– Руки мыли?
– Что? – опешил Кощей.
– Не мыли. Я так и думал.– Люцифер небрежно щелкнул пальцами. Груда щепок закружила в воздухе, слепилась обратно в кресло, которое нырнуло под Люцифера.
– Устал я,– томно протянул дьявол.– Ты представляешь, второй вызов за неделю, и опять на дебила нарываюсь. Чувствую, и этот вызов будет утомительный.
– Это я тебе обещаю,– зловеще посулил Кощей.– Ты зачем картины спер, рогатый?
– Дались тебе мои рога! И вообще, что ты все время переходишь на личности? – Люцифер привычно щелкнул по отвороту фрака, сбивая невидимую пылинку.– Во-первых, не картины, а картину. Во-вторых, не спер, а получил в подарок от щедрот Вашего Бессмертия. Ну и наконец причин для гнева у меня должно быть гораздо больше, нежели у вас, Ваше Бессмертие. Вы были не совсем корректны в некоторых пунктах заключенного нами договора.
– Плевать я хотел на договор! Где картины? – бесновался Кощей.
– Плевать я хотел на картины, где душа?
– Какая душа?
– Какие картины?
– Что ты из меня постоянно дурака делаешь?– вконец разобиделся Кощей.
– Ты переоцениваешь мои возможности. Твои папа с мамой справились с этой работой прекрасно и без меня. Тем не менее где душа?
– А где работа? Мало того что твои диссиденты Ивана не извели, так они еще и меня чуть на рога не подцепили. Папой каким-то грозились. Уж не ты ли это? – Кощей недобро сощурился, вновь закипая.– Я по земле не одну тысячу лет хожу. Может, силами помериться желаешь, племя молодое, незнакомое?
Вокруг Кощея заклубилось поле древней магии. Откуда-то снизу до Люцифера донесся протяжный нарастающий гул, в котором явственно угадывалось шуршание страниц. Его Бессмертие начало расти и преображаться на глазах.
– Ну что, будем биться? – прорычал Кощей из-под сводов замка.
Падшему ангелу вдруг стало как-то неуютно, но врожденная наглость ответила за него сама.
– Ну что ты так разнервничался, дедуль? В твоем возрасте здоровье беречь надо, зарядкой заниматься, бег трусцой там… водные процедуры всякие, а ты в драку… а вдруг инфаркт или радикулит скрутит?
Кощей, разросшийся в запале до неимоверных размеров, ударился лысым черепом о потолок, дернулся и застонал, схватившись руками за поясницу.
– Вот видишь! Больно небось? А я тебя предупреждал,– радостно посочувствовал Люцифер.
– Чтоб тебя! Никакого уважения к старшим,– проскрипел Кощей, чуточку уменьшаясь в размерах.
– А ты еще ничего, дедок?! – искренне удивился Люцифер.– Одного понять не могу, зачем я-то тебе потребовался? Неужто сам с Ванькой разобраться не можешь? С такой-то магией, как у тебя…
– Эх, молодежь.– Перед нечистым вновь стоял маленький сгорбленный старичок.– Ничего не понимают в жизни. Любовь – это святое… какая магия здесь спасет?
Слова Кощея привели Люцифера в еще большее замешательство.
– Что за бред? Любовь есть… души нет.
Он нервно щелкнул пальцами. В руке нечистого материализовался миниатюрный мобильник.
– Канцлер, ты когда в своем отделе порядок наведешь?
– У тебя проблемы, Светоносный?
– Нет, это у тебя проблемы. Кто готовил данные по Кощею?
– Лучшие специалисты. Уверяю тебя – самые лучшие.
– Ах, лучшие… – зашипел в трубку дьявол.
– Если ты насчет души…
– О ней, родимой…
– Тут случай особый,– залебезил абонент,– клиент нестандартный. Программа зависла. Сам понимаешь, техника новая, необкатанная… пришлось по старинке. Старыми испытанными способами. Бобы показали, что душа есть, а вот кофейная гуща…
– Уволю… – зарычал дьявол в трубку.
– А что было делать, Лучезарный? – заволновался невидимый собеседник.– Задача-то сложная попалась. Ответ редактировать пришлось, монетку кидать…
– Кто редактировал?
– Главный…
– Всех в котел! И чтоб огонь поддерживали грешники, которые раньше в этом котле варились.
– Шеф, не надо! – заверещала трубка.– Случай действительно уникальный! Мы уже во всем разобрались. У Кощея душа и есть, и в то же время нет.
– Это как? – опешил Люцифер.
– Душа у Кощея есть, но при нем ее нет.
– Что значит, при нем нет? Где она?
– Отдельно где-то хранится. Предположительно там же, где и его смерть.
– Вот это номер! – громко ахнул экс-ангел.
– Ой,– тихо охнул Кощей, схватился за живот и начал медленно оседать.
Заметно повеселевший Люцифер небрежно откинул в сторону мобильник, мгновенно растворившийся в воздухе, и подхватил тщедушное бессмертное тело.
– Что с вами, Ваше Бессмертие? – жизнерадостно поинтересовался он.
– Сердце,– простонал Кощей.
