами очень тяжело иметь дело. Они почти как люди. Иногда они просто не хотят думать.
И тем не менее Поси стоила потраченных на нее килокредов. На сегодняшний день она была самым совершенным интеллектоидом — искусственным разумом, помещенным в нечеловеческую оболочку, — значительно более способным и полезным, чем все последние модели многоцелевых человекоподобных мандроидов. И куда более дорогим. По сути, только планеталлионеры и иже с ними могли позволить себе подобную роскошь. В свое время, скопив после нескольких удачных операций кругленькую сумму, я купил Поси и с тех пор не раз убеждался, что во многих отношениях это именно то, что мне нужно. Классификационное наименование Поси — «полифункциональный организующий и служебный интеллектоид» — обещала многое: ведь что может быть полезнее и важнее организации и служения? Однако несмотря на все свои прелести, Поси запросто могла довести любого до белого каления — она обладала педантичностью скороспелого, самовлюбленного вундеркинда. Впрочем, после каждой вспышки гнева я убеждался, что без Поси я как без рук.
— Дай краткий обзор, Поси. Только самое главное, — распорядился я, стараясь не обращать внимания на остановившийся тяжелый взгляд Мелы.
Поси исполнила все в точности и сообщила, что Фраксилия — слабонаселенная планета, принадлежащая людям и присоединившаяся к ОФ менее трех сотен лет назад. Далекая, бедная и отсталая. Нищета сказалась там на всем, в том числе и на рождаемости, в связи с чем население планеты исчислялось сейчас всего несколькими миллионами человек, занятых преимущественно маломеханизированным сельскохозяйственным трудом. Власть на планетке была представлена абсолютной монархией в лице Царебога ю`Иггзраджипайла Первого. Об этом правителе ходило множество сомнительных слухов, помимо прочего (я разрешил Поси привести только один пример) — о его удивительной плодовитости. Все царебоги необычайно долго жили и были потрясающе богаты.
— Царебог и его двор живут в роскоши столь же неслыханной, как и нищета его подданных, — завершила обзор Поси, избрав для заключительной фразы самый неодобрительный тон, какой имелся у нее в запасе. Видимо, интеллектоидам высоких уровней присуща тяга к исправлению смыслов.
— Поси, будь добра, придерживайся фактов, — твердо попросил я. — Это все?
— Да, Дел, — ответила машина. — Но если вы хотите услышать какие-нибудь подробности…
— Нет, нет, — поспешно заверил я и продиктовал ей координаты, указанные в сообщении эмиссара, наказав вблизи этой точки сбросить скорость до субсветовой. Потом повернулся к Меле и улыбнулся: — Довольна? Это все, что нам нужно знать о Фраксилии.
Мела поморщилась.
— Поси права. Дерьмовая планетка. Люди голодают, а царебог жирует…
Я вздохнул. Время от времени проявления мировой несправедливости вызывали у Мелы вспышки раздражения, и я ничего не мог с этим поделать, хотя всеми силами пытался открыть ей глаза на реалии жизни. Но я не терял надежды. Убеждать и разъяснять — иного способа открыть ей глаза я не видел.
— Мела, любовь моя, — проговорил я терпеливо, — Фраксилия — провинциальный мир, о котором мы, в общем, ничего не знаем. И изменить там мы ничего не можем. Наше дело — выполнять заказы, доставлять груз по назначению. И не наша вина, если люди, которые платят нам за службу, не слишком приятны. Мы можем требовать от них только одного — чтобы они платили нам в срок и сколько было уговорено и не втягивали нас ни во что противозаконное или опасное.
— Положим, о соблюдении законности ты не слишком печешься, — отрезала Мела.
— Может быть, раз или два я и шел на сделку с совестью, — ответил я ледяным тоном. — Но в бизнесе это бывает сплошь и рядом, если компромисс идет на пользу делу.
— Карб, — перебила Мела, — должна сказать, что никогда еще мне так не хотелось прекратить с тобой всякие отношения. Особенно когда ты начинаешь лицемерно рассуждать о своих проделках…
— Отлично! — рявкнул я. — Ты, верно, соскучилась по Федполу! Теплое местечко девочки на побегушках наверняка еще ждет тебя!
— Пожалуй, я так и сделаю! — заорала она в ответ и в очередной раз скрылась в своей каюте.
