— Чтобы принц Энгельберт немедленно вернулся во дворец, — пожал плечами лорд. — В это непростое время правящая семья должна объединиться перед лицом неведомой опасности. Впрочем, вашему пониманию это вряд ли доступно. Люди не знают, что такое единство. Только высшее существо способно…
На что способно высшее существо — лорд досказать не успел. В его бокал медленно-медленно опустился здоровенный мохнатый восьмилапый красавец. Сиречь — паук. Вот когда пригодилось Аленкино увлечение птицеедами. В школе она ими бредила, таскалась с картинками и фотографиями, клянчила у родителей. Купить ей паука так и не купили, но в моей памяти он отпечатался навеки. А самую первую ступень иллюзиониста я освоила, когда мы с бабулей Ланей украшали столовую к Праздничной ночи.
Муж подо мной снова дернулся, я придавила его посильнее. Дядюшка Джи только глазами захлопал, Генри скривился.
Лорду Дестэлю не повезло. Он упал в обморок.
Кто ж знал, что высший эльф, аристократ в каком-то там поколении, приближенный самого Величества Эдвина Х, до смерти боится пауков.
Да, нехорошо вышло.
И восьмилапый с ним!
Дядюшка и Генри довольно невежливо уложили лорда на диванчик, постояли, скорбно поджав губы. А потом, как водится у сильных мужчин, набросились с укорами на меня. Можно подумать, это я виновата, что лорд такой хрупкий.
— Саша, девочка моя, разве так можно? — с укоризной сказал дядюшка, развеивая мою иллюзию. — Что подумает о тебе лорд Дестэль?
— Да, сестричка, погорячилась ты, — тут же подпел Генри. Муж только хмыкнул, осторожно целуя меня в висок. Что-то мне подсказывает — Энгель и сам не в большом восторге от лорда.
— Это не я погорячилась, — честно ответила на укоры. — А чего он?! Если мужику с женщинами не везет — это не повод на меня лапу задирать.
Мужчины переглянулись, пряча ухмылки. Похоже, я права. Нарывался лорд на человеческих женщин. И не факт, что женщины виноваты в его обидах. Скорее — сам где-то начудил. Сталкивались мы с такими ненавистниками. Вроде бы сам весь из себя деловой, на все готов, а как до расставанья дойдет — так и коробочку от колечка назад потребует. Уж не знаю, почему на меня вдруг озарение свалилось. Наверное, съела что-нибудь.
— Кстати, о пище телесной — мы сегодня трапезничать будем? — спросила у богоданного. — Пока лорд в отключке валяется, не худо бы пообедать.
Животик мой согласно рыкнул, сообщая миру, что да — пообедать стоит. А уж потом можно и проблемы пообсуждать.
— Будем, наверное, — неопределенно сообщил муж. — Нянюшка, видно, заждалась нас в столовой. Но прежде надо лорда Дестэля в чувство привести. Ему тоже есть хочется. Наверное.
— А может, пусть поспит? — с надеждой предложила я. — Поспит часок-другой. Устал, небось, по морозу верхом скакать. Сколько до столицы вашей отсюда?
— Он из Сейнлиля телепортом пришел, — ответил мне дядюшка Джи. — Не думаю, что так уж утомился. Надо поднимать.
— Некроманта вызовем? — живо заинтересовалась я, наблюдая, как у лорда мелко-мелко дрожат реснички. Притворяется, гад. Интересуюсь, а сама между делом воды из графина в стакан наливаю. Вроде как мне пить охота.
Дядюшка едва ли не перекрестился. То есть, сделал рукой некий знак, явно призванный защитить от злых Сашек, то есть, духов.
— Где ты набралась такой ереси?! — вылупился на меня братец Генри. Почему братец? Ну-у, меня же бабуля Ланя вроде как удочерила, взяв под опеку. А Генри ее сын. Ее и дядюшки Джи. Значит, он мне кто? — правильно. Братец.
— Доню моя, ты про некромагов не вспоминай лучше. В нашем государстве их не то что бы того…. Но не любят. Поднимать ушедших за грань — плохо. Это темная и злая магия, — поднял палец вверх дядюшка.
— К тому же, лорд Дестэль всего лишь сознание потерял, а не умер, — вставил муж, принявшись исследовать мое ухо. Я даже поежилась. Щекотно же!
