— Фаннория…
— Чего?
— Моё имя — Фаннория. Он знает, — кивнула она в мою сторону.
— Так, это ж благородное у зарнийцев, кажись?
— Да.
Немного собравшись духом, Цветочек рассказала свою историю Парбу и Штиху.
— Вот ведь… Теперь понятно, почему ты такая “ветка в заднице”, - после долгого молчания, глубокомысленно изрёк великан. — Сам бы на твоём месте сдался, а ты… Уважаю ещё больше!
— Вот, поэтому я с вами во дворец и не поеду — опасно рядом со мной быть.
Мы все хором стали разубеждать её, но девушка была непреклонна.
— Поймите! — начала объяснять она. — Меня в лицо знают многие дружки этого ублюдка Харнийского. Рано или поздно, но, кто я такая, станет известно. Сразу возникнет вопрос… Зачем я около Владыки? Ответ один — мстить собралась. Всех, кто рядом со мной, схватят и к палачу в пыточную.
— А ты собралась мстить? Только честно? — задал я важный вопрос.
— Если бы могла — обязательно отомстила. Но как?! Ипрохан хоть и подонок отъявленный, только защищён Творцами магией.
— Видела его лично? Не узнает, если чего?
— Видела. Мельком. Был, ещё во времена моего детства, проездом через наш замок. Принцесса Греяна меня бы с трудом ещё могла узнать, но только не король — слишком много лет прошло, да и изменилась я сильно.
— Греяна? — новый вопрос так и просился, чтобы быть заданным.
— Да. Милая девушка, чуть постарше меня. Вначале, как и все, за малютку приняла, а потом, узнав правду, извинилась. Два замечательных дня с ней провели. Даже не верится, что она — “Враг Короны” теперь. Хотя, с таким отцом…
— И всё же, — не отставал я, — ты нам нужна. Из нас никто, кроме тебя, не знает аристократию изнутри. С узнаваемостью что-нибудь придумаем — время есть. Так что, не торопись отказываться.
— Во-во! — поддержал меня Парб. — Без тебя — никуда! Сам откажусь, но сестру одну не брошу!
— Правильно! — не остался в стороне Штих. — Вместе лучше!
Мы ещё долго спорили, уламывая почти сдавшуюся Фаннорию, пока не появился из темноты Филь.
— Расходимся, — тихо приказал стражник. — Скоро смена караула.
— Он тоже тебе чего-то “проспорил”? — спросила подозрительно карлица.
— Нет, — легко соврал я. — Бурт отдал мне два кувшина, один из которых пришлось подарить этому понимающему стражнику в обмен на маленькую услугу.
После этого мы погасили костерок и, утомлённые сегодняшним разговором, пошли “на боковую”.
Почти неделю жизнь протекала спокойно и размеренно. Одно занятие сменялось другим, и мы становились всё больше похожи на настоящих шутов не только пёстрой одеждой, но и повадками. Вспоминались мои первые потуги перед Ипроханом… Удивительно, как он меня сразу не повесил за идиотизм! Видимо, спасла наглость, но никак не умственные способности и знания. Некоторые вещи теперь сделал бы по-другому, не подставляя Кортинара под гнев Первой Советницы. Да чего уж теперь после драки руками размахивать? Будем делать выводы и стараться не допустить старых ошибок. Вообще, стал привыкать к этому миру, постепенно забывая собственный. Даже сны снились теперь в основном про Школу Шутов. Тянуло, конечно, домой, но уже без того внутреннего эмоционального надрыва. Правильно сказал однажды Сергеич: “ Человек, как крыса или таракан — везде привыкнет и приживётся. Главное — жрачку найти!”. Вот и я сам из этой партии человеков.
Та “тайная пьянка” сблизила нас с ребятами, которые раскрепостились и уже довольно откровенно пытались разговаривать даже на некоторые щекотливые темы, связанные с политикой и собственной жизнью до шутовства. Отношение Фанни ко мне тоже изменилось. Пусть на людях мы продолжали с азартом лаяться, но уже не было в этих перепалках негатива — скорее спортивный интерес, кто кого. И хотя она не дала принципиального согласия на переезд во дворец, только я был уверен — согласится. Было видно, что, обретя друзей, наш Цветочек оттаивает и не захочет снова оставаться одна.
