Стил проснулся с полпинка, и мгновенно всё понял. Удалялись мы на цыпочках, если конечно можно так выразиться про стальные колеса с хрустом перемалывающие песок. Хотя и пытались мы уйти «по-английски», один верблюд все-таки открыл глаза, и, нахально подмигнул на прощание. Душа моя успокоилась — такие кадры не пропадут.
Моего оптимизма работодательница не разделила, наоборот меня обвинили в злодейском манкировании нашим договором, заключающемся в срыве разговора с источниками информации. После долгого и недоуменного молчания, Чи-хай вежливо спросил, кого она имела в виду. Услышав про кактус, мы переглянулись, и общее мнение озвучил Джо, как наиболее приспособленный к женскому гневу:
— Увы, но тот колючий разговаривал бы только об Изе. Подозреваю, что кепку-переростка ему всучил спутник вашего Алекса.
— А что теперь делать? — Не выдержала девушка, — Где искать Алекса-а-а?!!!
— Впереди, — уверенно ответил Чи-Хай, не сводя глаз с горизонта.
— Почему-у-у?
— А там что-то горит и взрывается!
— Не надо, — Аполлинария уже всхлипывала, и утирала глазки любезно предоставленным хвостиком своей подружки, — Алекса там уже нет.
— Хм-м-м…
— Всё горит и взрывается уже после него! Хорошо господа, я была не права… Пойдём Феечка, в нашу каюту.
Мы проводили девушек смущенным молчанием, женские слёзы, это действительно оружие массового мужского поражения. И даже будучи совершенно не причём, чувствуешь себя виноватым.
— Куда едем? — прервал молчание Джо.
— Налево, — меланхолично распорядился я.
— Почему налево?
— Традиция. Мужчины всегда идут налево.
Впрочем, далеко не уехали. День подходил к концу, и надо было устраиваться на ночлег. Ехать ночью по барханам, рискуя налететь на пылевидный такыр, никому не хотелось. Уже остановившись, стали свидетелями очередной катавасии. Небо, там где мы уже побывали, окрасилось ярким пламенем, глухо прозвучали несколько взрывов, и через несколько минут мимо нас пронесся одинокий верблюд с державшимся за горб седоком. Хотя, если учесть что тот висел параллельно земле, крепко обхватив руками спасительный «якорь», то его надо было назвать висяком. При пролете мимо, оба орали, и если верблюжий язык мы не поняли, то человек кричал, что он больше не любит текилу-у-у-у… Из тыловой части организмов торчали крупнокалиберные иголки.
— Странные люди, — грустно резюмировал Чи-Хай, — Разве можно при кактусе упоминать этот мексиканский самогон?
Задумчиво проводив взглядом удаляющийся пылевой столб, мы продолжили подготовку к ночлегу. Темнота упала стремительно и беспощадно, и только костерок из сухого саксаула все ещё пытался оказать ей сопротивление. На победу никто не рассчитывал, нам достаточно было и круга теплого света, чтобы не думать о мраке снаружи. Тот мрак, что гнездится внутри, можно ослабить и дружеской беседой.
— Мне интересно, — спросил Чи, откладывая в сторону уже очищенную от ужина тарелку, — Неужели никто не пытался добавить в текилу мексиканский перец?
На секунду все задумались, пытаясь представить себе перцовку в центральноамериканском варианте, потом дружно вздрогнули. Аполлинария уронила тарелку, но Фея не отреагировала на большой кусок мяса, оказавшийся в песке. Она пыталась вытащить свою любимую мышь из песка, но отвлекшись на минутку, распушилась от ужаса и коротко взмякнув одним прыжком скрылась в безопасной «Котофее». Даже Джо ужаснулся, хотя для меня всегда было загадкой, как он без рецепторов мог курить и пить алкоголь. Аккуратно подобрав на галету остатки соуса, я опустил миску на песок, и ответил:
— Конечно же добавляли. Вся космическая программа древних индейцев майя работала на этом топливе. Не зря же и текила и перец чили были объявлены национальным достоянием и были запрещены к вывозу.
— И чем же все это закончилось?
— И интересно с чего это все началось?
— Закончилось грустно, — помрачнел я, — Спились все. А началось все просто. Очередной изобретатель «вечного блаженства», случайно уронил в горшок с текилой связку перца. Потом рискнул всё это выпить, и…
— И?
— И взорвался. Но пытливые умы быстро приспособили данный напиток к вимане, чертежи которой сперли в Древней Индии. В общем летали они быстро, высоко и далеко. Космодром построили в долине Наски.
— Да как они могли ЭТО пить? — В ужасе воскликнула девушка. Фея поддержала её возмущенным мявом, выглядывая из полуоткрытой двери своего убежища.
