У меня в голове все как-то разом перемешалось.
— Я…Эээ…
От внезапного словесного паралича и от ответа на двусмысленный вопрос меня спасла маменька, которая поднялась на этаж.
— О! Дмитрий Максимович! Не ожидала вас сегодня увидеть. — Она подошла ближе, а я постаралась как можно незаметней забрать свою руку и отступить на шаг.
— Добрый день, Дарья Сергеевна! Рад вас видеть в добром здравии! — Он поцеловал ей ручку. — Я приехал вместе с Поликарпом Харитоновичем по делам.
— Ой, вы все по делам, да по делам… — Сделала маменька недовольное лицо, хотя хитрый взгляд, брошенный в мою сторону, явно говорил, что все это жу-жу не спроста. — Хоть бы когда просто так заехали! Вы же знаете, мы всегда будем вам рады! Вот, хотя бы сегодня, оставайтесь на ужин! Давеча кухарка пообещала, что к вечеру приготовит какой-то новый десерт, пришедший к нам из Франции! Может, и Дусеньку уговорите попробовать, а то она совсем себя заморила! Представляете, совсем не ест сладкого!
— Разве я могу отказаться от такого приглашения? А на Евдокию Поликарповну вы зря напраслину возводите. Она выглядит просто замечательно!
Маменька от подобного ответа прямо расцвела, многозначительно сверкая глазками в мою сторону. А мне как-то не по себе стало. Это меня что на предмет замужества начинают обхаживать? Нет, Дима мне, конечно, нравится, но не до такой степени, чтобы теряя тапки бежать за него замуж. Я, может, пока вообще замуж не собираюсь! У меня пока другие задачи!
Тем временем, Заславский, сославшись на то, что ему следует возвращаться к моему отцу и своим обязанностям, расцеловал нам ручки и удалился.
— Маменька, что это было? — Тут же возмутилась я, как только наш собеседник скрылся за дверью.
— Дусенька, ну ты же не можешь не видеть, что Дмитрий Максимович к тебе не ровно дышит? — Наивно хлопая глазками спросила она.
— Дышит, не дышит, какая разница?! — Воскликнула я.
— Большая, Евдокия! — Уже серьезно заявила маменька. — Заславский — хорошая партия для любой девушки! Да и тебе он нравится, не отрицай!
— И что с того? — Немного порозовела я. — Мне, может, еще кто-нибудь понравится! Так что, за всех замуж выходить?
Маменька уже набрала в грудь воздуха, что бы продолжить свои игривые матримониальные намеки, но увидев мой возмущенный взгляд чуть исподлобья передумала и сказала явно не совсем то, что хотела поначалу. Более того, взгляд ее посерьезнел, она остановилась и развернулась ко мне всем корпусом.
— Евдокия, я понимаю, что шесть лет, проведенные тобой где-то между небом и землей изменили твой взгляд на многие вещи. Однако, ты должна понимать, что замужество, это неотъемлемая часть жизни любой девушки. В твоем же случае существует не так много кандидатов, которых одобрил бы твой отец. Знаю, стоит тебе выйти в свет, как рядом словно мухи будут виться самые разные выжиги, пытаясь тебя влюбить в себя, лишая здравого смысла, или просто будут пытаться скомпрометировать, чтобы жениться. Но я верю, что ты умная девушка, которая знает себе цену и не попадется на уловки недостойных ухажёров. Однако, и ты должна понимать, что Раевские — это тот род к которому хотят примкнуть очень многие. И, поверь мне, если бы ты еще до выхода в свет стала невестой Заславского, то нам всем было бы гораздо проще.
От осознания правдивости слов княгини мне стало не по себе.
— Но маменька, — ухватилась я за возникшую у меня мысль, — я ведь собираюсь стать фрейлиной великой княжны. А фрейлина может быть только незамужней девицей!
— Это так, Евдокия. — Проговорила маменька задумчиво. — Хотя, замуж тебя пока никто и не выдает, а невестой можно быть довольно долго. Стоит также иметь в виду, что в последствии, то есть после твоего замужества, тебе могут дать более высокий чин при великой княжне и разрешить остаться при дворе. — Маменьке явно понравилась последняя высказанная мысль, однако она также понимала, что не все так просто, чем тут же со мной и поделилась. — Но эти перспективы пока слишком туманны…
— Вот! И я о том же! — Тут же поддержала ее я. — Чтобы получить более высокий чин при дворе, мне для начала все же стоит стать фрейлиной. А выйди я сейчас замуж, и получится, что и все мои усилия по созданию магической гимназии для девушек пойдут прахом! Да даже если я стану чьей-то невестой, то к моим словам будет уже совершенно иное отношение!
