Эти нелогичные размышления прервало появление жутко таинственного Жени. Который, с видом иллюзиониста, достал из-за спины букет потрясающих ирисов.
— Это тебе.
— Мне? Спасибо. — от неожиданности я растерялась и потянулась за букетом, потом опомнилась и, спрятав руки за спину, с опозданием поинтересовалась:
— Зачем?
— А зачем всем? — он даже удивился — Принято считать, что девушкам нравится получать в подарок цветы.
— Так это нормальным девушкам. А я что с ними буду делать?
— А что делают с ними нормальные?
— Ставят в вазу и наслаждаются тонким ароматом!
— Не получится.
— Они что бумажные?
— Обижаешь — он зарылся носом в букет — Просто абсолютно не пахнут, наверное, жертвы генной инженерии. А вот поставить их в вазу я и сам смогу от твоего имени.
— Убедил, только, тогда я буду художественно руководить.
— А что это сложно?
— А ты спроси у флористов, чему их по три года учат.
— Но нам, надеюсь, такого совершенства не надо? Кстати, вазы, как лишняя роскошь, у меня никогда не водились. Придется поискать что-нибудь еще. Не в банку же их ставить.
Эти «чем-нибудь» после долгих поисков оказалось никелированное ведерко для шампанского.
— А ты и впрямь аскет. Вазы — это мещанство, а вот ведерко — действительно вещь, незаменимая в быту. Ой, да тут еще твои инициалы и дата выгравированы. Это чтобы не украли?
— Хватит глумиться, на работе презентовали. У нас коллектив преподносит только вот такие имиджевые подарки. Мне еще повезло. А вот парню из компьютерного отдела кочергу кованную для камина пожаловали, для создания уюта в доме, так сказать. Он же сидит с утра до вечера в Интернете, питается только кофе и пиццей на заказ да еще и частенько ночует на работе. Но ничего, он здорово ею приспособился жалюзи открывать.
— Хорошо, ведерко, так ведерко. Это даже богемно.
Минут десять мы возились, размещая ирисы. Вернее возился Женя, а я, носясь, как сумасшедшая пчела, вносила коррективы по ходу работ.
— Стоп. Главное во время остановиться. Еще немного и будет хуже.
— Да, может и не совершенство, но смотрится вполне прилично.
— Не прилично, а даже отлично. Вылетишь с работы — можешь податься фитодизайнеры.
— Спасибо. Но уж лучше вы к нам…
— Жень, а кстати, в честь чего? — я в десятый раз поднялась повыше, что бы рассмотреть композицию со стороны. Какие они все-таки красивые, мои любимые — темно-сиреневые, и, вообще, это было очень мило с его стороны. Я попыталась вспомнить, когда в последний раз мне было так приятно получить цветы. И чего это я так разволновалась? Ни дать ни взять трепетная дева, принявшая залог любви от предмета воздыханий. Бред какой!
— А что у всего должна быть причина?
— И следствие, разумеется.
— Беда с этими образованными — посетовал он. — Тогда в честь…дня рожденья. Вот. Кажется, я тебя так и не поздравил?
— Вспомнил, он же уже когда прошел!
— Это раньше отмечать не рекомендуется, а позже никаких примет нет.
— Даже посмертно?
— Так даже лучше, по крайней мере, ты не будешь причитать о том, что еще один год прошел, а что-то дальше будет…
— Неубедительно.
— Значит, просто захотелось. Спонтанный порыв. Так что не ломай над этим голову.
Но как уж тут не ломать голову. Что-то в этом явно было не то. А вот что я не знала, но теперь мне было совсем не до цветов.
— Над чем ты опять размышляешь с таким серьезным видом? Ищешь скрытые мотивы?
— Здесь что-то не так.
— Все так — бодро ответил он, но выглядел при этом немного виновато.
— Жень, по законам определенного жанра тебя надо было бы заподозрить в самых страшных грехах. А поскольку это не наш жанр, то дело еще в чем-то. Но вот в чем?
— Я что не могу просто так подарить цветы? Обязательно за этим что-то скрывается?
— Именно.
— Девушка с нормальной самооценкой радовалась бы и не занималась допросами с пристрастиями.
— С моей самооценкой все в порядке, просто меня любопытство уже замучило. А когда я не могу разгадать загадку, мне это не дает покоя. И поэтому радоваться, как ты предлагаешь, я тоже не могу. Ну, правда, в чем дело?
— Да, покоя ты, видимо, мне точно не дашь. Сегодня провожали на пенсию корректора, а я забыл о подарке. Пока возвращался за цветами, она уже ушла.
— Ирисы для пенсионерки?
