Так что ядовито-розовая в голубой горошек расцветка… ну… В общем, принятая не сдержалась и хозяин обиделся.
— Спину выпрями, — Алла продолжала теребить Шурика, игнорируя доносящиеся до нее волны обреченности, тоски и глухой привычной обиды. Хорошо, что кроме нее, никто настроения молодого дханна не чувствует. — Ты самый молодой властелин в истории Дома… станешь им через час. Выгляди достойно!
— Не стану.
— В каком смысле? Что значит не станешь?! — не поняла Алла. — Объясни!
— Если я проиграю, землю отнимут, — в мысленном голосе толстяка звучало глухое черное горе. — А я проиграю. Сама знаешь, как у меня с магией.
— Подожди. Ты же говорил, достаточно проявить себя? Показать силу?
— Старейшина изменил правила.
Женщина помолчала, обдумывая ситуацию. Это что же получается — у них все отнимут? Придет какой-то хрен с бугра и заберет себе все, что она получила от отца, приумножила тяжелым трудом? Да не бывать этому!
— Шурик, если ты не победишь, я тебя убью, — озвучила она промежуточный вывод. — Ты должен выиграть.
— Как?
— Каком к низу. Чего ты сразу сдался? Очень сильного противника тебе не подсунут, а со слабыми ты можешь справиться. Сам говорил, что у тебя энергии завались?
— Да не получается у меня.
— Ты мужик или тряпка! — психанула Алла. — Что, уже лапки сложил?!
Со стороны могло показаться, что принятая, как полагается, с совершенно неподвижным лицом стоит за своим господином, трепетно ожидая возможности услужить. Но внутри у нее бушевала буря. Она сама не понимала, откуда, из каких глубин памяти всплывают те слова, которыми она костерит отчаявшегося Шурика. Тот вяло пытался возражать, но попытка воззвать к разуму разъяренной женщины провалилась, едва успев начаться. Робкие слова протеста заглушил вал дикой, всесокрушающей ярости, по личной связи обрушившийся на бедолагу.
Алла ругала незадачливого хозяина со всем пылом матери-одиночки и деловой женщины с железной хваткой. Услышь ее современные феминистки — сразу приняли бы на должность председательницы ячейки. Поток первобытного, не рассуждающего гнева сносил любые преграды в сознании, поневоле заставляя Шурика вспомнить. Он — дханн Ассомбаэль. Потомок древнего рода. Сильнейший в своем поколении. Его судьба была непростой, но он все еще жив — и добился многого.
Когда Велус вошел в зал, его правнук стоял с гордо поднятой головой. Он еще поборется…
В других семьях это место назвали бы тронным залом. Помещение, украшенное цветами, резьбой и магией, с ковром из мягкой травы на полу и массивным камнем с выемкой-сиденьем в дальнем конце. Вместо потолка — чистое небо с яркими точками звезд. Группы дханна, ожидающие появления своего прародителя и господина. Слегка успокоившаяся Алла обратила внимание, что те, кого Шурик записал во враги, собрались на правой стороне, слева стояли друзья и союзники, а между ними прослойкой служили гости, посланцы прочих семей и другие «нейтралы». Вряд ли такое расположение являлось случайным.
Велус соткался из воздуха рядом с престольным булыжником, беззвучно, по-волчьи усмехнулся и принялся причинять радость.
— Вы знаете, зачем мы собрались здесь. Мой правнук Ассомбаэль объявил себя совершеннолетним и желает принять права владетеля. Он сумел защитить землю от набега враждебных ведающих, его свита верна, да и дружественный Дом Снежного Волка поддерживает притязания — тут Велус сделал еле заметный жест в сторону закутанной в белоснежный плащ фигуры, стоящей отдельно от остальных дханна. — Однако кое-кто из вас, моих потомков, утверждает, что этого недостаточно. Что свита мала и в ней не наберется даже пятерых спутников. Что магов Ассомбаэль победил лишь благодаря случайности. Что он не знает путей своей силы.
Старейшина, сейчас поразительно похожий на лесного кота, обвел потомков ленивым сытым взглядом.
— Хорошо. Удача любит, когда ее испытывают.
Почему-то его современная речь пугала больше, чем еле слышимые урчащие нотки в голосе.
— Арл, помнится, ты хвалился своим внуком? Говорил, Йеваул необычайно силен для своего возраста?
— Так оно и есть, повелитель, — выступил вперед могучий рогатый демон. — Иначе я не стал бы просить даровать ему разрешение уйти в большой мир раньше срока. Уже сейчас он может потягаться в бою с вдвое или втрое старшими нашими родичами. Он…
Арл замолчал, уловив еле заметное движение хвоста отца.
