Подойдя к застывшему инкубу, я бесстрашно похлопала по твердому, словно отлитому из металла, плечу и, уперевшись в него обеими руками, с немалым трудом подвинула живую статую в ближайший угол.
— Вот так, — отряхнув ладони, я довольно кивнула. — Теперь ты меньше места занимаешь. Да и мне сподручнее кидать в тебя огрызки, когда семечки закончатся.
Пройдясь вдоль оскаленной морды туда-сюда, я задумчиво коснулась выпирающих наружу клыков. Погладила один, постучала по нему коготком, обвела кончиком пальца влажное острие и задумчиво изрекла:
— Интересно, каким ветром тебя сюда занесло? Впрочем, так даже лучше — ничего придумывать не придется.
Инкуб снова бессильно захрипел, едва не завыл, но я лишь оперлась на него, как на колонну, и, взъерошив оставшиеся короткими волосы, участливо осведомилась:
— Что мычишь, мой хороший?
Он бешено сверкнул глазами. А я наклонилась к нему поближе и доверительно шепнула:
— Понимаешь, я — женщина слабая, ранимая, но защитить себя кое-как могу. С тобой на равных, конечно, не поборюсь, но многого мне и не надо — вовремя выскользнуть из захвата, шпилькой отравленной уколоть или тихо ударить в спину… это я умею хорошо.
В глазах Мессира снова что-то промелькнуло, а я улыбнулась. Ласково так, многообещающе.
— Ну что ты дуешься, милый? Не знал? Ну-у, это несерьезно. Яды — исконно женский ответ на мужские притязания. Жаль, что ты поторопился с визитом, и я не успела как следует подготовиться, но у нас с тобой целая ночь впереди. Ты ведь так хотел этого, так настаивал… ну вот, сегодня я вся твоя, — обняв его за шею и прильнув на мгновение к каменному телу, я жарко выдохнула ему на ухо: — До самого утра, как ты и просил. Ты доволен?
Мессир едва слышно выдохнул, явно силясь что-то сказать, отчетливо заскрипел зубами, на что я игриво чмокнула его в нос, бесстрашно пощекотала заостренные уши, а затем отошла у столу и уселась досчитывать оставшиеся деньги.
За травы городская ведьма рассчиталась со мной более чем щедро. Почти три десятка золотых, треть которых я извела на необходимый инвентарь. Мой кожаный костюм к жизненно необходимым вещам, конечно, не относился, но я соскучилась без него. А у мадам Мими для меня — огромная скидка. Так что я не утерпела — полгода назад заказала один экземпляр, а потраченные сегодня деньги решила стрясти с небедного стражника, который, кстати, до сих пор не проснулся.
Неожиданно дверь в комнату с грохотом распахнулась, и внутрь ворвался обеспокоенный Йержик.
— Хель! Хозяин сказал, что у вас тут драка!
Я удивленно подняла взгляд от стола с рассыпанными монетами.
— Какая драка? Кого и с кем?
— Не знаю, — перевел дыхание целитель. — Но тут якобы шумели, вот я и подумал: может, попался несговорчивый… э-э-э… клиент?
Я фыркнула и ссыпала деньги обратно в мешочек.
— Не переживай, господин Лейбс спит сном младенца и видит жаркие сны с моим участием. А шумела я. Ввиду неожиданного появления особо буйного гостя.
Йержик, проследив за моим взглядом, запоздало увидел темную фигуру в углу и, переменившись в лице, шарахнулся в сторону.
— Это что еще за монстр?!
— Чучелко, — очаровательно улыбнулась я, снова подходя к неподвижному пленнику и по-хозяйски кладя руку ему на плечо. — Видишь? Самое обычное чучелко, очень милое и безобидное.
— У него глаза, как у вампира, светятся!
— Не беда. Сейчас я его по затылку чем-нибудь шарахну, и они погаснут. Хочешь?
Я демонстративно заозиралась в поисках чего-нибудь тяжелого, а Йерж нервно прижал к груди свою сумку. Выглядел он при этом довольно бледно. Вернее, излучал такую готовность задать стрекоча, что я едва не рассмеялась: хорош у меня муженек. Далеко не самые пугливые старшекурсники готовы бежать без оглядки при виде его бледной копии. А что будет, если кто-нибудь увидит его настоящего?
Эх, не видать мне нормальной свадьбы… жених всех гостей распугает.
— Хеля, — напряженно сказал Йерж, по-прежнему держа перед собой сумку на манер щита. — Признавайся, откуда ты притащила это чудовище?!
— Из Преисподней, — снова улыбнулась я, а затем заглянула в перекошенное трансформацией, практически неузнаваемое лицо, и проворковала: — Смотри, какой он хорошенький… смотри, какой красивенький… зубастенький, чешуйчатый… просто прелесть! Скажу тебе по секрету: обож-жаю молчаливых мужчин!
