— Да ну его, — буркнула алхимичка. — Поклюёт и перестанет.
Гном, однако, был другого мнения. Неодобрительно покачав головой, он взялся за удочку мэтрессы и начал извлекать из воды большую серебристую рыбину. Господин Нюй суетился рядом, размахивая сачком.
Рыбалка была своего рода компромиссом между повальным увлечением охотой, которым страдали абсолютно все гости Борингтона, и стремлением Далии немного поработать. А что? Где и работать, как не здесь? Припорошенные снегом высокие сосны и кряжистые дубы, на противоположном берегу ручья — частокол огромных елей, закрывающий горизонт; морозный воздух, журчание воды, бегущей между камней и тонкими корочками льда… Королевские дети под строгим присмотром — иными словами, носятся где-то, мешая охотникам прицелиться в несчастных животных. Но это и к лучшему; будем считать, что они усвоили лекцию о пользе гуманизма, которую Далия им закрутила на прошлой неделе. Главный распорядитель охоты, господин Могден, искренне удивился, когда Далия наотрез отказалась взять лошадку и проехаться по лесу. Желая угодить даме, Могден пообещал, что выберет самую смирную лошадку, и всё остальное, что угодно ее магичеству… он бы предложил рыбную ловлю в протекающем в четверти лиги от замка ручье, но сейчас, к сожалению, не лето…
Далия возразила, что ловить можно когда угодно. Поймается ли рыба — вопрос отдельный, но посидеть с удочкой на берегу она согласна. И господин Нюй, и господин Штрау тоже согласны. Дайте им снасти и пообещайте, что громогласные детки до них не доберутся, хотя бы до полудня…
После короткого сражения гном вытащил добычу мэтрессы, с завистью цокнул — в рыбине было фунтов пять, не меньше, и с тоской поглядел на собственную удочку. Та с утра лежала, не шелохнувшись; плавающие по каменистому дну рыбины ее упорно игнорировали. Почему-то. Очень странно, ведь снасть была сделана на совесть, в лучших традициях подземных мастеров: на увесистый крючок можно было ловить драконов из соседнего измерения, а металлическое удилище сияло ярче зимнего скромного солнца.
Далия рыбачила по методике господина Нюя. Вернее сказать, она позволила главному королевскому астрологу узнать дату своего рождения, высчитать ее гороскоп на сегодня, и села на тот камень, который он указал. Штрау презрительно выпятил губы, да и сама Далия, будучи дипломированным материалистом, во все эти звездочетские штучки не верила, но камушек, на котором сейчас располагались складная скамеечка, она сама и «Жизнеописание удивительных людей, эльфов и прочих созданий, шагнувших между мирами и отыскавших свою судьбу», действительно оказался счастливым. На счету алхимички было целых три пойманные рыбины, тогда как у ее компаньонов — ни одной.
— Он ее чем-то прикармливает, — буркнул Штрау, имея в виду Нюя и обитающую в ручье форель. — Или колдует чего?
— Я астролог, — оскорбился Нюй и попытался грозно насупить брови. Выглядело это забавно — невысокий, пухленький, лысоватый звездочет был из тех мужчин, которые не способны испугать даже обнаглевших мышей, не то, что воинственных гномов. — Я не меняю мир, переливая Силу из пустого в порожнее, я всего лишь изучаю его, читая посланные звездами знаки… И вообще, разве вы не знаете?
— Что именно? — откликнулась алхимичка.
— Что в свое время король Лорад строго-настрого запретил портить ему удовольствие от охоты всяческой волшбой. Если бы вы уделили толику внимания окружающим, вы бы, сударь Штрау, заметили, что магией пользуются только рядом с замком, да и то — в самых необходимых случаях.
— Однако, живучее здесь зверье, — сделала вывод Далия. — Почти семьдесят лет на него охотятся — и до сих пор оно не вымерло?
— Вы ж видите, как они охотятся, — посетовал астролог.
И действительно — по противоположному берегу ручья, задевая еловые лапы, промчался всадник, опознанный рыболовами как блестящий и великолепный кавалер Шантильон из Королевской Гвардии. Кавалер был вооружен лишь самоуверенностью да боевым духом, но это не мешало ему преследовать откормленную белую утку. Оглашая окрестности перепуганным кряканьем, «дичь» искала спасения. Улепетывая со всех ног и крыльев, уточка петляла то в ельнике, то в прибрежных кустах. Будучи существом домашним, птица успела смириться с судьбой и интуитивно догадывалась, что до Нового Года ей не дотянуть в любом случае, но зачем копытами пинаться? Добей, не мучай; почто невинной тварью в кусты пуляешь, противный!..
Погоня продолжалась, пока Шантильон не врезался в нависший над тропой сук. Кавалер с шумом пал наземь, а утка, воспользовавшись моментом, свернула к ручью и с шумом бросилась вверх по течению, к родному Борингтонскому птичнику.
