Обычный пансион, в общем-то не сильно лучше, чем обычный детский дом на государственном обеспечении, просто предполагалось, что контролируют они расходование средств лучше, чем государственные служащие. Наша Жанна Иогановна, которую некоторые служащие за глаза звали Жабой Ивановной, особой добротой не отличалась, но она была жуткой педанткой и аккуратисткой, считала наш пансион — лучшим из тех, что расположены не в столице. А главное — она очень не любила проблемы и избегание таковых ставилось во главу угла при решении всех вопросов. Комиссиям от социальной опеки показывали идеальные документы, идеальные комнаты и идеальных воспитанниц. Никогда не была в военном училище, но думаю дисциплина в нашем пансионе не сильно отличалась от армейской.
А пока, вспомним визит поверенного господина Штольца в день моего 16-летия. Директрисе господин поверенный предъявил документы, магически утвержденные моими родителями. Согласно им, ему было необходимо побеседовать со мной наедине и передать документы, по котором он числился душеприказчиком семьи графа Чернышева. Да, семья у меня достаточно известная.
В итоге, они договорились, что пока мы будем беседовать в гостиной (специальной комнате для встреч с посетителями), дверь будет открыта так, чтобы находящаяся в коридоре воспитатель прекрасно видела, что происходит, но при этом беседа будет проводится под действием артефакта защиты. То есть видеть она будет все, слышать — ничего.
— Ваша светлость, ваши родители поручили мне передать вам в день вашего шестнадцатилетия комплект документов и пакет, если с ними что-то случиться.
По сердцу привычно процарапало. Странно, а говорят, что время лечит. Нагло врут.
— Что именно за документы?
— Ваше свидетельство о рождении с магическим подтверждением на крови в форме, утвержденной в Антарийской империи, и в Вельдском княжестве, и другие документы подтверждающие вашу личность, документы на поместье родовое и еще на несколько зданий, включая документы на собственность на здание склада в порту Истры и на магазин художественных принадлежностей в Огнедаре.
Теперь понятно почему мне опекун все время на день рождение такие подарки дарил. Экономил.
— Все это приносит доход, за исключением поместья. Однако сейчас всеми средствами распоряжается ваш опекун, выделяя часть их на ваше обучение и проживание.
— Я могу оставить эти документы у вас на хранении?
— Да, конечно. До ваших 18 лет действует договор, заключенный вашими родителями. Если вы захотите, мы можем продлить его действие. Для чего вам потребуется подтвердить уже имеющийся договор или заключить новый.
Пока поверенный ничего нового мне не сказал, поэтому я молча протянула руку к пакету.
Закрытый магической печатью, он притягивал меня как магнит, который на прошлой неделе принес на занятия наш преподаватель по «Природным и физическим процессам». Милейший старичок, который, наверное, еще мою бабушку учил, настолько он казался древним.
Отдав мне пакет, поверенный отвернулся и начал изучать пейзаж за окном, оставив меня один на один с прошлым.
В конверте лежал кулон на цепочке и письмо. Драгоценности в пансионе не приветствовались, хотя бы потому, что ни шкафчики, ни тумбочки у нас не закрывались. Точнее большинство из нас освоили простейшее заклинание замка, но я уверена, что и воспитатели, и девочки постарше могли его снять. Так что иногда вещи пропадали бесследно. Редко что или у кого удавалось найти.
Кулон на золотой цепочке. Не помню, чтобы я у мамы видела этот красный камень в сфере из золотых граней. Камень, как будто висел в середине шара из золотых проволочек. Красиво! Держа кулон в руке, я открыла письмо.
«Здравствуй, дорогая доченька.
Если ты читаешь это письмо, значит ни меня, ни папы нет рядом с тобой. Я не знаю, что случилось, но в любом случае это случилось против нашего желания, потому что мы никогда не бросили бы тебя и не оставили бы тебя добровольно.
Кулон, который ты держишь в руках — это наследие моего рода, рода Бельских, передающееся от матери к дочери. В мужских руках — это обычный защитный артефакт. Даже не очень сильный, если честно. Однако в руках женщин нашего рода, он может быть, как сильным благословением, так и сильным проклятьем.