– Какое оно у тебя шустрое. Ишь куда забилось.
Кощей сердито вырвался из объятий нечистого.
– А признайтесь, Ваше Бессмертие, это для вас новость,– потирал руки Люцифер.– Не знали вы, что у вас душонка-то есть, не зна-а-али.
– Тебе-то что за радость?
– Ну так как же, договор-то у меня в личном кабинете. Как и обещал, в рамочке.
– Вот и любуйся на него. Ванька в посаде. Живой и здоровый. И цена твоему договору… можешь подтереться, одним словом.– Кощей обиженно насупился.– Договор не выполнил, картины спер…
– Договор – разговор особый. О сроках выполнения там ничего не сказано. Так что я еще имею шанс прикарманить твою бессмертную… Гм-м-м! А насчет картин… поверь: я тоже не чужд прекрасного… но не брал, клянусь рогами!
– А кто тогда? – настороженно спросил Кощей, привычно ожидая подвоха.
– Будем разбираться.– Люцифер огляделся. Похоже, он всерьез решил взяться за работу.– Преступник вышел из камина,– тоном опытного криминалиста заявил нечистый.– Скорее всего, через крышу проник… так-так…
В руках дьявола появилась огромная лупа. Он встал на колени и внимательно изучил отпечаток.
– Преступник мужчина. Крупный.
– Как догадался? – полюбопытствовал Кощей.
– Дедукция. Мы уже давно по старинке не работаем. Все передовое – в ад.– Люцифер пополз вдоль цепочки следов. Заинтересовавшийся Кощей вытащил из груды битого стекла выпуклое донышко бутылки и пополз следом. Дедуктивный метод привел их к трону.
– Ага! – торжествующе воскликнул Люцифер.– Науку не обманешь.
На сиденье лежал лист пергамента с торчащей из него стрелой.
– «Папа»,– прочитал Люцифер.
Кощей, разгневанный тем обстоятельством, что какой-то неведомый «папа» свободно разгуливает по его личным апартаментам, рванул стрелу на себя. Стрела упруго завибрировала, но из сиденья вылезать не захотела.
– Прибили ее, что ли? – Кощей рванул сильнее. С тихим треском сломался черенок. Люцифер сдернул пергамент. Глубоко вплавленный в черный мрамор наконечник стрелы остался торчать из сиденья.
– Забили,– задумчиво сказал Люцифер.
– Что забили?
– Стрелку.
– Кому?
– Тебе. Напрасно ты Ивана в тридевятое загнал, ох напрасно… а тут еще «папа» какой-то объявился. Черти, говоришь, на него работать стали?
Кощей энергично затряс головой:
– И Горыныч, и Саламандра скорее всего тоже…
Люцифер удивленно присвистнул:
– Пора вмешаться. Процесс зашел слишком далеко.
Лупа в его руке вновь уступила место мобильнику.
– Куда звонишь? – полюбопытствовал Кощей. Люцифер молча закатил глаза на потолок.
– Ой! – испуганно зажал себе рот Кощей.
– Не волнуйся, у нас все схвачено,– успокоил Бессмертного Люцифер, щелкая по кнопкам.– Пламенный привет.
– Чую запах серы,– раздался из трубки ласковый мягкий голос.
– У тебя дьявольски тонкий нюх.
– Сомнительный комплимент.
– Так мы ж с тобой одной крови, ты и я,– засмеялся дьявол.
– Лучезарный, и здесь от тебя покоя нет. Уж не покаяться ли решил? Если да, то погоди минуточку – я к Папе. За такую весть он меня сразу правой рукой сделает…
– Все гораздо прозаичней,– поспешил развеять иллюзии невидимого собеседника дьявол,– нужна информация.
– Жаль, белые крылышки тебе были очень к лицу.
– Это какой «папа», этот? – Кощей ткнул пальцем в пергамент.
– Сравнил божий дар с яичницей,– фыркнул Люцифер.
– Это ты к чему? – удивилась трубка.
– Не обращай внимания. Так, мысли вслух. Дело вот в чем… Вы своих эмиссаров в тридевятое не засылали?
– Нет, до них очередь еще не дошла. Запарка. Кадров не хватает. Сам знаешь, как это бывает… Хотя погоди, посмотрю на всякий случай… извиняюсь. Пару веков назад небольшую подготовительную работу мы там провели. Крест им уже знаком, но в данный момент из нашей конторы там никого нет.
– Так. Из нашей, за исключением трех отступников, тоже никого.
– У тебя есть отступники? – промурлыкала трубка,– познакомь…
– Облизнешься,– хмыкнул Люцифер.
– Так в чем проблема?
– В том, что у нас и у вас под носом какая-то третья сила возникла. Гребет все под себя. И ваших и наших. Командует парадом какой-то папа. Чуешь, чем дело пахнет?
– Наших там нет,– ледяным тоном отчеканила трубка.
– Обращенные есть.
– Это да… Слушай, Лучезарный, что ты от нас хочешь? Чтобы мы поломали графики работ, утвержденные на много тысячелетий вперед, бросили все и очертя голову кинулись в тридевятое?