— Хе-е-еля! — предостерегающе протянул Йерж, отступая от Мессира подальше. — Мне кажется, ты играешь с огнем. Кем бы он ни был, он вряд ли окажется в хорошем настроении, когда оттает.
Я состроила обиженную мордочку.
— До чего ты скучный… развлечься нормально не даешь. Ладно, показывай, что принес. Времени осталось не так много, а мне еще вон того спящего красавца выпроваживать. При том, что он после пробуждения, скорее всего, станет буйным.
— Что, прямо при НЕМ показывать? — растерялся на мгновение целитель, кинув на Мессира беспокойный взгляд.
— Чем тебя не устраивает мое чучело?
— Тем, что оно живое! И смотрит, между прочим, так, словно мысленно уже режет нас обоих на мелкие кусочки!
Я пренебрежительно фыркнула.
— Да ты, никак, боишься?
— Нет! — раздраженно откликнулся Йерж, подойдя к столу и с грохотом поставив на него подозрительно звякнувшую сумку. — Я осторожничаю. И вообще, иди смотри свой товар, а я то замучился его таскать.
— Так бы сразу, — хмыкнула я и, развязав завязки, с нескрываемым интересом заглянула внутрь. — О-о-о… умеешь ты порадовать даму!
Из широкой горловины я сноровисто принялась доставать необходимые мне, обернутые в промасленные тряпки предметы. Подлиннее, покороче, поуже и пошире… тяжелые и полегче, острые, как бритва, но все равно одинаково опасные.
— Красота-а, — восхищенно прищелкнула я языком, разворачивая "подарки" и откровенно любуясь блеском стали. — Отличный кинжал! А вот это и вовсе замечательный подарок для одинокой девушки!
С довольным мурлыканьем я выудила из горы железок короткую посеребренную спину. Повертела ее на ладони, прикинула вес, а затем перехватила поудобнее и почти без замаха метнула в стену. Спица, обиженно задрожав, вошла в нее сразу на четверть, а я хлопнула себя ладонью по бедру.
— Блеск. То, что надо!
— С каких это пор ты интересуешься оружием? — с нескрываемым подозрением осведомился Йерж, следя за тем, как я вытаскиваю спицу из стены и прячу ее в специальный кармашек на предплечье. — Что-то я не замечал за тобой любви к колюще-режущим игрушкам!
— А ее никогда и не было, — откликнулась я, сноровисто разбирая ворох железок и одну за другой втискивая в складки кожи на новом костюме. Место нашлось и для ножа, и для кинжала. И для крохотных шпилек, и для метательных звездочек. Одни ножны на пояс, другие — за голенище сапога… пару заколок в волосы… и не трепыхайтесь, а то обрежу! Пару десятков иголок — за отвороты рукавов. Еще немного — под толстый кожаный воротник. Вторую спицу — на левую руку… наконец-то я экипирована, как положено.
Йерж, глядя на изменившиеся изгибы моего тела, даже сейчас не утратившие привлекательности, с еще большим подозрением поинтересовался:
— Хелечка, а что это за штука на тебе появилась? И почему ты раньше ничего подобного не носила?
— Это — боевой костюм суккубы-охотницы, — хмыкнула я, рассовывая оставшиеся "подарки" по всяким интересным местам. — Есть такое подразделение среди подданных Темной Герцогини. А не носила я его, потому что с собой не взяла. Но теперь пошила заново. Вот и вся загадка.
Целитель задумчиво меня оглядел.
— Боюсь даже спросить, что за необходимость вынудила тебя вернуть старые привычки…
— Скорее, это вновь появившиеся возможности.
— Что за возможности?
Я оглядела себя с ног до… докуда смогла. Подтянула все, что болталась, и застегнула то, что должно было быть застегнуто. Пригладила воинственно распушившиеся волосы, от которых даже Йерж старался держаться подальше, и усмехнулась.
— С некоторых пор я могу быть сама собой. А раз так, то пора вспомнить, чему меня научили.
Торжественный момент испортил проснувшийся стражник. Некстати очнувшись, он утробно взревел, резво вскочил с постели, но тут же болезненно охнул и схватился за голову: после использования "дыхания страсти", помимо всего прочего, наступает жесточайшее похмелье. И господин Лейбс, в качестве наказания за прошлые грехи, в полной мере испытал его на себе.
— Твою ж ядрену вошь… — прохрипел он, обведя воспаленными глазами задрипанную комнатушку. — Что здесь проис… где это я? Какая тварь меня сюда притащила?!
Я скромно шаркнула ножкой, привлекая к себе внимание, и у стражника что-то перемкнуло в мозгах.
— ТЫ!
Само собой, он уже не помнил, где меня встретил, что при этом нес и почему согласился сюда прийти — за стойкую потерю памяти производители зелья ручались собственными бородами. Но вот похмельный синдром и цветущая буйным цветом ненависть сделали господина Лейбса неадекватным.
