— Так что же вынудило юную девушку выбрать опасную профессию охотницы? — эльф подтолкнул к её стороне котелка аппетитный кусок тушёнки.
— Столицу еду повидать, себя показать, — Алесса потихоньку откатывала тушёнку обратно. Сладкое — для девочек, а мужчина должен есть мясо. — Быть может, в ЭКЗО обращусь…
Ольвиен нахмурился.
— Экспериментальный зоологический отдел? Зачем он вам?!
Значит, экспериментальный отдел зоологии. Сохраняя невозмутимое выражение лица, Алесса припоминала, что может значить последнее слово. Полгода назад Вилль выздоравливал после ранения в её собственной комнатке и от нечего делать принялся обучать полуграмотную знахарку новомодной скадарской терминологии. Алесса послушно записывала надиктованное и пыталась зубрить, но для того, чтобы понять слово учёное, требовалось прочесть пояснение, которое с лёгкой руки эльфа тоже выходило чересчур заумным. В итоге обозвала способности аватар к самозаживлению «дегенерацией». Так и осталась бы гордая кошка Алесса неучем, да умница Вилль придумал рисовать картинки напротив терминов вместо бесполезных объяснений. Это оказалось эффективнее, к тому же, жуть как увлекательно! В частности, напротив «зоолога» был нарисован волк, таращившийся из клетки круглыми испуганными глазами. Рядом стоял человек в ромбовидной шляпе учёного и с ножом в руке.
"Зоологи — это люди, которые изучают животных, а зоология — наука, изучающая животных", — подытожила пантера.
— Как видите, я зверьём и занимаюсь! Хочу предложить им услуги охотника. Говорят, за это неплохо платят, — отозвалась, наконец, Алесса. Бедняжка Вилль, наверняка и его там изучали.
Эльф подбросил в костёр узловатый сук и посмотрел на неё пристально, с неожиданным сочувствием.
— Не стоит обращаться к ним. Если вы так нуждаетесь в деньгах, найдите другой способ заработать. Колдуны — худшее, что могло случиться с нашим миром. Пару месяцев назад через Силль-Тьерру пытались перебраться люди. Среди них были и колдуны. Наши предложили им спуститься к переправе, а те в ответ обстреляли их огневиками. К счастью, никто не пострадал, но подлесок загорелся. Насилу потушили. Не удивлюсь, если карса сбежала от них: в лодке видели большой ящик… Скажите, она была обычной?
— Кто?
— Карса, которую вы убили.
— Четыре лапы, голова и хвост, — Алесса отправила в рот полную ложку с горкой. Как интересно… Близ Силль-Миеллона появляется карса-демон с клеймом отдела, о котором эльфы прекрасно осведомлены. До селян им особого дела нет, но если бы кто-то из них попал в когти карсы? На зверя объявили бы охоту и поймали непременно, а все улики налицо. На лапе, точнее. Остроухим только повод дай лишний раз помянуть магов по батюшке, а тут — очевидный намёк. Удивительно, как сам демонолог подле клейма не расписался…
Алесса помотала головой. Не её это дело, не девичье! Приедет в Равенну и расскажет Виллю, пускай сам решает, что докладывать императору.
— А вы бывали в Равенне, да?
— Нет, не бывал! — почему-то грустно вздохнул эльф. — Но мои сородичи ездят к людям всё чаще, а возвращаются с новостями…
— Молодой он ещё, чтобы из дома убегать! — послышалось из ниоткуда. Алесса проглотила кашу: после бродячих деревьев потусторонние голоса уже не удивляли.
Раздался мягкий шлепок, и прямо из воздуха соткалась и зависла над котелком белокурая цветочная фейка. Платье из лепестков чайной розы явно было надето по контрасту с нарядными, как у крапивницы, крыльями, а за поясом вместо кинжала красовалась еловая игла.
— Бри любит появляться эффектно, — усмехнулся эльф. Фейка вскипела и, опустившись в подставленную ладонь, притопнула босой ножкой.
— Бри? Бри?! Имейте совесть, юный Ольвиенир Тиллурион! Для вас я госпожа Бриллианиана! Хм! И вы должны внимать моим советам, потому как я вас в пелёнках видела!
— А я вас, советчица, не раз в паутине видел! Ещё раз попадётесь, к паучьей совести и взывайте.
— Я не виновата, что безмозглые насекомые плетут сети на моём пути… — фейка умолкла, заинтересованно потянула носом. — Ммм! Кашка! А с чем?
— С тушёнкой… — пролепетала обескураженная знахарка.
— Тушёнку уважаю! — обрадовалась малютка.
— А как же… пыльца?!
— Фу!
Кашу доедали молча. Бри ловко орудовала своей иглой, накалывая крупинки гречки, и Алесса могла хвост отдать на отсечение, что мелкая умудрилась съесть намного больше, чем по размерам положено. А потом Ольвиен достал из мешка флейту.
