Амелия поднимает на меня мокрые, удивленные глаза.
— Мамочка, что вы?! Он никогда не трогал меня и всегда был лишь учителем и другом, просто…,- Амелия снова начинает рыдать, — Он был таким хорошим. Я надеялась, что вы с ним поженитесь…
Вот глупышка! Если бы не было так грустно, я бы даже рассмеялась. Амелия хотела развести меня с папенькой и сбагрить учителю. Не слишком коварный план, но неплохо для начинающей аферистки.
— Ну-ну, — глажу я падчерицу по голове, — Перестань.
Мне бы разозлиться на девчонку, но никаких чувств в груди уже не осталось.
Амелия же просто продолжает плакать. Теперь мы с ней одни против всех.
День Рождение
И вот наступил День Рождения Амелии. Шестнадцать лет… Такой прекрасный возраст, когда ты кажешься себе уже совсем взрослым, но для остальных так и остаешься ребенком. Время надежд, первых сильных чувств и самых острых переживаний.
Я в свои шестнадцать уже была невестой. Но сегодня тот единственный день, когда речь не обо мне.
В честь события мы завтракаем не на черной кухне, а в парадной столовой. Я сварила каши посытнее, осознавая что времени на перекус сегодня не будет, однако я постаралась украсить все это сухофруктами. Вышло странно, но Амелию порадовало. Хотя эту девчонку радует даже бабочка на цветке. Как ей жить в этом мире с такими идеалами?
Арнольд подарил сестре открытку, исписанную своим мелким красивым подчерком. Что в ней было написано-я не представляю. Это между детьми. Но Амелия прочла все от первого до последнего слова и сердечно обняла брата.
Я не подарила Амелии ничего. Хватит с маленькой интриганки и моего золотого платья и лимонным тортом.
После же завтрака мы разбредаемся по делам. Амелия-выпрямлять волосы для вечерней прически. Арнольд-нагружен домашними хлопотами от конюшни и до чердака. Я же мою посуду и жду…
— Эстэлла? — раздается за моей спиной голос.
И я чуть не роняю тарелку. Но вовремя беру себя в руки и сохраняю видимость спокойствия.
— Доброе утро, Юджин, — холодно говорю я, даже не оборачиваясь.
— Я пришел поздравить Амелию.
— Она наверху. В своей комнате.
— И поговорить с тобой.
— О луна, о чем нам с тобой говорить? — я смеюсь, отворачиваюсь от раковины, вытираю мокрые руки о полотенце.
Юджин спокоен но непреклонен.
— Я должен был рассказать тебе о Жюли.
— Зачем? — пожимаю я плечами.
— Эстэлла, — вздыхает Юджин, — Ты должна понять. После смерти своей первой любви я очень долго был один. Думал, не смогу уже полюбить еще кого-нибудь, а потом…
— Потом ты встретил Жюли и все преобразилось, — спокойно продолжаю я его речь, — Не поверишь, как часто я слышу подобные рассказы.
Взгляд Юджина становится жёстче.
— Нет. Потом я просто устал быть один. Жюли-дочь моего старого учителя магии и очень хорошего друга. Она…
— Мила, молода и очень свежа, — думаю я про себя. Юджин же запинается. Не часто я вижу, что учителю нечего сказать.
— Юджин, сегодня бал и мне совсем некогда слушать про твою невесту, — наконец говорю я.
Юджин изучающе смотрит на меня.
— Эстэлла, я пришел говорить не о Жюли. Я пришел поговорить о нас..
— Нас? — я приподнимаю бровь, — Что ты имеешь в виду? У тебя невеста. У меня-муж. Я не понимаю о чем ты?
На этом я хочу удалиться с кухни, но Юджин хватает меня за руку.
— Да, это правда, — говорит он, — У меня есть невеста. И мы оба знаем о твоем муже. Только последний тебе не сильно мешал.
Его прикосновения жгутся, магия огня, потеряв контроль, выливается наружу. Мне больно. Но отчего-то последние слова ранят больнее.
— Вот именно, — отвечаю я, — О моем муже мы Оба знали.
Сказав это, я вырываю у Юджина руку и ухожу, не оглядываясь, назад.
Пакость с крыльями
А вот и она. Мерзкая гадина, так кардинально испортившая мою жизнь. Я, кстати, не о Золушке.
Сама девчонка ничего не смогла бы без помощи своей крылатой благодетельницы.