— До чего ж народ бестолковый, — покачал головой советник Штрау. Троица рыболовов пронаблюдала, как из лесу выскочили неприметные господа в серых мундирах и приступили к спасению кавалера Шантильона. — Лес надо было поделить на квадраты, в каждом углу поставить по пушке, зарядить картечью, по периметру разместить арбалетчиков, второй линией пустить копейщиков с сетью. Ни одна б мохнатая тварь не ушла б…
— Было бы еще лучше, если бы охотники находили время, чтоб посоветоваться со звездами, — добавил мэтр Нюй. — Я мог бы составить им такой гороскоп, такой гороскоп!.. Раньше моих советов хотя бы принцесса Ангелика слушала, а после того, как она вышла замуж, и ей не до того. Его высочество Роскара я уже устал предупреждать, что нынешняя зима привнесет в его жизнь роковые изменения, а он всё равно не желает слушать голос звёзд; сбегает от меня на охоту, знает же, что верхом я не езжу, от лошадей чихаю… Эй, уважаемые! — закричал он господам на противоположном берегу. — Не хотите ли погреться? У нас здесь чай! На травах! — в подтверждение своих слов он указал на маленький костерок и пыхтящий над ним большой походный чайник.
Серые фигуры посоветовались, потом две поволокли прихрамывающего Шантильона вслед за убежавшей лошадью, а одна, показавшаяся Далии смутно знакомой, повернула к господам удильщикам.
Приблизившись, безликий страж порядка превратился в инспектора Клеорна.
Он солидно поздоровался, представился астрологу и советнику и согласился выпить чашечку чая. На квохчущего мэтра Нюя, подробно выспрашивающего обстоятельства рождения и жизненного пути господина сыщика, Клеорн посмотрел терпеливо, на гнома — деловито, на мэтрессу Далию — восхищенно.
Со стороны, если честно, казалось, что он чем-то недоволен, и Далия на всякий случай вцепилась в книгу — мало ли, вдруг сыщик подумает, что та краденая, и попробует отобрать.
Как всегда при виде мэтрессы мозг Клеорна замкнуло, и он, вместо того, чтобы сказать даме изящный комплимент, солидно сообщил, что министр Ле Пле нашел «спокушникам» занятие на ближайшую неделю. Прихлебывая обжигающий напиток, сыщик, чтоб только не проговориться о том, как рад видеть прекрасную сапиенсологиню, поведал о том, где именно в Борингтонском лесу расположены патрули; какова их тактическая задача (не допускать эксцессов); в чем стратегическая перспектива (поймать хоть одного преступника, который мог бы эти самые эксцессы создать), и вообще, какое будущее дает молодому человеку, гному или потомку эльфа служба в Министерстве Спокойствия.
Пока Клеорн выбалтывал профессиональные секреты, а Далия делала вид, что ей ужасно интересно, мэтр Нюй что-то суетливо чертил в одолженном у мэтрессы блокноте.
— Вот, — заявил он гордо.
— Что это? — спросил сыщик. Гном, отвлекшись от переделывания рыболовного монстра, выхватил блокнот и попытался разобраться в хитросплетении линий.
— Похоже на схему огранки, — буркнул он, передавая блокнот дальше.
— Скорее, пародоксальная трапеция с четырьмя перпендикулярами, опущенными на касательно-искривительную линию параболоида… Напоминает график функции, которую мой коллега, мэтр Питбуль из Ллояйрда, как-то назвал урбанонозогнозической целесообразностью.
Мэтр Нюй, несколько раздосадованный тем, что у него отбирают хлеб толкователя, помог мэтрессе перевести бумажный лист в правильное положение.
— А если смотреть с этой стороны, — исправилась Далия. — Похоже на крыло бабочки. Если, конечно, не слишком привередничать по поводу бабьих крылышек…
— Вы ничего не понимаете в искусстве толкования звездных посланий, коллега! — оскорбился Нюй. Мэтр выхватил блокнот и зачастил, стараясь как можно подробнее объяснить итог своих вычислений. — Смотрите сюда! Абельрун в созвездии Весов указывает на тягу к справедливости, равновесию и основательности; Дальмонта в созвездии Восьминога инициирует ведущий квадрат качеств, кои формируют стихийное взаимодействие Земли с Землей же — весьма многозначительное сочетание, весьма, весьма многозначительное! А вот здесь? Влияние Охотника, Оборотня и Кошачьего Глаза, сиречь тяга к противоестественному и безосновательному, которая переворачивает вашу жизнь — верней, перевернула бы, не будь уравновешена вот этой комбинацией… — Нюй обвел карандашом ему лишь ведомую позицию на схеме, уткнул в нее палец и возвестил: — Вот, вот что вас спасет! Стихия Ветра и Изначального Огня!
