– Виктория, – тихо позвал он. – Где ты?
Я взглянула на изможденное лицо эльфа, его спутанные, но все еще прекрасные волосы, внимательные трехцветные глаза и вздохнула. Действительно, где же я?.. И мир накрыла темнота.
Я очнулась, глядя в ослепительно-белый потолок. Минуту я просто моргала. Теплым пятном лежало на одеяле солнце, и от этого ощущения стало как-то уютно, словно в далеком детстве утром в летние каникулы. У кровати были металлические перила. Таких мне раньше не приходилось видеть. А на руке у меня стояла капельница. Увидев, как в тонкое запястье хищно впилась игла, я испытала сразу два желания: захотелось с визгом выдернуть посторонний предмет из своего организма и молиться.
Больница? Значит, я не умерла. А как же мое жертвоприношение? Не состоялось, что ли? Конечно, нет… Я ведь жива, хоть и в больнице, а жертвоприношение предполагает смертельный исход для жертвы. Может, я заболела? Тогда это все объясняет. Говорят, при высокой температуре может появиться бред и его не отличишь от реальности. Значит, все происшедшее просто плод воспаленного воображения, яркий, красочный бред. Стало стыдно за собственную слабость и невольное любование обнаженным эльфом. Я тряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли. Глупо расстраиваться из-за пустяков. Я же не знала, что это сон, поэтому дело обошлось без белого коня и героического размахивания мечом. Эротическая фантазия с обнажением эльфа заставила покраснеть до корней волос. М-да… Может, действительно пора замуж?
На столике у кровати стояли цветы и лежала коробка шоколадных конфет. Рядом с букетно-конфетным дуэтом тихо посапывали, обнявшись как старые друзья, филин и летучий мышь. Несколько минут я лежала, умиляясь дивной парочке. Интересно, а как персонал больницы относится к тому факту, что возле моей кровати спокойно дрыхнет нежить? Хотя… Может, и никак. Меня наверняка поместили в специализированную больницу для истребителей. Здешних врачей удивить чем-либо вообще невозможно.
Открылась дверь, и показался большой букет цветов. А за ним показался… ректор. Между ног Ратибора Мстиславовича темной тенью проскользнул Васька и кинулся ко мне на шею.
– Ты очнулась! – радостно завопил он, не замечая, что буквально душит ослабленный болезнью организм в объятиях.
Мех лез в нос, мешал глотнуть лишний раз кислорода. Я захрипела, задыхаясь. Ректор спокойно оттащил переполненного бьющими через край эмоциями кота, затем поставил букет в вазу. Оборотень и вампир тут же проснулись и были выдворены за дверь. Оба насупились, но возражать архимагу не решились. Ко мне можно зайти и позже, а горсть пепла – это навсегда.
Со мной остался только фамилиар. Оно и понятно – ректор не приходит просто так. Он даже в свой кабинет не позовет без веской причины. Я невольно съежилась под пристальным взглядом грозного руководства.
– Здравствуй, Виктория.
– Здравствуйте, Ратибор Мстиславович.
Ректор пододвинул к себе стул и уселся на него. Темно-зеленая мантия расплескалась вокруг ножек стула красивыми складками.
– Я пришел, чтобы сообщить тебе одну новость. – Он выдержал паузу и добавил: – Эльфы прислали делегацию и настаивают на скорой свадьбе. Так что как только ты встанешь с постели – пойдешь под венец. – Я дернулась было возразить, но он остановил протесты властным жестом: – Не спорь. Это вне обсуждения. И еще… Делай что хочешь и как хочешь… Но убери нежить с территории Академии!
Интересно, при чем тут нежить? Может, мне послышалось? Или я его не так поняла?
Напоследок ректор так хлопнул дверью, что чуть стекла из окон не повылетали, а дверной косяк дрогнул и покосился. Дверь заклинило. Пока ее налаживали, я принялась осматривать палату. Ничего особенного. Обычная комната, чистая, выкрашенная белым и пахнущая лекарствами. Создавалось впечатление, будто лежишь в операционной. Ощущение поддерживала и белая простыня, которой я была накрыта. Взгляд скользнул по белоснежной стерильности ткани… и наткнулся на черное пятно. Я не сразу поняла, что это такое, перед глазами еще все плыло и временами мир казался зыбким и расплывчатым. Но, когда картинка приобрела четкость, я этому не обрадовалась.
