Внезапно дикий вопль прорезал тишину спящего города, зазвенел и рассыпался эхом, ударяясь о стены, потом послышался топот бегущих ног. И все стихло.
— Это там, — махнул рукой ангел, и друзья свернули в темный переулок.
На крыльце дома лежал человек. Кровь, булькая, вырывалась фонтаном из развороченной ножом груди и растекалась темной лужей по ступеням. Несчастный дергался, пытаясь встать, но только терял последние силы.
Черт сунул руку в карман, вытащил волшебный кубок и жезл. Он что-то прошептал — в деревянной чаше заплескалась вода. Умирающий встрепенулся и затих, последняя искра жизни угасала в мутных от боли глазах. Незваный лекарь вылил воду на рану и взмахнул жезлом. На конце деревянной палочки загорелся огонек, перепрыгнул на грудь пострадавшего и потерялся в складках одежды. Лицо мужчины порозовело, он глубоко вздохнул и открыл глаза.
— Я в раю? — спросил он слабым голосом.
— Если вы обращаетесь ко мне, то скорее в аду, — пошутил Гуча. Тут он обратил внимание на одежду спасенного человека. — Вы священник?
— Служитель Бога, сын мой, — ответил тот.
— Гуча! — Ангел поднялся по ступенькам и заглянул в замочную скважину. — Гуча, ты только посмотри! Мы его все-таки нашли!
— Трактир?
— Нет, бордель!
— Интересно, а что это святой отец делал в публичном доме? — Черт ухмыльнулся и приготовился наблюдать, как священник будет изворачиваться, но тот смиренно склонил голову и попросил:
— Помогите мне встать, сын мой, не к лицу слуге божьему лежать у врат обители греха.
— Еще бы, за вратами-то, наверное, интересней будет, — рассмеялся Гуча, но руку все же подал, помогая священнику подняться. Служитель культа крепко сжал протянутую ладонь, резко встал и, вдруг вцепившись в спасителя обеими руками, заорал во всю глотку.
— С ума сошел, — пробормотал Гуча и попытался оторвать от себя святого отца, но тот прилип к нему точно пиявка, громко крича:
— Помогите! Колдуны! Колдунов поймали! Охранка, сюда!
Видимо, он произнес волшебные слова — город мгновенно ожил. Окна засветились, застучали открываемые ставни, кто-то бежал на крик, гулко стуча по мостовой подкованными сапогами. В переулках метался свет факелов, освещая дорогу отряду ночной стражи.
— Беги, ангелок! — крикнул черт, все еще пытаясь отлепить от себя чудака в сутане.
Ангел растерянно замер на месте, привалившись спиной к дверям. Когда стража кинулась на Гучу, он развернулся было на помощь другу, но дверь за его спиной внезапно приоткрылась, и чья-то сильная рука втащила его внутрь.
Черт попытался отбиться, но силы были неравны. Его повалили на мостовую и в мгновение ока скрутили веревками и запеленали, словно младенца. Видимо, священник в общей свалке снова пострадал — его визгливый голос захлебнулся на самой высокой ноте.
— Куда его? — спросил огромный мужик, поднимая служителя церкви с земли.
— В темницу, — обрел голос тот. — Колдуны они! Сам наблюдал, как черное дело делали. Костер по ним плачет. А где второй?
— Не было тут второго, ваше святейшество, — пробасил командир.
Священник дал знак, и отряд направился ко дворцу. Гучу по очереди несли на импровизированных носилках, наскоро сделанных из крепких боевых копий.
Тюрьма находилась в глубоких подвалах под замком — по иронии судьбы Гуча получил именно тот ночлег, который заказывал. Его развязали и грубо кинули в сырую, пахнущую крысами камеру. Дверь, скрипя давно несмазанными петлями, закрылась и отрезала пленника от остального мира.
— Выпустите! — закричал узник, молотя в дверь кулаками. Потом до него дошло, что ночлег ему как-никак обеспечен, он успокоился, присел на гнилой тюфяк и вытащил платок. Вытирая им пыльное лицо, Гуча вдруг заметил, что один угол волшебной тряпки отсутствует.
— Ай да принц, ай да умница! — рассмеялся он, вспомнив, что сказал Рыжий воришка, отправляясь в столицу. — К родителям, значит, к маме с папой на аудиенцию! Ну и хитер, плут! Ладно, утром посмотрю, чем все кончится, и умою руки. Принца вернули, а ангелочка из борделя доставить больно хлопотно, пусть его дядя вытаскивает.
Придя к заключению, что задание выполнено, черт растянулся на вонючем матрасе, и через минуту камеру сотрясал богатырский храп.
Выспаться не дали. Дверь противно завизжала и открылась. Сквозь сон он услышал поскуливание, смех стражников, потом что-то крупное приземлилось рядом с постелью. Черт приоткрыл один глаз и резко сел на матрасе, забыв открыть второй.
