Теж сжала кулаки, разжала снова.
— Престен? Я... не знаю. Может быть. Или кто-нибудь еще, желающий получить вознаграждение за выполненный ордер на арест.
— Но вознаграждение объявлено именно этим синдикатом, так? Зачем вы им? Величина награды намекает, что там есть особый интерес.
Теж сжала губы, потом пожала плечами:
— Риш — одна из Драгоценностей, если бы ее сумели схватить и показать всем, она бы стала наглядным доказательством триумфа Престена над Домом Кордона. А еще больше они бы похвалялись, собрав всех шестерых. Что касается меня, они, наверное, считают, что я скитаюсь на свободе в ожидании момента, когда смогу вернуться, уничтожить их и вернуть себе Дом моих родителей. Может, они пересмотрели приключенческих голофильмов, я не знаю.
— А что же вы сами? Мечтаете о мести?
— Я никогда не хотела быть баронессой. Единственное, чего я хочу — вернуть моих родителей и брата. — Она прикусила губу — А в этой жизни такое невозможно.
Байерли повернулся к Риш:
— Ну, так что, вы — задживсенная?
Она поглядела на него внимательно и кивнула, словно соглашаясь, что это честная сделка.
— Я одна из созданных баронессой детей и всегда останусь таковой. После тех ужасных событий в прошлом любая обработка на лояльность, даже начатая, была прекращена. Баронесса сказала, что не хочет, чтобы ее Драгоценности пострадали, если она внезапно умрет.
— Я не знала, — с удивлением в голосе заметила Теж.
Синяя рука Риш сделала изящный жест, хотя что она имела в виду, Айвен так и не догадался:
— Тебе было шесть лет.
— А что мешало вам пуститься в бега? — спросил Бай.
Она вздернула подбородок и посмотрела на него сверху вниз — непростой трюк, учитывая, что Байерли был выше ее ростом.
— Вы ведь говорили, что вас лишили наследства? Так что же мешало вам предать вашу Империю?
Бай развел руки, точно сдаваясь.
— А чем вы еще занимались для баронессы Кордона? Кроме ухода за детьми?
Риш коснулась губ и одарила его особой улыбкой.
— Мы были живыми скульптурами.
— Что?
— На приемах баронесса расставляла свои Драгоценности по залу, и мы на несколько минут застывали в разных позах, как мраморные, потом меняли их. Через какое-то время все гости начинали вести себя так, словно мы — настоящие статуи. Никто из них даже не осознавал, насколько острый у нас слух. И какая отличная память. А мы соревновались друг с другом, кто принесет баронессе самый лакомый кусочек информации, когда вечер закончится. — Она оценивающе посмотрела на Бая. — Мне кажется, вы в курсе, как это срабатывает на самом деле. Насколько свободно люди начинают болтать, когда принимают тебя за мебель. Не так ли?
Он неохотно, но с уважением кивнул ей в ответ.
— Так что все это значит? — жалобно переспросил Айвен.
Бай поднял бровь:
— В твоих устах это довольно философский вопрос.
— Нет, я про имя. — Айвен сделал жест куда-то в сторону Теж. — Все это Тежас-как-то-там. Из книги твоего папы. Вот Айвен — это старое русское имя, по-английски это будет Джон. Хотя, если подумать, даже не знаю, что значит Джон.
Теж посмотрела на него странно, но ответила на вопрос — ведь сделка была еще в силе:
— Акути — принцесса; Тежасуини — сияющая, или, может быть, умная, я не знаю, что именно; Джиоти — пламя или свет.
— Принцесса-сияющее-пламя, — покатал Айвен сочетание слов на языке. Произнести все это вместе и в оригинале он попытается потом. Ну или «Принцесса-Яркий-Свет». В любом случае, принцесса. — Звучит так, словно твой папа души в тебе не чаял, да?
Теж сглотнула и отвернулась, словно в дальнем конце комнаты внезапно обнаружилось что-то интересное. Дрожащим голосом она дала буквальный, педантичный ответ:
— Эти имена происходят из Южной Азии. Имена Стар — из Южной Европы или Южной Америки, в общем, из чего-то южного. А может, они еще что-то такое значили. Мы никогда не тратили слишком много времени на древнюю земную историю.
— А Форратьер — что это за фамилия? — поинтересовалась Риш у Байерли, возможно, чтобы выиграть для Теж время восстановить самообладание.
Он откинулся на спинку дивана с удивленным видом — то ли из-за самого вопроса, то ли потому, что задала его она — но ответил с готовностью:
— Происхождение приставки Фор — крайне спорно, за исключением того, что она точно возникла в период Изоляции и относилась исключительно к членам военной — в те времена — касты. Что касается «Ратьер», мы почти уверены, что это неверно услышанное или произнесенное «Рутгер», немецкое имя со Старой Земли.