Феи… От одного слова меня выворачивает. Конечно, они являются атрибутом любого магического мира, но, честно, это ужасные жулики и проходимки!
За монетку или, очень редко, по дружбе-они крестят детишек, а потом напрочь забывают о них. Пока в один прекрасный момент в их бредовую голову не приходит идея "сотворить чудо". И тогда-Вауля! — взмах палочкой, и вместо конюха перед тобой принц, и все девчонки просто падают к его ногам.
Однако, на мой взгляд, хоть может я и консервативна, так дела не делаются.
Нет-нет-нет!
Ты должен помогать ребенку, растить его, указывать верные пути и оказывать поддержку, а не являться раз в шестнадцать лет с волшебной палочкой на готове!
К тому же, подобное поведение фей весьма несправедливо по отношению к тем, кто всего в жизни добивался сам. Работал, не покладая рук. И тут-по прихоти фей-должен оказаться возле обломков жизни!
Но сегодня я попросила(или, честнее, шантажировала) Золушку прислать к нам свою крестную.
Почему?
Дурной пример все же заразителен.
Мне нужен бал, и нужно, чтобы один из претендентов влюбился в Амелию до беспамятства. (ну или так влюбился, чтобы помнить лишь то, что для свадьбы нужно погасить долги любимой).
К тому же: не по финансам мне все мероприятие. Так что пусть крылатая бестия потрудится.
Фея сегодня выглядит ужасно. Маленькая, скрюченная старуха в лохмотьях.
С этими волшебницами всегда так: внешний вид напрямую зависит от настроения. Хоть в этом гадинам не повезло.
А настроение у феи сегодня мерзкое. Впрочем: должно ли это меня волновать?
— Мне нужны цветы, музыка, прислуга, закуски, вино, — перечисляю я.
Фея молчит, омерзительно скрипя старческими зубами.
— И чтобы в Амелию влюбился один из этих людей, — я показываю фее список претендентов.
— Человека нельзя заставить влюбиться с помощью магии, — огрызается фея.
— Да-да, конечно! — соглашаюсь я, — А Золушка просто появилась на лестнице замка, и принц моментально понял, какая она добрая, чудесная, умная и заботливая!
Фея злобно смотрит на меня своими маленькими глазками.
— Ладно. Пусть будет как ты хочешь, — говорит она.
Я улыбаюсь. Наконец верное решение!
— Да, именно как я хочу, — говорю я фее с ударением, — Можешь начинать чудеса!
Бал!
В вазах стоят белые и нежно-розовые розы. Ими же украшены лестница, картины по рамам, даже люстры. Всюду сияют сотни хрустальных огней. Дом будто наполнен этим мистическим светом. Музыканты, одетые в костюмы белого шелка с позолотой — играют приятную тихую мелодию. На столах горой стоят изумительные бокалы, по которым каскадом, магическим образом, льется шампанское. В золотых и серебряных вазах — диковинные заморские фрукты и клубника. Всюду снуют слуги с форменной одежде. Хилсноу хорош, как елочная игрушка. Я вполне довольна таким результатом. Но вот невдалеке слышится стук копыт. Подъезжают первые гости. Бал начинается!
Сперва прибывает так называемая массовка. Люди хорошие, почтенные, даже значимые, но не имеющие веса в моем плане и приглашенные лишь для поддержания статуса и наполнения залы гостями.
Мы с Арнольдом встречаем всех у главного входа. Амелия тоже порывалась стоять с нами, но я попридержала ее пыл. Появление моей падчерицы на балу должно быть ярким и западающим в душу. Поэтому Амелия сейчас в своей комнате читает книжку, а отдуваемся за нее я и Арнольд.
Второй явно скучает и не слишком доволен своей участью. Периодически Арнольд зевает, смотрит в даль и забывает здороваться. Поэтому когда я устаю наступать ему на ногу, приходится на секундочку отвести его за колонну и напомнить, что у меня все еще есть дедушкино ружье.
Напоминание о вечере нашей первой встречи чудесным образом действует на Арнольда, и он становится сказочно вежлив с гостями.
Первым, из интересующих меня объектов, прибывает Лорд Шедвиг с сыном. Оба одеты с иголочки, прически-темные волосы, зачесанные назад. При взгляде на юного лорда я сразу могу сказать две вещи: он вылитая копия отца, и бедняге уже очень скучно. Но коли ты родился в высшем свете-то приходится рано мириться с такими неудобствами, как балы и приемы.