В ногах лежала большая черная собака. Она вперила в меня немигающий взгляд карих глаз, так что мне стало жутко. Кажется, я перестала дышать. Всей кожей я ощущала ток своей крови. В голове зашумело. Нет. Это не потому, что я боюсь собак. По сравнению с Волчком зверюга была так себе. И размером меньше, и оскал попроще будет. Весь ужас был в том, что собака не дышала. Ее бока не вздымались, она была мертва… Вместе с осознанием этого факта я подпрыгнула на кровати, издала вопль пожарной сирены и попыталась спрятаться за стойку с капельницей.
Дверь вышибли, и внутрь ввалились две группы истребителей в полном составе. Раздался звон разбитого стекла, осколки дождем осыпались внутрь – это в палату влетели Филька и граф.
– Что случилось? – грозно поинтересовался Третьяков с мечом наперевес.
Не зная, чему удивляться больше: тому, что в моей постели лежит зомби-собака, или тому, что Третьяков пришел мне на помощь, я дрожащим пальцем ткнула в сторону угрозы и зажмурилась.
– Загнибеда! Ну ты даешь! – насмешливо фыркнул командор, словно у него каждый день в постели пялятся мертвые собаки. – Ты даже болеть спокойно не можешь.
– Это зомби! – Я содрала лейкопластырь и резким движением выдернула иглу из вены.
А это, оказывается, больно…
– Эта собака с тобой с того самого момента, как Роландэль вынес тебя из замка Носфератус.
– Прости, откуда? – удивленно переспросила я.
Не помнила я такого, чтобы Роландэль носил меня на руках. И как я могла попасть в замок графа? Он же посередине Адовой Глыщобы находится.
– Да, прекрасная леди. – Драго подлетел поближе и поклонился с изяществом бывалого придворного. – Вы осчастливили своим визитом мое жилище. Правда, один распоясавшийся некромант вознамерился принести вас в жертву. Но я тут совершенно ни при чем! И хочу официально заявить, что за действия захватчиков моего замка ответственности не несу. Я сам оказался жертвой их произвола. Меня практически лишили родового гнезда.
– Сочувствую, – кивнула я. – Но это никак не объясняет того, что в моей постели лежит живой труп животного. Я тут, понимаешь ли, умираю, а они зомби приваживают!
Я топнула ногой от возмущения и чуть не грохнулась на пол от слабости. М-да, кровопускание в таких количествах никому не на пользу.
– Да у нас полный двор таких трупов, – устало вздохнул Липай. – Роландэль запретил нежить убивать. Говорит, они как-то с тобой связаны и в процессе их истребления ты вполне можешь погибнуть. Короче, у нас теперь не двор Академии, а выставка монстров. Некоторых, между прочим, мы увидели впервые. А эта собачка вообще проникает в палату неизвестным образом. Мы ее раз десять выгоняли, но она все равно возвращается. Ее даже Бумерангом прозвали. Медсестры сначала побаивались, а потом ничего, привыкли.
– А нежить-то откуда?
– Так ты же ее приманила, ты и зомби подняла. У нас теперь даже скелет дракона есть… живой. Когда ты у некроманта заклинание перехватила, тебя услышали оборотни и граф, и вообще большая часть нежити в округе… В смысле не совсем тебя, а твой зов. Они нас и привели в замок. А там… нежити куча.
И они заговорили все разом. Просто как плотину прорвало. Оказалось, что когда они прибыли в замок и увидели Роландэля в чем мать родила, то решили, что он спятил на старости лет. Но эльф уломал-таки монстров, и его пропустили. Кто-то из ведьм тогда метко заметил, что тоже согласилась бы на что угодно, если бы такой обаяшка ее уговаривал. Девицу, которую искали так долго, обнаружили в замке почти сразу. Вероника истребителям обрадовалась и с ходу объявила, что выходит замуж за полуэльфа и желает всех видеть на своей свадьбе, даже Змея Горыныча. С ними же оказался принц эльфийского клана Голубой Розы. Как он туда попал, неизвестно, только тут же присоединился к поискам ведьмы.
Меня нашли где-то в подвалах. Причем сам Дельфициус делал мне искусственное дыхание, а его ученик искал что-нибудь подходящее для процедуры переливания крови. В дверях сидело монстрообразное нечто, чье происхождение и внешность не поддается описанию. У него была чешуя на лапах и шерсть на загривке, злобные маленькие глазки, острые когти и полная пасть внушительных клыков. Монстр ничего особенного не делал: просто сидел и смотрел, но одного его присутствия было достаточно, чтобы некромант смекнул, что именно произойдет, если его жертва почит в бозе, а огромное количество нежити останется без сдерживающего ее фактора. Даже когда ему вязали руки, Дельфициус ругался и пытался сделать мне массаж сердца.
