Я стоял у баллюстрады и смотрел на людей, на огненное кольцо, их окружающее, на уродливых хищников, неуверенно подступающих к стене огня. Я был напряжен до последних границ, но вскоре почувствовал себя вожаком этих людей, которые теперь полностью зависели от меня. Я был их владыкой и господином. Я забыл тогда, что моя судьба в равной мере зависит от них, что я только направляю и контролирую их общие усилия на определенной цели.
Я до боли напряг зрение и вдруг в полумраке брезжущего рассвета увидел вдалеке десятки мятущихся теней. Я отметил также то, что множество бестий находится поблизости; это наполнило мою душу холодным ужасом. Их было так много, что я на мгновение усомнился в том, что сумею с ними со всеми справиться.
Однако постепенно мной овладела холодная, упрямая ярость — я мог приниматься за дело. Я убивал их, пока из перекрученных черных трупов не образовались завалы, покрытые паутиной перепутанных мохнатых конечностей. Расправившись с пауками внутри городка, я продолжил бойню на утопающих в мраке полях, затем наслал тихую смерть на хищников, оставшихся в лесу. Только нескольким из них удалось спастись, но я не думаю, чтобы они осмелились вернуться вскоре в окрестности Дюны. Целую неделю после той страшной ночи мужчины вывозили и закапывали в лесу смердящие трупы чудовищ.
Я высвободил свое сознание из тисков коллективного гипноза и обессиленно повис на баллюстраде. Восходящее солнце наполняло теплыми лучами чистый простор неба, окрашивало в оранжевый цвет крыши освободившегося от ужаса городка. Я чувствовал огромное облегчение, но вместе с тем боль стискивала мою грудь. Спотыкаясь, я спустился по ступеням, протиснулся сквозь кордон приходящих в себя людей, ногами разбросал тлеющие еще головешки. Обходя скрюченные трупы пауков, я пошел к себе и упал в кровать. Мое сердце стучало словно молот, глухой пульс разрывал виски. Я считал секунды и минуты — знал, что если через четверть часа никто не придет, мое предчувствие окажется правдой. Страшной правдой, с которой я никогда не смогу смириться.
Она тихо вошла, села на кровать и погладила меня по голове. Я чувствовал, как с моей груди спадают камни, сдирается каменный панцирь. Значит, все же не она! Эмма была рядом со мной и тоже плакала. Погиб сынишка Хуаны. Когда мы несли его тельце на кладбище, я поклялся, что выясню причину этих трагических смертей. Дальше так продолжаться не может!
Я уже писал о том, что я думаю об абсолютной истине. Но мне кажется, что я уже немного знаю Дюну, ее жителей и их необычный способ обороны. Поверь мне, Артур, это мощное оружие. Еще одно из грозного арсенала супероружия. Но здесь и сейчас это бритва в руках ребенка. Я еще больше убеждаюсь в том, что это не я был причиной трагедии, хотя ничего нельзя исключить полностью. Я целиком контролирую ситуацию до конца… это значит, до момента, когда я сам выхожу из транса. Они же еще несколько секунд остаются в состоянии летаргии, обладая при этом страшной, убийственной для всего живого силой. Не отдающие себе отчета, без тормозов, могущественные… Теперь ты понимаешь? Людская зависть, дремлющая в каждом из нас, оборачивается всегда против лучших из лучших. Мы не можем вынести, что мы не такие, как они. Эти злые, недружелюбные мысли мы никогда не высказываем, да мы стыдились бы их. Но здесь… Они не контролируют свои чувства, не отдают себе отчета. Понимаешь? Журналист, который погружается в недоступный иным лучший мир… Всегда спокойный старик-портной… Единственный в Дюне ребенок, всегда веселый, на руках у счастливой матери…
Теперь ты понимаешь, что я не могу уехать отсюда. Я не могу их бросить. Я им нужен. Впервые я чувствую себя нужным в особом смысле. Можно сказать, что я незаменим. Это не значит, что я незаменим вообще, таких не бывает. Но меня нельзя заменить сейчас, завтра, через неделю. Ты давно знаешь это чувство, ведь ты счастлив в браке. Я познаю его впервые. Я должен остаться и продолжить. Я понимаю всю громадность задачи. Это превышает силы любого человека, и это на всю жизнь, я знаю. Моя цель значительно скромнее: на площади у ратуши не должно быть больше жертв. Я не знаю еще, как я этого добьюсь, но уже вскоре напишу тебе об этом.
Преданный тебе Франк.
