— Угробит она его, — вздохнул Самсон. Парни наблюдали за происходящим, повиснув на заборе, что окружал плац. — Ой, угробит! Он, конечно, крепкий мужик, но это…
— Опять упал. — Ангел болезненно поморщился. — Смотри, она лежачего бьет. Нет, это не женщина, это…
— Это стерва! Да рядом с ней бультерьерша из соседней страны болонкой кажется. — Самсон снова вздохнул. — Вытаскивать его надо, пока жив!
— Сам знаю, но как? Мост поднят, ворота охраняются, а эта дама, честное слово, язык не поворачивается так ее назвать, глаз с него не спускает.
— Я вот о чем думаю, Бенедикт, — прищурившись, произнес Самсон. — Ты помнишь, как оказался у избушки отшельника, чтоб его самогонный аппарат сгорел!
— Ну… — Бенедикт на минутку умолк. — Я подумал: «Где сейчас Самсон? Вот бы рядом с ним оказаться!» Да, именно так я и подумал! Потом передо мной оказался твой зад. Я еще удивился, увидев такие знакомые штаны.
— Оставь мой зад в покое, — вдруг вспылил вор, наблюдая, как Гуча пытается перелезть через высокую каменную стену, еще не зная, что за ней находится глубокая канава, полная жидкой грязи. — Ведь упадет, сумасшедший, чего он вниз не смотрит?
— Он не может, у него забрало опущено, — объяснил ангел, отворачиваясь. — Что, уже?
— Нет, еще летит… а вот теперь… уже… Судя по грохоту — на дне еще и камни. — Самсон поморщился.
— Живой бы остался! — Ангел смахнул слезу, совершенно забыв, что Гуче, как, впрочем, и ему тоже, в этом мире ничего не грозит. Самое страшное, что может случиться, — это выговор от дяди.
— Ночью на дело пойдем. Выручать его надо. — Рыжий умолк, залез повыше на забор и вытянул шею, стараясь рассмотреть, что происходит около канавы. — Платок у Гучи в кармане. Все, что нам надо, — это встать на него и представить, что мы уже королевстве Талона.
— А как же мы до него доберемся? — недоуменно спросил ангел. — На каждой двери замок висит с мою голову величиной!
— Обижаешь. — Самсон с ухмылкой показал связку отмычек.
— Воистину, и порок иногда на пользу идет, — глубокомысленно изрек Бенедикт. — А вдруг он ее полюбил? Вдруг он не захочет уходить?
Вор покрутил пальцем у виска и выразительно взглянул на ангела. Тот замолчал, следя за тем, как потерявшего сознание черта за ноги волокут с тренировочного поля.
— У него здоровье крепкое? — снова подал голос Самсон.
— Да, а что?
— Доспехи помялись, в кузницу тащат, чтобы снять их.
— Да, а что?
— Доспехи помялись, в кузницу тащат, чтобы снять их. После кузнеца живым остаться сложно — он же людей от болванок не отличает, — пояснил Рыжий воришка.
Из кузни донеся звериный рык, который плавно перешел в тоненький скулеж. Принцесса нервно переминалась с ноги на ногу, переживая за жениха. Наконец черта выволокли на свет божий, окатили ледяной водой и под руки препроводили в замок.
— Страдалец, — жалостливо проговорил Самсон. — Я ведь почему у волшебника колечко стащил? Подружке моей оно понравилось, вот и решил угодить. А чем дело обернулось? Я на столбе висел, она с лавочником загуляла. Все беды из-за женщин.
— Они все такие.
— Все, ангелок, все до единой, — ответил Рыжий направляясь к казарме, но вдруг остановился и добавил: — Кроме мамы.
— Жалко Гучу, — невпопад сказал Бенедикт и, бросив взгляд на замок, последовал за Самсоном.
Бедный Гуча тем временем лежал без чувств на своей королевской кровати. С одной стороны над ним склонилась бабка-знахарка, ставя примочки на синяки и шишки. С другой — подмастерье кузнеца. Он снимал с пострадавшего остатки железных доспехов, а именно: башмак, наколенник и нечто, напоминавшее набедренную повязку, Брунгильда Непобедимая бегала из угла в угол, протоптав дорожку в пушистом ворсе ковра.
— Не мельтеши — отвлекаешь, — прикрикнула на нее знахарка.
— Волнуюсь, бабушка, а вдруг он умрет? — В прекрасных голубых глазах девушки стояли слезы.
Раньше волноваться надо было, когда на плацу его гоняла. — Старуха с осуждением посмотрела на принцессу. — Эх, молодежь!
— Так ведь тренировка! — всхлипнула та.
— Нормальные девки с такими мужиками в постели кувыркаются, а не на стадионе, — проворчала старуха, прикладывая очередной компресс. — Эх, мне бы лет пятьсот сбросить, я б с него сутками не слезала, отвела бы душеньку-то!