…Первый весенний ручей пробился сквозь истончившийся лёд, походя омыв поваленный берёзовый ствол, скользнул в балку. Вперёд, к озеру…
Гнёзда пусты, но уже оглядываются на север грачи. Скоро домой…
Новый звук, тягучий, манящий, едва слышимый в обманчивой тиши зимнего леса, сперва можно было принять за песнь одинокого ветра в сосновых кронах, но то был не ветер, а зов. Он рос, набирая силу, и вот уже волчья стая взрывает мощными лапами серебряный снег. Беги!
Мечтай, за мечтою беги и стремись к ней!
…Вперёд по тропе за растущей луной…
Стремленье есть суть и воля к победе!
…За ветреным рогом, зовущим с собой…
Дойди, победи, и вперёд — к новой цели!
…И не остановит сплетенье теней…
Без цели бессмысленна жизнь и пуста!
…Вперёд за мечтою стремись…
Ольвиен опустил флейту.
— Скажите пожалуйста, а как переводится слово "винтер"? — всё ещё находясь под очарованием волчьей песни, спросила знахарка.
— Правильно говорится "винэтэа"! — назидательно поправила фейка. — Это значит «надежда».
— Надежда… — медленно повторила знахарка, смакуя слово на вкус. — Ольвиен, а почему ваши названия заканчиваются одинаково? Альтея, винетея, веррея?
— Слог "эа", — эльф подчеркнул верное произношение, — это литеры… буквы, с которых начинается и которыми заканчивается имя Эльа. Когда над Миром в первый раз взошло солнце, всё сущее замерло в безмолвном восхищении. И тогда Эльа-Заря подарила Перворожденным звуки, из которых они сложили имена существительные. Спустя время сущности обзавелись прилагающимися именами и научились совершать действия. А потом… Потом появились другие сущности, которых именовали люди, и мы тоже приняли новые имена… Видите ли, Алесса, современный язык эльфов сильно искажён. Это результат слияния наречий людей и Перворожденных, наших предков… Вы меня, наверное, не понимаете?
Девушка, рассмеявшись, кивнула.
— Очень хорошо понимаю! Вы бы моего друга послушали! Он назовёт луну красной и докажет, что так и есть!
— Ваш друг прав. Изредка луна действительно окрашивается в цвет крови…
Закутавшись в одеяло, знахарка свернулась в уютный клубочек и, не мигая, уставилась на огонь. Значит, Вилль — надежду берегущий. Ему идёт, и семейный девиз тоже. Надежда жива, пока живёт вера в неё.
К вечеру следующего дня вышли на берег Алидары, но Бри настояла, чтобы Алесса заночевала здесь же, под защитой Альтеи. Они распрощались утром по-дружески тепло, и науми-оборотень не хотела думать о том, как мог отнестись к ней Ольвиен, если бы узнал об её истинной сущности.
Уже забравшись в лодку и немного смущённо теребя лёгкое весло, эльф сказал на прощание:
— Да, Алесса, я ещё молод, чтобы отправиться в мир. Пока я постигаю тайны Силль-Миеллона. Но когда-нибудь придёт день, и мы с Бри отправимся в кругосветное путешествие.
Цветочная фея чмокнула его в щёку.
— Отправимся обязательно! Объедем Неверру от заката до рассвета и спустимся к Поднебесной Цепи, а потом на большом корабле поплывём в Ильмарран. Когда придёт время.
Златень 1436 года от С.Б. Скадар
Бомм…
Половина ильмарранских скакунов гибнет, когда их, запертых в трюме, везут на продажу в заморские края, но двуногие выносливей. Жеребцы не едят крыс и мрут от прелого овса, а двуногие стерпят всё. Чтобы выжить.
Бомм…
Где-то на обрыве подсознания Дан понимал, что спит, а, значит, жив. Неповоротливое тело казалось кулем с мукой, безучастным к боли, холоду, жаре.
Тогда было душно. Очень душно, но вода, поднявшись до колен, сцепила мышцы колким льдом глубин Бескрайнего Океана. Всю ночь шторм нещадно кренил и бил судно, так что людям наверху сейчас не до пленников — пробоины бы залатать да подсчитать убытки. Волны с мерным гулким стуком метали грузное тело о стены узилища. Это верзила Раф, но приятели шутки ради прозвали его Шлепком, хотя напившись, парень злился до свекольного багрянца и всё грозил оборвать кому-то острые ухи. Час назад Рафу стало всё равно.
Бомм…
Надо просыпаться. Срочно! Повинуясь хозяину, дар Пресветлой потёк в разум, по крупицам вытравливая мороки прошлого.
…Бомм-бомм-бомм…
Шесть часов, машинально отметил Дан, только вечера или уже утро? И сколько дней он вообще провалялся на помойке? Последнее сомнений не вызывало: столь убойные ароматы с казённым домом для отребья не сравнятся. Отличное лежбище для бастарда аватара! Дан слабо пошевелился: не связан, что обнадёживает. Глаза удалось разлепить не сразу, но увиденное не радовало. Напротив его лица, сложив на брюхе когтистые лапки, сидела крупная крыса. Обыкновенная, с грязно-серой шерстью, чёрными бусинками глаз и четырьмя острейшими резцами.