Про всё это думал я, уверенно идя по бревну Весёлого Пути… Зря! Надо было сосредоточиться на препятствии. Нога внезапно поехала в сторону и моё тело полетело в грязь. Резкая боль в плече от удара прямой напряжённой рукой, которую я не успел убрать под себя, о твёрдое дно лужи дала сразу понять — дело плохо. Минимум, вывих обеспечен, а то и перелом…
С трудом сдерживая стон, кое-как выбрался из грязевого плена и подошёл к Суму Ручью. Тот даже спрашивать ничего не стал, а сразу направил в лазарет к Мениусу.
Маг, по своему обыкновению, был “в дымину”.
— Что у тебя?
— Вот… — показал я взглядом на повреждённое место. — Лечиться прислали.
Мениус тяжело вздохнул, а потом вокруг его головы образовалась бесцветная, искажающая воздух рябь, и лекарь внезапно протрезвел.
— И что мне делать с твоим вывихом? — равнодушно спросил он, осмотрев плечо. — Вправить, конечно, вправлю. Больше ничем помочь не смогу, так как магия на тебя не действует. Готовься — сейчас будет больно.
Не обманул, гад! Чуть было сознание не потерял, когда сустав становился с хрустом на место. Лишь былые спортивные травмы, приучившие к подобного рода боли, дали мне сил не заорать.
— Хорошо. Умеешь терпеть. Теперь иди.
— Как это "иди"?! А таблеточку, там? Настойчик или отварчик, чтобы не болело? Зафиксировать руку? Нет? — возмутился я такому отношению к пациенту.
— Зачем фиксировать?
— Чтобы двигать не мог до полного выздоровления.
— В твоём мире поступали так?
— Да. Подвешиваешь повреждённую руку и приматываешь к туловищу, обездвижив сустав. Так он быстрее в норму приходит.
— Не знал. Обычно Высоким Искусством за пару минут лечим.
— Везёт. А мне теперь до конца учёбы точно “крыльями” не помахать! Тут одной неделей не обойтись.
— Ладно. Нарисуй как надо — сделаю.
Быстро левой рукой накарябал примерную схему. Мениус внимательно посмотрел и повторил всё в точности, к моей великой радости.
— Надо запомнить — идея хорошая. И вот, что ещё. Мне говорили, как ты Фанни Цветочка оживить пытался, — убирая в шкаф холщовые лоскуты бинтов, поинтересовался наш “эскулап”. — Зачем на грудь давил?
— Так это… Сердце пытался сжимать, не давая в нём крови застаиваться. Штука, конечно, далеко не всегда помогающая, но другого выхода не видел. Тут главное рёбра не переломать, так как мышцы расслаблены и их не поддерживают. Тридцать-сорок раз нажал — дальше в рот дышишь, чтобы…
— Про это я знаю — порченый воздух убирает и новый в тело закачивает. Спасибо за информацию.
Уже собрался уйти от мага, как в голове возник странный вопрос, который я тут же и озвучил:
— Мениус… Ты ведь тоже бездушный?
— Как и все в нашем королевстве, владеющие Высоким Искусством.
— Тогда, зачем ты бухаешь? Радости или других чувств от этого, всё равно, не испытываешь?
— Побочный эффект — Кортинар мёрзнет, а я пью. К тому же, сломленный выпивкой человек вызывает меньше подозрений, и никто его всерьёз не воспринимает. Всё для дела. Что у тебя ещё, Илий?
— Всё. Хотя нет! Вот ты сказал про владеющих магией…
— Высоким Искусством.
— А в чём разница?
— Магия есть в каждом, и на подсознательном уровне любой, кроме тебя, естественно, может её проявлять в определённых условиях. Даже звери и предметы. Я, например, не лечу болезнь как таковую, а просто бужу магию внутри человека, которая и поправляет повреждения. Владеющие Искусством видят магию, чувствуют её взаимосвязь с миром и управляют этим, согласно силе своего таланта и уровня образования. Можно вылечить или убить, можно поднять огромный камень или вырастить дерево за час — всё зависит лишь от собственного резерва Владеющего. Лично я — средненький по силе — не то, что архимаг Кортинар.
— А Веблия?
— Пустышка. Очень слабая, точнее. Сама ничего не может толком, но умело пользуется Камнем Душ, который управляет нами…
— Управляет? Как и Кортинар, ты не похож на марионетку. Значит, есть у вас определённая свобода выбора, раз ты смог себя этим волшебным маревом протрезвить?