— Уже гимназии? — То ли удивилась, то ли усмехнулась маменька. — Но ты права, с замужеством тебе немного нужно повременить. Однако, если быть с тобой до конца откровенной, то партия с Заславским вряд ли может состояться, хотя я была бы этому рада. Признаться, не думаю, что он решит на тебе жениться. — И увидев мой удивленно-разочарованный взгляд, (вот, честное слово, я точно собака на сене, не могу себя понять!) проговорила. — Дусенька, это вовсе не камень в твой огород! Я думаю, что он вообще в ближайшие лет десять не женится! Разве что снова влюбится без памяти…
— Снова? — Переспросила я.
А про себя подумала: «Неужели я настолько не в его вкусе, что маменька даже не рассматривает вариант, что он может в меня влюбиться? Хотя… Положа руку на сердце, хоть я себя и люблю, но прекрасно понимаю, что такой мужчина вряд ли может воспылать чувствами к шарику на ножках. Нет, я к настоящему времени значительно похудела и мои жировые отложения почти уже не напоминают желе, которое колышется в самых неожиданных направлениях при моем движении. Да что там! Я уже даже сама могу, ну, или почти могу, завязать шнурки на своих осенних ботиночках, но где скажите на милость мужчине искать талию у молоденькой девушки буде он захочет ее приобнять? А у меня ее пока и под лупой не сыщешь… Но, судя по маменькиным словам, дело не совсем в красоте или уродстве… Просто он уже любил… И что-то в этой любви, по видимому, пошло не так.
В подтверждение моих слов маменька как-то грустно вздохнула, взяла меня под руку и, подталкивая вперед, произнесла:
— Я знаю Дмитрия еще с тех пор, как он бегал в коротеньких штанишках и стрелял из рогатки, хотя это и строжайше ему запрещалось. Помню, как еще совсем мальчишкой он приезжал со своим отцом к нам в гости. Помню, как он быстро и неожиданно вырос в красивого статного парня, как без памяти влюбился в графиню Островскую, как женился, как они были счастливы… — Она ненадолго замолчала, с теплотой вспоминая то время. — Но жизнь не всегда бывает справедлива. — Маменька заметно погрустнела. — Елена умерла сразу после родов, у нее было слабое сердце. Не помогли ни врачи, ни маги. Она была очень милой и доброй девочкой. Такая тоненькая, гибкая, хрупкая, как полевой цветочек. Не удивительно, что Дмитрий любил и буквально носил ее на руках. Если бы не сын, которого она ему подарила, то боюсь, он мог бы и не выдержать утраты.
— У Дмитрия есть сын? — Удивилась я.
Почему-то я даже не думала, что у него могут быть дети.
— Да, маленький Петруша. Ему совсем недавно исполнилось пять лет. Родители князю уже наверное плешь проели, уговаривая вновь жениться, чтобы у ребенка появилась мать, но он ни в какую не соглашается даже просто подумать над кандидатками.
Грустная история, ничего не скажешь. Жаль и Дмитрия, и его сына. Мне почему-то представился маленький темноволосый, как папа, мальчуган с голубыми глазами в которых застыла грусть. А от того, обоих стало жалко еще больше.
Но в том, что женщины умирали после родов, не было ничего удивительного. Это вам не современные больницы с кучей приборов и препаратов, которые уж точно помогли бы женщине выжить! Да что там! На сколько я могу провести аналогию со своим миром, такое простое действие, как помыть перед осмотром руки, стало приветствоваться врачами лишь с середины 19 века! До этого было нормальным сначала поработать в морге, провести вскрытие, к примеру, а потом даже не ополоснув толком рук и инструментов отправиться принимать роды. Страх и ужас!!! Не удивительно, что при этом смертность рожениц и детей была недопустимо высокой!
Погрузившись в такие невеселые размышления, я не заметила, как подошло время ужина.