Теж, уже справившаяся с голосом, тоже поинтересовалась:
— А что насчет Форпатрила?
Айвен откашлялся.
— Точно не знаю. Кто-то относит его к британским корням, кто-то к греческим или французским, может, как искаженное "патрос" или что-то вроде. Множество барраярских имен изменились за столетия с тех пор, как первопоселенцы отказались отрезаны от галактики. Или претерпели сокращение: Серг от Сергея, Падма от Падмакара, Ксав — как урезанное Ксавье.
— Мутировали со временем? Логично, — начала Теж и запнулась, когда Бай и Айвен смерили ее одинаковыми сердитыми взглядами. — Что вы оба смотрите на меня так, словно муху проглотили? Словоупотребление точное. Общеизвестно, что мутация — это ошибка копирования.
— Ты не должна, — заявил Айвен твердо, — употреблять этот термин по отношению к барраярцам. Это почти смертельное оскорбление — назвать человека мутантом. Даже если ты говоришь просто про произношение имен.
— А-а. — Теж была озадачена, но любезно согласилась: — Хорошо. Как скажешь.
Бай проверил время на своем наручном комме и выругался под нос.
— Я же должен быть в другом месте! Уже несколько минут назад. — Он взъерошил волосы, поднялся, окинул взглядом всех троих. — Полагаю, для вас это убежище пока будет не хуже любого другого.
— Пока — это на сколько? — уточнил Айвен.
— Не знаю. День, два, три? В моих планах — разыгрывать эту карту как можно дольше, в надежде добраться до тех, кто стоит за связным Тео. Я на верном пути, но может статься, что нам перекроют кислород. Тогда мне придется исчезнуть, если я хочу сохранить в целости свою легенду и средства к существованию. И свою шкуру заодно. Так что до следующей встречи, дорогие друзья, адьё.
Со взмахом рукой, вовсе не пародировавшим салют СБ, Байерли устремился к двери; Айвен вышел его проводить.
В коридоре Бай понизил голос:
— Если дело выйдет боком, наверное, тебе будет лучше отвести их к Морозову.
— Они не пойдут. Они не доверяют СБ.
Бай пожал плечами:
— Держу пари, Морозов сможет предложить им сделку. Департамент СБ по делам Галактики станет с восторгом ловить каждое слово из того, что они пожелают нам рассказать про этот свой синдикат.
— Или из того, что они не слишком пожелают.
— Это можно будет обсудить. Потом. — Измотанный Бай поспешил прочь. Айвен плотно закрыл дверь, убедился, что она заперта, и вернулся в гостиную. Теж с Риш уже решали, кто из них первой пойдет в ванную перед сном. Айвен покосился на наручный комм, и его передернуло от одной мысли о том, сколько часов осталось до комаррского рассвета. "Ненавижу эти куцые сутки".
— Он странный, — прокомментировала Риш, глядя на дверь, закрывшуюся за Байерли.
— Ты не первая, кто это заметил, — уныло согласился Айвен.
— Как он попал на такую работу?
Айвен прищурился, спрашивая себя, а почему он сам раньше никогда не задавался этим вопросом.
— Понятия не имею. Это не тот вопрос, который можно задавать СБшнику. Кажется, ему было где-то лет двадцать стандартных, когда он переехал в Форбарр-Султану: ну, его родители жили на западном побережье, на другой стороне материка. Он много лет болтался по столице, всякой бочке затычка, пока я вдруг не выяснил, что он еще и подрабатывает на СБ. То, что он не поддерживает никаких связей с семьей, в объяснениях не нуждалось... когда насмотришься на Форратьеров, это для тебя делается очевидно. Весь их клан, э-э... люди в этой семье либо слишком яркие, либо форменные буки.
— А-а, — обтекаемо протянула Риш и отправилась заявлять свои права на ванную.
Айвен снова уселся, глядя, как Теж смотрит вслед бесшумно ступающей подруге. Этот диван вполне сойдет для него за постель, если только его оставят в покое и дадут пролежать достаточно долго.
— Нянька, говорите?
Теж фыркнула коротким смешком — так, воздух через нос выпустила:
— Не уверена, что она сама вызвалась на эту работу. Я привыкла следовать за ней повсюду, как котенок за клубком. Все Драгоценности меня просто завораживали, когда я была помладше. Мне нравилось наблюдать, как они танцуют, и хотелось научиться так же.
— А что они танцевали?
— О, самые разные танцы. Они заимствовали навыки и стили отовсюду и всегда старались сочетать их в каких-нибудь новых комбинациях. Я хотела быть одной из них, чтобы мне разрешили танцевать по-настоящему — ну понимаешь, на выступлениях. Но половое созревание оказалось ко мне жестоко.
