— Ай!
— Прошу прощения, капитан, — сказал Моркоу, который сейчас больше походил на ходячую букву «Г». — После вас. Осторожней, берегите голову…
— Ай!
— Может, вам стоит сесть, а я пока тут все осмотрю?
Мастерская была длинной, с маленькой дверью в дальней стене. И, разумеется, очень низкие потолки. Под световым люком в крыше стоял большой верстак. У противоположной стены разместились горн и стеллаж для инструментов. И на той же стене обнаружилась странного вида дырка.
В нескольких футах от пола штукатурка была разбита и по кирпичам во все стороны расходилась сеточка трещин.
Ваймс сжал пальцами переносицу. Сегодня так и не получилось поспать. Это тоже представляло собой определенную проблему. Ему предстояло научиться спать, когда темно. Он даже не помнил, когда последний раз спал ночью.
Ваймс принюхался.
— Пахнет фейерверком, — заметил он.
— Может, это из горна? — высказал предположение Моркоу. — Кроме того, тролли и гномы пускали сегодня фейерверки по всему городу.
Ваймс кивнул.
— Ладно, — сказал он. — И что же мы видим?
— Кто-то довольно сильно треснул по стене, — отозвался Моркоу.
— Это могло случиться когда угодно. Неделю назад, месяц… — возразил Ваймс.
— Никак нет, сэр, потому что на полу валяются куски штукатурки и вот, смотрите, каменная пыль, а гном всегда содержит свою мастерскую в чистоте и порядке.
— Правда?
На стеллаже рядом с верстаком лежало разное оружие, некоторое еще не законченное. Ваймс взял в руки почти-арбалет.
— Хороший был мастер, — покачал головой он. — Отлично разбирался в механизмах.
— Чем и был знаменит, — подтвердил Моркоу, бесцельно перебиравший инструменты на верстаке. — Руки у него были золотые. В качестве хобби делал музыкальные шкатулки. А до всякого рода механических загадок был сам не свой, дай только справиться с чем-нибудь позаковыристее. Э-э… А что на самом деле мы ищем, сэр?
— Сам не знаю. Вот хорошая работа…
Это был боевой топор, настолько тяжелый, что Ваймс с трудом удерживал его в руке. Лезвие было покрыто замысловатым узором. Чтобы выковать такой топор, нужно было потратить по крайней мере несколько недель. И еще узоры…
— Это тебе не хухры-мухры.
— Я никогда не видел хухров, но это точно не они, — согласился Моркоу. — Это настоящее погребальное оружие.
— Ни секунды не сомневаюсь.
— Я имею в виду, его сделали именно для того, чтобы похоронить вместе с гномом. В могилы гномов обязательно кладут оружие. Понимаете? Чтобы он взял его туда… куда потом попадет.
— Но это же тончайшая работа. И лезвие у него… Ай! — Ваймс сунул палец в рот. — Острое как бритва.
Моркоу выглядел слегка изумленным.
— Конечно острое. А какой смысл сражаться с ними некачественным оружием?
— С кем это с ними?
— Ну… со всеми теми, кого он может встретить на своем пути после смерти, — несколько нескладно ответил Моркоу.
— А. — Ваймс замялся. В этой области он чувствовал себя не слишком уютно.
— Древняя традиция, — пояснил Моркоу.
— Я думал, что гномы не верят в дьяволов, демонов и прочую нечисть, — удивился Ваймс.
— Это верно, только… мы не уверены, что нечисть об этом знает.
— О.
Ваймс положил топор на место и взял со стеллажа еще одно изделие. Это был рыцарь в доспехах около девяти дюймов высотой. Из спины рыцаря торчал ключ. Ваймс повернул его и чуть не выронил фигурку, когда ее ноги начали вдруг двигаться. Он поставил рыцаря на пол, и тот, размахивая мечом, зашагал вперед на негнущихся ногах.
— Ходит почти как Колон, а? — восхитился Ваймс. — Надо же, чудеса какие!
— Самошагающая игрушка, — сказал Моркоу. — Господин Крюкомолот был большим мастером.
Ваймс кивнул.
— Мы ищем то, чего здесь быть не должно. — Он огляделся по сторонам. — Или то, что должно быть, но его здесь нет. Чего-нибудь тут не хватает, не видишь?
— Трудно сказать, сэр. Этого же здесь нет.
— Чего?
— Того, чего не хватает, — со свойственной ему прямотой ответил Моркоу.
— Я имею в виду, — терпеливо объяснил Ваймс, — то, чего здесь нет, но что бы ты ожидал найти.
— Ну, тут есть… все обычные инструменты, сэр. Очень хорошие, кстати. Очень жаль.
— Что жаль?
— Их же расплавят.
Ваймс уставился на аккуратные стеллажи с молотками и напильниками.
— Зачем? А нельзя отдать их какому-нибудь другому гному?
— Что? Отдать инструменты другому?! — Губы Моркоу скривились от отвращения, словно ему только что предложили надеть старые трусы капрала Шноббса. — О, нет, сэр… это… неправильно. Ну, то есть… они же были частью господина Крюкомолота. И… и если кто-нибудь другой будет пользоваться этими инструментами после того, как он проработал ими долгие годы… бр-р-р!