Достаточно надеть его так, чтобы он напрямую касался твоей кожи и коснуться какого-либо человека, и ты поймешь в чем его сила. Знание о его возможностях опасно, поэтому ради твоей безопасности, прошу тебя не рассказывать о нем никому. Ты поймешь почему. Позже.
Также на нем лежит сильное заклинание забвения. Все, кто его видел, забывают о его существовании, как только ты уберешь кулон с глаз. Помнить будешь только ты, точнее твоя кровь. Для активации кулона необходимо капнуть каплю твоей крови на камень. Сила рода примет тебя.
Мы очень любим тебя солнышко, помни об этом.»
Твои папа и мама»
***
С этого кулона все и началось. Весело, радостно, с огоньком! Открытий было — много! Жаль, что приятных — единицы, на одну маленькую тележку, а человеческой лжи и подлостей — три грузовых вагона. Все же иногда лучше — не знать.
Проверить, что будет, если коснуться человека, мне получилось быстро. Причем случайно.
У меня была подруга, Юлианна. Я ей доверяла. Пухленькая блондинка, училась со мной в одной группе и очень хотела замуж. Отец признал ее уже после ее рождения и смерти матери, а так как был на тот момент женат, то до пяти лет Юлианна жила в деревне с няней, и звали ее просто Юля. А потом отец отправил ее в наш пансион. И теперь ее имя было — Юлианна. Мне всегда казалось, что мы друзья. Да, я замечала, что Юлианна, рассказывая мне о других часто раскрывала чужие тайны и всегда всех критиковала: одежду, поведение, слова… При этом тогда я наивно думала, что уж мои секреты Юлианна хранит, как свои. В лицо то она никогда меня не критиковала, претензии не высказывала. Всегда вежливая. Всегда недовольная всеми остальными, но всегда готовая помочь.
Идеальная подруга. Я думала, что мы дружим… Думала…
После ужина и до сна у нас всегда было свободное время, и в тот раз, мне хотелось с ней обсудить визит поверенного. Кулон я одела еще в кабинете, спрятав его сразу под одежду. Было тепло, прогулки перед сном поощрялись, и мы вышли в небольшой парк, который успели изучить вдоль и поперёк за время учебы.
— Ну рассказывай, — торопила меня моя подруга и, схватив меня за руку, потащила к нашей любимой скамейке. У меня было чувство, что в меня ударила молния. Хотя, если бы она действительно ударила мне бы, наверное, все же было легче.
Внезапно мне показалось, что из парка я перенеслась в кабинет директрисы: помещение с большими окнами на втором этаже, где вдоль стены стояли шкафы с посудой. Почему-то директриса очень любит сервизы, отдельные пары: чашка и блюдце и т. д. На каждый день рождения, день тезоименитства наследника Александра Павловича, и в день рождения императора Павла IV ей дарили посуду. Если бы все, что стояло в ее шкафах пустить на кухню пансиона, то хватило бы лет на пять, даже если каждый день бить по чашке или блюдцу. Длинную стену шкафы с посудой уже заняли и теперь обживали простенки между тремя большими окнами.
Причем в кабинете директора был день. Только что, после ужина вокруг сгущались сумерки и вдруг день…
— Ариадна сказала, что мнение директрисы ее не волнует, я стояла в коридоре на первом этаже. Случайно, но она меня попросила задержать Вас или воспитателя, если вы пойдете мимо, я тогда и подумать не могла, что она решится проникнуть в ваш кабинет… Вы знаете, как я отношусь к вам, госпожа директор, я бы никогда…
Воздух запекся в груди, я видело это так ясно…
Несколько дней назад я действительно решила «проникнуть в кабинет директора», чтобы изучить свое личное дело. Мне не нужны были деньги, сервизы или еще что-нибудь в этом роде… Я просто хотела прочитать свое личное дело. Юлианна прекрасно знала об этом, потому что именно она мне помогала, именно она сама предложила постоять внизу, отвлекая преподавателей, а теперь она сдавала меня, выставляя себя невинной овечкой…