— Другие разобрали.
— Вот теперь это выглядит естественно. Не выкидывать же их было.
— Примерно такой реакции я и ожидал. Поэтому и подумал, что не стоит тебе этого рассказывать. Хочешь, завтра куплю букет специально для тебя? Хотя ты что-то не выглядишь слишком огорченной.
— Наоборот, теперь я могу спокойно любоваться цветами и не ломать голову над загадками. Так что не надо новых, меня и эти вполне устраивают.
— Невероятно! И тебя совсем не смущает то, что цветы сменили адресата?
— Но ведь не на похороны же они предназначались.
— Ну хоть какие-то принципы у тебя есть. — рассмеялся он.
* * *
На следующее утро, ни свет не заря Женя убежал в фотолабораторию забирать пленку с Мэрилин. Я осталась в обществе Че и 2-х часового диска латинской танцевальной музыки. Лететь никуда не хотелось. И, вообще, я, как и все привидения, становилась ужасной домоседкой. Так было проще создавать иллюзию привычного человекообразного существования. Вот и сейчас — за окном осень и голые деревья, а здесь светло уютно и такая жизнерадостная музыка, что даже не имея тела, все равно хотелось танцевать. А почему бы и нет? Гулять, так гулять! Я закрыла глаза и представила себя в сценическом костюме, с гладкой прической и огромной чайной розой в волосах. Полюбовавшись результатом в дверце шкафа я, за отсутствием партнера, выставила руки ладонями вперед и вообразила себя живой и веселой где-нибудь на бразильском танцполе.
И почему это раньше не приходило мне в голову? Тем более что так танцевать даже проще — ноги не болели от постоянного стремления распрямлять до конца коленки. Да и от пола отрываться было не в пример сподручнее. Получалось явно лучше, чем в теле.
— Немного не так!
— Что не так? — я удивленно обернулась, обнаружив прислонившегося к косяку Женю, который, видимо, уже изрядное время наблюдал за моим дэнс-марафоном.
— Поворот в левую сторону. Ноги надо перекрещивать выше.
— Не поняла — я все еще была в Бразилии, поэтому плохо соображала с чего бы это Женька, который при первых звуках латино ретировался, куда подальше, дает советы.
— А, ладно, давай покажу. — Женя легко прошел дорожку и свободно выполнил грациозный поворот. — Давай вместе.
Я автоматически повторила. Да, поворот действительно получился лучше.
— Вот так ты смотришься безукоризненно. Хоть сейчас на паркет. Хотя все-таки чего-то не хватает…
— Разумеется, знойного брюнета с огненными глазами для завершения композиции. Только где его возьмешь. Так далеко мои способности создания иллюзий не распространяются.
— Может, я сгожусь? — Женька закатил «знойные» глаза и принял живописную позу.
— Ну ладно, на безрыбье сойдут и крашеные. Жень, но ты ведь не любишь все это?
— А почему, знаешь? Моя милая мама бредила бальными танцами, но у нее не получилось — институт, замужество, дети. Вот она и затолкала меня на них лет с 4! В школе, если бы узнали — засмеяли бы, но…лет до 16 я — таки оттанцевал, пока не набрался смелости заявить, что с меня хватит.
— Но это же классно!
— По желанию — да, но не когда бесконечная обязаловка и тренировки. Я до сих пор, когда эти мелодии слышу, уже на автопилоте движения вспоминаю. И вообще, хватит болтать, а то диск закончится.
Очень скоро я поняла, что моя секция, это все-таки было несколько не то. Наш контингент состоял на 99 процентов, не считая сменного тренера, из особ женского пола и танцевать приходилось по очереди мужские и женские партии.
Женька же оказался партнером от бога. Даже наша разнородность совершенно не мешала. Вот это самба, и румба и ча-ча-ча! Не знаю, как выглядело это со стороны — но пол и потолок качались, это однозначно. Жене повезло, уморить его не дал предательски закончившийся диск.
— А как там фотографии?
— Это отдельная история. Смотри — он разложил веером на столе коллекцию до боли знакомого интерьера. А точнее, снятую в разных ракурсах квартиру пресловутого Макса.
— Что это?
— Не узнаешь? Это же твой портрет! Ты у стены. Вот здесь солнечный блик эффектно падает тебе на волосы.
Да блик был, стена тоже, а вот меня, вернее Мэрилин, не было заметно.
— Мама родная! Вот это сюрприз! Может, брак? — безнадежно поинтересовалась я.
— Если бы! Вот здесь — он продемонстрировал мне снятый крупный планом аквариум — Ты в профиль зеркально отражаешься в воде. А это серия на софе.