— Правда?
Заводной солдатик ушагал под верстак.
— Это будет очень неправильно, — закончил Моркоу. — Э… противно.
— О. — Ваймс поднялся.
— Капи…
— Ой!
— …Осторожней, берегите голову. Извините.
Потирая затылок, Ваймс тщательно исследовал дыру в штукатурке.
— Там… что-то есть, — вдруг сказал он. — Дай-ка мне зубило.
Молчание.
— Я лишь прошу дать мне зубило. И если тебе от этого будет легче, я напомню: мы пытаемся найти того, кто убил господина Крюкомолота. Правильно?
Моркоу взял одно из зубил, но с явной неохотой.
— Это же зубило господина Крюкомолота, — промолвил он укоризненным тоном.
— Капрал Моркоу, ты можешь перестать быть гномом хоть на две секунды? Сейчас ты — стражник! И дай мне наконец это проклятое зубило! У меня и так выдался нелегкий денек! Спасибо!
Ваймс немного поковырял кирпичи, и ему в руку выпала неровная свинцовая лепешка.
— Праща? — удивился Моркоу.
— Тут слишком мало места, чтобы еще пращей размахивать, — возразил Ваймс. — Кроме того, пращей эту штуку так глубоко в стену не загонишь.
Он сунул лепешку в карман.
— Пожалуй, все, — сказал он и выпрямился. — Надо — ой! — достать этого солдатика. Оставим все как было.
Моркоу повозился в темноте под верстаком. Что-то зашуршало.
— Сэр, тут лежит какой-то лист бумаги.
Моркоу вылез из-под верстака и помахал пожелтевшей бумажкой. Ваймс, прищурившись, рассмотрел находку.
— По-моему, полная чепуха, — хмыкнул он. — Это писали не гномы. Точно знаю. Но эти символы… эти символы я где-то видел. Или что-то очень похожее. — Он вернул бумагу Моркоу. — Может, у тебя что получится?
Моркоу пожал плечами.
— Ну, вообще-то, что-нибудь да получится, — ответил он. — Я могу сделать из него, например, шляпу, бумажный цветок или…
— Я имею в виду символы. Вот эти символы на бумаге. Ты их где-нибудь встречал?
— Не знаю, капитан. Хотя выглядят они знакомо. Похоже… на письмена алхимиков?
— О нет! — Ваймс закрыл глаза ладонями. — Проклятые алхимики! Только не это! Толпа безумных продавцов фейерверков! Я могу вынести наемных убийц, но только не этих идиотов. Нет! Пожалуйста! Кстати, который сейчас час?
Моркоу приподнял висящие на ремне песочные часы.
— Около половины двенадцатого, капитан.
— Тогда я пошел спать. Эти клоуны могут подождать до завтра. Осчастливь меня на прощание. Это, наверное, какой-нибудь чертеж господина Крюкомолота?
— Сомневаюсь, сэр.
— Вот и я тоже. Пошли. Выйдем через заднюю дверь.
Моркоу с трудом протиснулся на улицу.
— Берегите голову, сэр.
Ваймс, почти опустившись на колени, вдруг замер и уставился на косяк.
— Итак, капрал, — сказал он наконец, — мы теперь точно знаем, что это сделал не тролль. По двум причинам. Во-первых, тролль не смог бы пройти через эту дверь. Она рассчитана на гнома.
— А во-вторых, сэр?
Ваймс аккуратно снял что-то со щепки, торчавшей из низкой притолоки.
— А во-вторых, Моркоу, у троллей нет волос.
Волосы, извлечённые из притолоки, были рыжими и длинными. Кто-то, видно, очень спешил убраться отсюда. Кто-то высокий. Уж всяко побольше ростом, чем гном.
Ваймс внимательно рассмотрел волосы. Они скорее походили на нити. Тонкие красные нити. Впрочем, улика есть улика.
Он аккуратно сложил их, завернул в лист бумаги, вырванный из блокнота Моркоу, и передал капралу.
— Смотри не потеряй.
На четвереньках они выбрались в ночь. Вдоль стены шла дощатая пешеходная дорожка, а дальше… дальше была река.
Ваймс осторожно выпрямился.
— Мне все это очень не нравится, Моркоу, — сказал он. — Тут точно зарыта собака.
Моркоу опустил глаза.
— Я имел в виду, происходят какие-то странные, таинственные события, — быстро поправился Ваймс.
— Да, сэр.
— Пора возвращаться в Ярд.
Перейдя на фирменный шаг стражников, они с частыми остановками проследовали к Бронзовому мосту — с остановками потому, что Моркоу вежливо приветствовал всех встречавшихся им прохожих. Отпетые головорезы, чей обычный ответ на замечание стражника можно передать лишь при помощи случайного набора символов, неловко улыбались и бормотали что-то безобидное в ответ на сердечное приветствие типа: «Добрый вечер, господин Костолом! Веди себя хорошо!».