И сидеть что-то как-то не так удобно стало…. Ага. И ручки чьи-то шаловливые пытаются в комбезе что-то отыскать. А вот фиг тебе, муж дорогой. Комбез это тебе не бальное платье, это почти что пояс верности. Пока даму из него добудешь — семь потов сойдет. Так, надо что-то предпринять, а то мы жаркой сценой публику радовать начнем.
— А можно — я попробую его в чувство привести? — спрашиваю, с достоинством из рук супруга выкручиваясь и беря стакан с водой.
— У тебя есть нюхательные соли? — спросил Генри, отрываясь от бережного похлопывания лорда по щекам.
— А то ж!
Визг стал музыкой для неизбалованного слуха. Холодная вода — она и в Элейнлиле вода.
— Во-о-т! А вы сразу — некромага вызывать, лорда поднимать, — крикнула я уже из коридора. — А он и сам отлично поднялся. Пока, мальчики! Жду в столовой. А то очень уж кушать хочется.
*****
— Что ты опять натворила, дитя? — с улыбкой спросила бабуля, щедро наливая мне суп в глубокую тарелку. — Никак, лорду Дестэлю досталось? Это же он визжит, как недорезанное порося?
— Мне его не представляли, — пожала я плечами, вооружаясь ложкой и куском хлеба. — Прибыл какой-то лорд с какими-то претензиями. Не понравилась ему жена принца — так я не золотой, чтобы всем нравиться. Не любит он человеческих женщин — так я о любви не умоляла. Но и терпеть его хамство меня не нанимали. Задрал лапку на человека — получи пинок под хвост. Нахамил девушке — получи ледяной душ в морду лица. В конце концов, я же не виновата, что ему кто-то рога наставил.
— А ты откуда знаешь?! — едва не опрокинула тарелку с супом бабуля. — Энгель рассказал?
— Нет…. Упс…. Это я что — пальцем в небо ткнула — а в глаз попала? Не иначе, лорд с человеческой женщиной характерами не сошелся, теперь всех подряд на один забор вешает.
— Как-то так, — согласилась бабуля, хитро поблескивая глазками. А в глазках плескалась Большая Сплетня. — Я подробностей не знаю, только была в посольстве, из человеческого государства прибывшего, красавица. Дочка не то посла, не то помощника его. Как водится — балы, приемы в честь и по случаю. Наш лорд на красавицу-то и запал.
— Запал-то запал, да запал пропал, — пробормотала я, уплетая суп.
— Да. Пока лорд размышлял — достойна ли эта леди его высокородного взгляда, достойна ли его покоев в королевском дворце — девчонка замуж вышла. С тех пор лорд от женщин человеческих нос воротит, дескать, все они существа низменные, к высокому непригодны.
— Да, и мысли у нас все об одном, — поддакнула я, думая, что у меня сейчас все мысли действительно о том самом. Надо же как-то себя обезопасить от исполнения пророчества.
— «А я о чем! — прозвучал в моей бедной голове глас божественный, лениво растягивая слова. — А ты упрямилась. Правда, от пророчества тебя это не убережет».
— «И на кой мне тогда муж? Хотя…. Ты, лорд Юрлоу, вот что мне скажи — что с тем пророчеством не так?»
— «А что с ним не так?»
— «А что с ним так? Какой умник такие пророчества сочиняет? Что значит — грядет перерожденье? Кого в кого перерождать будем? Если тут драконов отродясь не было, и ничего сверхъестественного не происходило. Вулканы не извергались, урановые котлы не взрывались, даже рентгеном никого не просвечивали. Нет, конечно, ваша божественность вполне может геном эльфийский подправить волей своей, но смысл?»
— «Драконы появятся».
— «Детский сад, ясельная группа».
— «Как всегда — никакого почтения, — хмыкнул Юрлоу. — Саш, тебе какая разница — чем в мире заниматься? Исполнишь пророчество — и свободна».
— «Ага. Исполни — и спи — отдыхай».
Мысль моя пропала втуне. В смысле — божество пропало. Драконы ему нужны! Ему! А я при каких делах?! И кто — он?!
— Чего пыхтишь? — спросил муж, усаживаясь рядом и принимаясь за обед. — Смотри, Сашка, сейчас из тебя искры посыплются.
Тоже мне — аристократ! Кто ж так с леди разговаривает?! Впрочем, я ж не леди. Я ж из рабоче-крестьянской семьи.
— Думаю, — буркнула, продолжая трапезничать. То есть, совершенно не по этикету объедаться бабулиной стряпней. — А что гость наш? Компанией нашей побрезговал?