Перевод Владимира Аникеева и Евгения Дрозда
Кшиштоф Коханьский
ИСТРЕБИТЕЛЬ ВЕДЬМ
Ночь — это пора, когда большинство живых существ погружается в состояние, именуемое сном. Так обстоит дело на всех планетах, которых человек достиг и колонизировал. В большинстве случаев люди тщательно оберегают такое положение дел, а когда ситуация требует отказа от заведенного порядка, подчиняются крайне неохотно. Не одно лишь утомление вызывает потребность в сне — еще тому причиной темнота и тишина. Правда, есть еще ведьмы, живущие по своим обычаям…
Ник Андерс прекрасно это помнил и перед сном никогда не забывал оставить в дверях, окнах и вентиляционных отверстиях магические знаки, не позволяющие проникнуть в комнату слугам Сатаны. Для него это был вопрос жизни или смерти. Он имел все основания опасаться мести ведьм — потому что был их истребителем. Единственным убийцей ведьм, ухитрившимся еще остаться в живых.
В тот вечер он обезопасил гостиничный номер особенно тщательно. Того требовала облачная непроглядная ночь. Хотя и стояло полнолуние, луна не могла преодолеть влажного заслона облаков, редко-редко распахивавшихся под порывами ветра.
Внезапно Андерса охватила волна тревоги, а секундой позже раздался стук в дверь. Напрягши свое телепатическое чувство, он определил: за дверью стоит женщина. Ее чувств и эмоционального состояния он определить не мог — но помехой тому могла просто-напросто оказаться преграда, то есть дверь. Дерево — идеальный изолятор, до предела затрудняющий телепатическое прощупывание. Однако волна тревоги все же была! И потому следовало соблюдать предельную осторожность. Андерс проверил, правильно ли начерчены магические знаки, распахнул дверь. Стоявший в коридоре мужчина неуверенно улыбнулся:
— Добрый вечер. Я имею честь беседовать с Ником Андерсом?
Андерс кивнул. Очень ему это все не понравилось — почуял он женщину, а перед собой видел мужчину. Эмоциональное состояние гостя определить было трудно, преобладал страх, легко, впрочем, поддававшийся объяснению — человек знал, к кому пришел. Истребителя ведьм боятся все. Однако остальные чувства гостя казались удивительно приглушенными — прежде всего, недоставало обычного любопытства.
И тут же Андерс уловил это любопытство.
Ни один профессионал на такую уловку не поддастся. Пришедшая с опозданием волна любопытства заставила сомневаться в его искренности. Андерс почуял обман.
“Не хватает чувства удовлетворения”, — подумал он. С его стороны это была чистейшей воды провокация.
И он не мог удержаться от смеха, тут же ощутив исходящее от гостя чувство удовлетворения. Оно тут же пропало, но поздно: Андерс уверился, что перед ним — ведьма. Весьма одаренная ведьма, владеющая телепатией… но глупенькая. Так просто позволила себя подловить.
Андерс протянул руку, но опоздал. Мужчина увернулся и побежал к лестнице. Он превратился в красивую блондинку, и девушка, звонко смеясь, сбежала вниз по лестнице. Андерс ее не преследовал — это могла быть ловушка. Ночью он старался не отдаляться от помещения, защищаемого магическими знаками.
Он позвонил администратору:
— Это Ник Андерс, четыреста одиннадцатый. Меня кто-нибудь спрашивал?
— Сейчас — нет, но…
— Раньше?
— Да. В полдень. Какой-то мужчина.
— Как он выглядел?
— Не знаю. Он звонил по телефону.
— Чего он хотел?
— Собственно, ничего. Только хотел знать, не живете ли вы у нас.
— И вы подтвердили, — сказал Андерс.
— Конечно. Простите, но я не видела причин…
— Ясно, — прервал ее Андерс, — спасибо.
И положил трубку. “Завтра же уеду”, — подумал он. Не из страха — он встречал в жизни немало ведьм. Просто он слишком хорошо знал их и потому избегал напрасного риска. С ведьмами следует встречаться как можно реже.
Он собирался лечь, когда в дверь вновь постучали. Андерс открыл. У порога стоял мужчина — тот же самый, что в прошлый раз. На этот раз его телепатический посыл был нормальным — смесь страха, озабоченности и любопытства.
— Добрый вечер. Вы — Ник Андерс?
— Входите, — Андерс распахнул дверь шире, не отрывая взгляда от незнакомца, отступил на шаг. И вдруг ощутил волну явной неуверенности. Гость уставился на пол, на четко выписанный мелом магический знак. Неужели ведьма вернулась?
— У меня к вам очень важное и срочное дело, — сказал гость. — Вы можете выйти со мной? По дороге я вам все объясню.
— Прямо сейчас отправляться куда-то? — удивился Андерс. Он не подвергал сомнению телепатический посыл, но почему гость не хотел входить? Боялся магического знака?