— Бенедиктушка, сокол ясный, тебе что, полиция нравов на хвост упала? — рассмеялся он, разглядывая потрепанного ангела.
— Никогда бы не подумал, что дядюшка прав, — простонал Бенедикт, не реагируя на подначки друга.
— Прав в чем?
— Ну, что мне еще рано… — промямлил юноша, подтягивая половину оторванного рукава.
— Да что я, клещами каждое слово из тебя должен вытягивать? — возмутился Гуча. — Рассказывай! Что случилось?
— Не сердись, Гуча, но я сам не знаю. — Ангел пожал плечами.
— Еще лучше! Но ведь что-то же случилось, иначе тебя сюда бы не приволокли. Рассказывай по порядку, начни с того момента, когда я велел тебе бежать прочь.
— Когда ты крикнул, я рванулся к тебе на помощь, но из двери высунулась чья-то рука и втащила меня внутрь, — начал ангел. Из его рассказа выходило, что произошло следующее.
Оказавшись внутри, Бенедикт растерялся от обилия света и женщин. Он стоял в довольно большом зале и ошалело вертел головой. На низких диванчиках и за круглыми столиками сидели парочки. Дамы щеголяли довольно фривольными туалетами, выставляя на всеобщее обозрение белые плечи и соблазнительные округлости груди. То в одном, то в другом углу раздавался смех, слышались сальные шуточки, когда очередная парочка по лестнице с витыми перилами поднималась на второй этаж.
— Я поздоровался с высокочтимыми дамами…
— Бл… — начал черт, но осекся.
— Что?
— Ничего, продолжай!
— Там все долго смеялись…
После того как Бенедикт обратился к окружившим его женщинам со всей свойственной ему вежливостью и попросил приобщить его к радостям плотской любви, наступила тишина.
— Так, спасла на свою голову, — хмыкнула дородная мадам с огненно-рыжими волосами. — Еще один идиот. Откуда же ты такой наивный взялся?
— Он с неба упал! — выкрикнул кто-то, и все дружно засмеялись.
— Совершенно верно, — отозвался ангел, — я упал с неба. Больше того, когда я очутился на земле, то был совершенно голым.
— Так. — Рыжая хозяйка уперла руки в крутые бока. — Значит, говоришь, упал ты с неба, а Господь Бог твой папа?
— Нет, я сирота. — Ангел опустил взгляд в декольте мадам, покраснел и пролепетал: — Он мой дядя!
— И вредный дядя Бог не пускал тебя в публичный дом?
— Да! Я много раз просился, но он был непреклонен!
— Так, малыш, объясни-ка мне, старой женщине, каким образом тебе удалось дожить до твоих лет, имея… нет… не имея мозгов?
— Уважаемая, понятие ума включает в себя множество аспектов…
Тут Гуча застонал и перебил ангела:
— И ты не нашел ничего лучшего, как пуститься в нудные рассуждения? Давай-ка в двух словах расскажи, что дальше было.
— А рассказывать-то, собственно, и нечего! Я объяснил, что мой дядюшка действительно выбран на два срока Богом, а я ангел. Тогда мадам заявила, что в таком случае она — мать наследника империи. Я обрадовался и поведал ей о том, что мы там, на небесах, посовещались и решили вернуть ей сына. Бедная женщина почему-то расплакалась и сказала, что ее сына никто не вернет. Младенца увез какой-то цыганский ублюдок. Кстати, что означает это слово?
— Ты, ангелок, все равно не поймешь, продолжай. — Гуча поудобнее устроился на жестком тюремном ложе, а Бенедикт продолжил рассказ:
— Я тоже заплакал, так мне ее жалко стало! Потом сказал, что у меня есть знакомый черт — он любого сына из-под земли достанет.
— Бенедикт, тебе никогда не хотелось кого-нибудь убить? — вдруг совершенно серьезно спросил Гуча.
— Нет, а что?
— Тогда ты меня не поймешь. Скажи, олух царя небесного, когда ты произнес слово «черт», все замолчали?
— Откуда ты знаешь? — изумился ангел.
— Талант у меня — тебя видеть насквозь. Итак, все замолчали, и тут кто-то выскочил вперед и завопил: «Колдуны!»
— Все так и было, — устало согласился ангел. — Я попробовал объяснять им про параллельные миры, программу развития и сценарий жизни, но не успел — пришли стражники.
— И что, били?
— Нет, что ты! Если бы они меня побили, то мне было бы легче, но они меня унизили ложью.
— Ого? — Гуча присвистнул. — И как же?
— Они сказали, что без письменного разрешения дяди мне запрещается приходить в бордель. Начальник объяснил, что Господь Бог здесь и меня к нему проверят. Я так обрадовался и… Что ты смеешься?