Молодой подмастерье залился краской, а принцесса спросила:
— Сутки в постели? Чем можно заниматься в постели целые сутки?
— Детей делать, — ответила бабка. Принцесса задумалась, а парень уронил инструмент, чем заслужил порцию ворчания. — Ну чего ты возишься, снимай с него эту упаковку скорее! Молодые, а косорукие…
Ученик кузнеца очень старался, но шикарная обстановка и обилие заморских чудес, никогда не виденных им раньше, мешали сосредоточиться. Да и старуха, которая слыла колдуньей, нагоняла на парня страх. Все валилось у него из рук. С горем пополам он снял сапог, потом наколенник и приступил к набедренной повязке. Принцесса затаила дыхание и встала у него за спиной, пытаясь рассмотреть, все ли у жениха в порядке.
Подмастерье совсем смутился и снова уронил молоток. Черт заорал от боли, пнул слесаря-недоучку. Тот отлетел, приземлился у двери и поспешил ретироваться. Гуча, сорвав остатки доспехов, потер ушибленное место.
— Бесстыдник, — проворчала бабка, — но жить будет. С тебя три монеты, милочка. Смотри у меня, еще раз до такого состояния мужика доведешь, в три раза больше возьму за лечение!
— Гризелла! — У черта от удивления глаза полезли на лоб. — Что ты тут делаешь?
— Деньги я здесь зарабатываю! Вы же не могли, как люди, из Фрезии сбежать, вам же повыделываться надо было! Оригиналы, чтоб вас… Тьфу! А то, что старая женщина осталась безработной — это, как говориться, ее проблема! Ох, Чингачгук Эфроимович, допрыгаешься ты у меня! — Ведьма погрозила черту крючковатым пальцем.
Принцесса протянула бабке деньги. Та задрала юбку и спрятала монеты в чулок. Разогнувшись, она внимательно посмотрела на пациента и причмокнула губами:
— Но все равно, какой мужчина… — У дверей она резко притормозила, споткнувшись взглядом о статую Аполлона. — Один дутого краше, — произнесла она, а Бельведерский стыдливо зарделся и второй раз за день прикрыл причинное место ладошками.
— Ах, какая женщина! — передразнил Гризеллу ехидный черт, а принцесса, главным достоинством которой было полное отсутствие юмора, уточнила:
— Кто? Она?
— Она. — Гуча взглянул на невесту. — Она настоящая женщина, а ты любого сержанта в армии на все сто обставишь!
— Какой ты галантный. — Девушка расплылась в улыбке, искренне полагая, что услышала комплимент, — Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, еле жив, — буркнул Гуча.
— Ничего, привыкнешь, — успокоительным тоном сказала невеста. — Первый раз трудно, зато после двух месяцев тренировок будешь гордиться своими успехами. Смотри! — Брунгильда закатала рукав и показала мощные мышцы, узлами перекатывающиеся под кожей. Гучу передернуло. — Стоит только приложить немного усилий и ты — самый быстрый, самый сильный, самый…
— Тупой! — вставил черт.
— Что? — опять не поняла принцесса.. — Впрочем, не важно. Отдыхай, набирайся сил. Я распорядилась, чтобы тебя никто не беспокоил. Через десять минут — праздничный ужин. Явка обязательна! Форма одежды — парадная!
— Слушаюсь, ваше высокоблагородие! — рявкнул жених, приложив к несуществующей фуражке два пальца.
— Высочество, — высокомерно поправила его принцесса и вышла.
— Дура, — крикнул Гуча ей вслед и, плюнув в сердцах, сполз с кровати.
Когда облаченный в белую рубаху и алый плащ, он спустился вниз, веселье уже было в самом разгаре.
Зала пестрела всеми оттенками серого — от цвета грозовой тучи до цвета новорожденного мышонка. Слуги тоже в серой униформе, сновали меж столов, разнося еду и напитки.
Откуда-то вынырнула Брунгильда и, ухватив жениха за руку, утащила к почетному королевскому столу. Видимо, почетным он считался из-за присутствия за ним королевской семьи, ибо пищу за ним подавали такую же отвратительную, как и за остальными — овсянку и похожее на подошву по цвету и вкусу драконье мясо. После череды тостов, которые запивали отвратительным пивом, счастливая невеста увлекла хмурого жениха в сад, на вечернюю прогулку.
— Режим дня — залог здоровья, — объяснила она. — Три круга по саду и будешь спать, как убитый!
— Естественно, это меня убьет. Точнее — добьет, — проворчал Гуча. — Скажи-ка мне, Бруня, а что это ты вся такая на физкультуре помешанная? У тебя какие-нибудь женские интересы есть?
— Женские? Интересы? — Принцесса удивленно взглянула на спутника. Закатные лучи осветили ее лицо, пышные волосы отливали розовым, а бездонные глаза казались еще глубже.