Я грустно вздохнул:
— Человек, по моему внутреннему убеждению, может пить любую жидкость, особенно когда пытается убежать от самого себя в притягательное беспамятство. Не знаю точно, меня там не было. Может быть, разбавляли, но все равно финал наступил очень быстро. И остались размеченные взлетно-посадочные полосы, как загадка для археологов, в долине Наски, и привычка к острой на вкус кухне у мексиканцев. Всё, давайте спать. У нас впереди еще долгая дорога. Джо!
— Слушаю.
— Ты посматривай, пожалуйста, по сторонам, это же пустыня.
— Обязательно! Я как раз читаю пособие по выживанию в пустынной местности.
— Не увлекайся особенно. Мы же в описанной кем-то местности, а здесь может быть всякое, в прямой зависимости от уровня образованности автора, и его фантазии… Так что будь готов ко всему.
Утром я проснулся от неожиданного звука. Нет, на первый взгляд, вернее, на первый слух, всё было как обычно. За перегородкой Аполлинария расчесывала кошку, легко парируя её возмущение, и делая замечания сочувственно дымящей мыши. В динамике негромко звучали какие-то мантры, и, прислушавшись, можно было узнать, что:
— Важное значение для поддержания физической и психической работоспособности и предупреждения тепловых поражений имеет обеспечение военнослужащих необходимым запасом питьевой воды. Суточная норма воды для питьевых нужд при температуре воздуха в тени до 30 °C должна составлять не менее 5 л. При более высоких температурах суточный запас питьевой воды увеличивается до 10 л. Сокращение нормы воды до 4 л в сутки допускается только в исключительных случаях и на срок не более трех суток, так как это ведет к резкому ухудшению или снижению боеспособности…
Чи-Хай спал совершенно бесшумно, и я вновь пожалел свидетеля заката Эры Динозавров. Что и говорить, в его время по ночам уже бегали толпы млекопитающих, мелких, но зубастых. Нет, это было все не то. Ага! Вот оно! Чанг-чанг-чанг, надоедливо вторглось в уютный мирок нашей компании, и заставило Джо прерваться на полуслове, а Чи мгновенно подскочить к лесенке в орудийную башню. Я спокойно встал и подошел к лобовому стеклу, а девушка тем временем, сделала строгое замечание Фее:
— Ну и что, подумаешь, война. Это ещё не основание, чтобы не сделать прическу! Войной должны заниматься мужчины, а мы, всегда обязаны быть красивыми! Тебя это тоже касается, хоть ты и мышь!
Над белеющими в лучах восходящего солнца верхушками барханов, слегка наклонившись вперёд, будто принюхиваясь к следу, стремительно неслись два геликоптера, в неуместной здесь камуфляжной темно-зеленой окраске.
— Ирокезы на тропе войны, — задумчиво прокомментировал Стил, и поинтересовался, — Сбивать будем?
— Из чего? — Подозрительно повернулся к динамикам я, — Я же тебя предупреждал, ничего военного из будущего не тащить!
— А я ничего, военного, и не брал! — Невинно уточнил нахальный робот. Сверху раздался ехидный смешок, эта сладкая парочка явно сговорилась.
— А конкретнее?
— Только абсолютно гражданскую противометеоритную антигиляционную установку, — с явной неохотой ответил Джо, и предложил, — Пускай Чи опять нечаянно кнопочку нажмёт…
— Я сейчас кому-то что-нибудь нечаянно нажму! — Свирепо ответил я, — Мы не будем воевать с армией! По крайней мере, первыми.
Вертолеты разделились, один набрал высоту и замер, подозрительно качая носом по сторонам. Второй развернулся боком, и в лоб «Котофеи» уставился шестиствольный пулемёт. Мы молчали, и в тишине пустыни по ушам больно било «чунг-чунг-чунг» хищной железяки. Потом смутно видимый в проеме двери человек повелительно махнул рукой вправо, и Джо разочарованно поинтересовался:
— Таки и не будем делать большой бум?
— Нет, — коротко отрезал я, — Поехали туда, куда он показывает.
— Это неестественно, — продолжал ворчать Стил, начиная движение, — Ехать направо, это совсем не по-мужски.
Наше путешествие в сопровождении «почётного эскорта», как иронически выразился Джо, было недолгим. Через несколько минут, объехав огромную дюну, прямо таки замершую в раздумье о дальнейшем продвижении, Стил резко затормозил. Чи меланхолично отлип от лобового стекла и, стекая на пол, грустно сказал:
— Предупреждать надо.
На его, своевременное замечание никто не отреагировал. Наконец-то мы увидели источник дымов и пожаров на горизонте. Джо немного покрутил башенкой гатлинга и недоуменно спросил:
