Домофон пиликнул, открывая дверь и я быстренько прошла в подъезд.
— Здравствуй, солнышко, — улыбчивая консьержка кивнула мне. — В пятьсот вторую?
— Здравствуйте. Да, все верно.
Тамара Ивановна всегда была в хорошем расположении духа, хотя имела характер Цербера. Мимо нее даже мышь не проскочит. Иногда мне казалось, что она на страже подъезда стоит круглыми сутками. Перебросившись с Тамарой Ивановной парой дежурных фраз, я пересекла холл и вызвала лифт. Пятый этаж и вот я уже стою на пороге злополучной квартиры. Ну не такой уж и злополучной. Ладно, чего я бубню и бубню. Вот закончу работу и можно будет ехать на свою квартиру. Свою. Это слово грело душу, особенно когда вспоминаешь, что квартира эта в Москве. Своя квартира в Москве. Я буквально смаковала эту мысль, но с небес на землю меня очень быстро вернули.
— Ходите тут, топчите, грязь таскаете, — ворчливо проговорила Ирина Васильевна. Не самая приятная старушка. С ней вообще никто из нашего отдела не хотел работать — всю душу вытянет. Но трудности вроде должны делать нас сильней.
— Здравствуйте, Ирина Васильевна. Как здоровье? Как настроение? — вежливо спросила я разуваясь.
— Спрашиваешь тоже, — она фыркнула. — Коммуналка подорожала. Счет за воду пришел на триста рублей больше. А вот при…
Она всегда вспоминала. Вспоминала яростно, будто прошлое можно было вернуть. Ирина Васильевна была из тех людей, кто всегда был всем недоволен. То отопление рано включат, то слишком холодно в квартире…а уж если соседи начинают шуметь, то наряд полиции будет ездить по адресу всю ночь. Но мне всегда казалось, что она была глубоко несчастна и одинока.
Ирина Васильевна была женщиной, с которой время потребовало свою плату. Но она выбрала путь горькой ноши, постоянно противоречащий самой себе. Ее недовольство и высокие требования к жизни являлись всего лишь попыткой закрыть глаза на болезненную реальность.
История ее жизни, полная разочарований, неполадок и несбывшихся ожиданий, раскрывала передо мной трагическую картину утраты и неудовлетворенности. Я не могла не испытывать сострадание к этой старушке, которая, казалось, была заперта в сети собственных сожалений и обид.
Зато работа была непыльной. Всего-то прибраться дома, сходить за продуктами и лекарствами, разложить все по полочкам и записать все жалобы и просьбы для следующего приезда. Наверное, я все же была благодарна Ирине Васильевне за то, что я стала именно ее помощником. Ведь благодаря этой ворчливой женщине у меня был один вызов в те дни, когда приходилось ее посещать, а из коллег из социальной службы больше никто не хотел с ней работать. Так что, у меня можно сказать был внеплановый выходной, который был сейчас ой как кстати.
И снова душное метро. Хорошо, что я додумалась вчера перевезти вещи. Ну а так, небольшое предисловие — мой дедушка по папиной линии души не чаял во мне. Во многом именно он поспособствовал моему переезду в Москву из «русской глубинки». Но я никогда с ним не жила. Почему-то дедушка был против и предпочитал сдавать квартиру, в которой, с его слов жило странное существо. То ли полтергейст, то ли еще какая нечисть. Дедушка вообще был суеверным человеком. Но вот пару дней назад он напросился ко мне в гости на съемную квартиру и подарил ключи. Сам дед собирался куда-то уехать, мол на старости лет надо было попутешествовать, а его квартира, которую он сдавал, досталась мне в полное пользование со всеми соответствующими документами передачи-дарения и тому подобное.
И вот теперь, сидя в метро я наконец-то почувствовала, что поймала удачу за хвост. Ох, если бы я тогда знала, что это за хвост был. Но об этом позже.
Я смотрела кругом, пытаясь отвлечься от тесноты и жары вагона. Продолжала наблюдать свое окружение. Утомившись от повседневной рутины, пассажиры, которые, как и я, двигались по своим делам, источали лишь усталость. Толпа различного возраста и национальностей, с различными историями и жизненными путями, наполнила вагон метро, как невидимая, но присутствующая мозаика общества. Каждое лицо, каждое движение являло собой историю, жаждущую быть услышанной.
Помимо тесноты и ощущения усталости, которые господствовали в вагоне, окружающая атмосфера таяла от разнообразия запахов. От неприятных духов, косметики и пота до приятных ароматов кофе и свежевыпеченных булочек. Все это смешивалось в воздухе, создавая нечто уникальное, как монстр Франкенштейн.
Путешествие продолжалось, и я поражалась многообразию выражений на лицах пассажиров. Глядя на их глаза, я пыталась прочитать их мысли, разгадать их эмоции. Усталость, разочарование, смущение, и даже немного юмора проглядывали в их лицах. Вспоминая о дедушке, я подумала, какое счастье, что я обладаю возможностью видеть и жить в этом многообразии человеческой природы.
В метро, всегда будто царит своя собственная реальность. Время смешивается и находит свою новую, занимательную форму. Здесь я не могла не заметить странных ситуаций и неприметных деталей. Пара, сидевшая по соседству, целовались с такой яростной страстью, словно вся окружающая толпа исчезла, а они оказались в другом измерении. Старушка, держащая в руках пакет с продуктами, сияла некими нежными эмоциями, которые отражались на ее щедром и добром лице. Подросток, завороженный своим планшетом, улыбался явно от чего-то очень смешного. Каждое из этих мгновений казалось нешаблонным и чарующим, словно был вырван из другого мира, отбросившего все шаблоны и стандарты.
Метро всегда было для меня окном в мир. Неприметное и простое средство передвижения, в котором находится бесконечное количество историй и эмоций. Место, в котором люди разных судеб собираются на одной платформе и движутся вместе, независимо от своего положения или социального статуса. Быть среди них и наблюдать — такое вдохновение и пища для размышлений. Признаюсь, иногда я даже делала наброски в блокнот, надеясь когда-нибудь написать гениальную картину, которую будут показывать многим поколениями и…
И вот, пока я продолжала свое скитание по городу, увлекаясь мозаикой пассажиров и слушая затаенные разговоры, я почувствовала, как идеи непрошенным гостей начинают посещать мой мозг. Проникая глубже в мир неприметного и неизведанного, я понимала, что здесь — мощный источник вдохновения для меня, профессионального художника. Но все когда-нибудь заканчивается.
Бауманская встретила меня оживленно. Туда-сюда сновали люди, куда-то торопились. Москва всегда торопится. Выйдя на улицу, я вместе с толпой прошла вдоль трамвайных путей и вскоре уже весело шагала по тротуару за перекрестком. Я улыбнулась. Здесь уже было пустынно и почти что тихо, лишь проезжающие трамвай гудели проводами. Удивительно, пару метров от метро и казалось, что находишься в какой-то глуши. До нужного дома было недалеко. Но и надо признать — дом был весьма и весьма необычен.
В самом центре Москвы, на улице Бауманской, воссоздан неподражаемый облик замка, пропитанный атмосферой истории и загадочности. Этот грандиозный доходный дом, созданный известным архитектором Антоном Фроловым, был возведен в первых десятилетиях двадцатого века. Вероятно, идея воплотить этот дом в стиле неоготики была вдохновлена историей этого района. Ведь именно на этой земле находилась Немецкая слобода, где обосновались многочисленные иностранцы. Сама Бауманская улица, известная своей историей, некогда носила название Немецкой.
Антон Фролов, крестьянин-старообрядец, был творцом этого сказочного здания. К тому времени у него уже был опыт. Вроде мой дедушка рассказывал, что Антон Фролов не пахал землю, который стал купцом и сдавал жилье в аренду. А вот принадлежность к крестьянском сословию — приятный бонус, позволяющий сэкономить на налогах. Этим, кстати, многие пользовались.
Фасад с видом на улицу Бауманскую повествует целую историю своего времени. Очевидно, что главным центральным элементом дома являлась арка проезда во внутренний двор. В настоящее время эта арка закрыта жалюзийной решеткой.
Построенный всего лишь накануне Первой мировой войны, доходный дом Антона Фролова стал свидетелем важных исторических событий. Такой замысловатый и удивительный, он олицетворяет дух своей эпохи. Его простота и элегантность, несмотря на грандиозность, впечатляют своей неповторимостью и индивидуальностью. На фасаде дома явно выделяется модерн, который является его определенной особенностью. Он предстает как отдельный памятник исторической архитектуры этой части Москвы. Внутри дома скрываются уникальные детали и маленькие изыски, создающие особое настроение и умиротворение. Удивительные витражи, воссозданные уже в наше время, но стрельчатые окна с рамами сохранились с тех давних времен.