— Да, твоя кровь сильна. Но насколько она сильна?
Алла поежилась, чувствуя, как разливается по залу напряжение. Подаренный амулет перевода не мог оценить всех нюансов речи. Разговор нес слишком серьезную нагрузку, и молодая принятая не понимала всех слоев смысла, вкладываемых в беседу старейшиной и его ребенком. Ясно одно — речь идет о чем-то большем, чем просто обсуждение достоинств одного из подростков.
— Я хочу… убедиться, — шепот Велуса отражался от стен, заставляя кости и плоть резонировать. — Пусть Йеваул сразится с Ассомбаэлем. Если победит твой внук, то ему достанется и владение, и почет, и первенство среди младших в семье. Однако если он не сумеет одолеть Ассомбаэля, я скажу, что ты переоцениваешь своих потомков. Скажу, что права сидеть по правую руку от меня ты не заслужил. И девяносто девять лет не стану пересматривать своего решения. Что скажешь, Арл?
Его сын заколебался, искоса поглядывая на Шурика. В голове Аллы легким ветерком пронесся шепот толстяка, решившего слегка просветить невежественную принятую:
— Сидеть справа от главы семьи может только тот, кто способен создать свою семью. Арл давно хочет стать самостоятельным. Он не откажется.
Действительно, нерешительность рогатого длилась не долго. Он твердо кивнул, соглашаясь на предложение родителя.
— Да будет так!
— Да будет так, — возвестил Велус. — Начнем Испытание. Ассомбаэль, Йеваул, войдите в круг.
Словно по команде, двое молодых дханна сделали шаг вперед. Алла удивленно моргнула — демоны без лишних движений и спецэффектов оказались ровно в центре зала, заключенные в прозрачную сферу шагов в пятьдесят в диаметре. Как они туда попали, она не заметила. Зато обратила внимание, что стены вроде бы отступили, давая больше пространства и позволяя толпе наблюдателей разместиться вокруг места поединка с удобством, не теснясь.
Ей-то что дальше делать?
— Идем, — тихий шепот Нежданы избавил от сомнений. — Сбоку смотреть удобнее.
Служанка отца Шурика оказалась права, но ее предложение слегка запоздало. К тому времени, как принятые добрались до намеченной точки, поединок уже начался. Вероятно, оба дханна уловили какой-то знак, поданный старейшиной, потому что действовать начали одновременно. Только по-разному. Если Йеваул, злобно ощеряясь, выбросил в сторону противника правую руку, посылая убийственный поток ветра, то Ассомбаэль избрал иную тактику. Он проворно отскочил в сторону, уходя с линии атаки, быстро сосредоточился, прикрыв глаза, и громко хлопнул в ладони. Аллу, как раз в это мгновение вспомнившую бегемотиху-балерину из «Ну, погоди», затопила идущая от господина волна облегчения. Его план удался.
— Я не знаю такого заклинания, — тихо сказала Неждана.
Собственно, с заклинаниями Шурик экспериментировать опасался, больше рассчитывая на посвящение Земле и собственные физические кондиции. Поэтому он разработал пару трюков, чрезвычайно энергоемких, зато примитивных и оттого легко реализуемых. Алла помнила, что идею «шара песчаной брони» толстяк подсмотрел в каком-то японском мультике, но в подробности не вдавалась. Тем сейчас смотреть было интереснее.
Результат усилий Шурика шаром назвать было бы не точно. Правильнее сказать, на поле вырос прыщ из песка, полностью скрывший в глубине создателя и демонстративно игнорировавший попытки себя разрушить. Три последовательные атаки Йеваула не дали никакого результата, и молодой демон в раздражении принялся выплетать нечто новое и, кажется, чрезвычайно убойное. Впрочем, вскоре ему пришлось отвлечься и озаботиться своей защитой. Насколько Алла сумела разобрать идущие от повелителя сигналы, тот сначала пытался наложить на себя какое-то заклинание — попытка окончилась вместе со вспышкой боли и смущения — затем последовал еще ряд экспериментов со схожими последствиями. Наконец из песочной стены высунулась лапа, на ее конце загорелся ярко-белый шарик, тут же рассыпавшийся сотней искр. По связи пришло ощущение недовольства и злобного пыхтения, искры принялись рикошетить внутри окружавшей поединщиков сферы. Судя по тому, как торопливо принялся устанавливать барьеры Йеваул, ничего хорошего от действий кузена он не ждал — и правильно делал. В тех местах, где искры ударяли в защиты дханнов, на мгновение вспыхивали яркие звездочки, оставляя за собой видимые не вооруженным глазом следы.
