Но договорить мы не успели, подъехали следующие гости, и нам полагалось войти внутрь. Где глашатай, маленький человечек, в синих, словно надутых, штанах, обмотанных красной тканью с золотой бахромой на поясе, и такой же синей рубашке, тут же оповестил всех о нашем прибытии.
– Его Светлость лорд Мельгар, консул Его Величества Леона Алькасара дружественного Великой Оланской Империи королевства Карвахаль с супругой. Его племянник, его светлость лорд ди Фиоренци, с сестрой. И их спутники.
– Ты даже бровью не повела, Фи, – усмехнулся брат. – Что это с тобой?
– Тс-с-с, – шикнула я на Филиппа. – Ты только посмотри на это!
Я, конечно, же поворчала бы на вот эту принижающую формулировку: «с женой», «с сестрой», «их спутники». Но открывшаяся картина настолько поражала, что на такие мелочи стало плевать.
Вокруг меня царило буйство красок, в которых единым связующим звеном был золотой. Зал делился на несколько частей, тут у входа стояли синие диваны, а стены были задрапированы синими портьерами. Дальше идет зеленая зона, потом желтая, оранжевая и, наконец, уже у императоского ложа – красная. И все это с мрамором, фресками и золотой бахрамой. Эта жуткая бахрома была везде – на портьерах, на тонких прозрачных тканях, что за теми портьерами прятались в нишах, на подушках диванов и подлокотниках, на скатертях – везде!
– Милая, у тебя вид потрясенный, да не тот. Сейчас ты выглядишь как принцесса, обнаружившая перед своей спальней кучку испражнений какого-то животного. А надо бы, чтобы глаза округлялись, словно там – торт, – раздался в голове голос тети, и я сразу исправила выражение лица. – А вообще, где твои знаменитые на весь Брейнвуд высокомерность и невозмутимость?
– Утонули вместе с кораблем, видимо, – пошутила я, и смогла в конце концом вернуть себе «лицо».
– Сейчас мы все отправимся в оранжевый сектор, вы останетесь ближе к желтому. Мне и Филиппу нужно будет предстать перед императором. Мистер Харгрейв, если вы понадобитесь, то вас позовут. Но, будем надеяться, что обойдется. Прошу вас всех присмотреть за Фионой.
– Начинается, – чуть слышно пробормотала я, но даже в гуле толпы дядя Рейнар услышал и погрозил мне пальцем.
Вскоре они с братом скрылись из виду, а я с интересом стала рассматривать гостей. Собственно, как и они меня. Причем, женщины делали это украдкой, а вот мужчины… Они откровенно окидывали меня взглядом, кто-то мерзко ухмылялся, кто-то фыркал, но приятного в этом было мало. Хотя их поведение было вполне понятно. Наши наряды отличались от принятых здесь. Что тетя, что я надели платья, какие носят придворные в Карвахале, хоть и более закрытые, чем обычно: юбка, немного пышная, в пол, вырез, открывающий ключицы, открытые руки. Здесь же женщины так же закрывали ноги, но при этом талия выражена не была, рукава спускались до середины ладони, а про вырез я вообще молчу. Этакий балахон от шеи до пола. Но шерп! Полупрозрачный балахон, под которым угадывалась сорочка до колена на бретельках. То есть визуально, мы с тетей и еще несколько женщин, видимо, жены каких-то торговцев, оказавшихся здесь по делам, выглядели более одетыми. Вот только это тут мало кого волновало.
– Спасибо, хоть пальцами не тыкают, – вздохнула я и задрала подбородок.
– Вы невероятно правы, леди, – акцент выдал, что ко мне обращался не карвахалец, я обернулась. Рядом со мной стоял типичный оланец средних лет, поджарый и с таким выражением лица, словно его владельцу можно все. И именно его в порту назвали главой столичной данжармерии, – Приветствую вас, леди Мельгар, да озарит свет путь вашего супруга.
– Мира и процветания вашему дому, бей Махетди, – кивнула ему тетя Ти. – Вас так и не представили по всем правилам… Моя племянница, Фиона ди Фиоренци, старший помощник капитана Орм Харгрейв, и сопровождающие Фионы, мистер Аякс и мистер Девер.
– Да, очень гордая молодая леди, непривычно для Тадрихана. Рад, что вы благополучно добрались до наших берегов, – оланец уставился на иллирийцев. – И счастлив, что, несмотря на недуг, вы уже в строю. Удивительный случай, вас же выносили из корабля на носилках, – он не успел ничего добавить, заиграла музыка, и народ отхлынул к диванам. – Так как мужчины рода не рядом, я прошу дозволения пригласить вашу племянницу на танец у вас, леди Мельгар, – вот не зря мне не нравились его хитрые глаза.
– А ему можно отказать? – я с надеждой мысленно спросила у нее.
– К сожалению, нет. Он очень влиятельный человек в столице, может сильно осложнить нам всем жизнь. Или не нам, а тем, кого ты должна доставить в Карвахаль, – ответила она мне, и тут же с улыбкой продолжила вслух. – Она будет признательна вам за это развлечение.
Надо отдать должное, глава местной стражи, вернее, данжармерии, вел необычайно легко и непринужденно. И все бы было прекрасно, если бы он не стал задавать мне вопросы.
– Бейа Фиона, а не могли бы вы поделиться секретом восстановления ваших сопровождающих. Буквально вчера они были при смерти, а сейчас уже вполне себе бодры, здоровы и, более того, опасны.
– Кто же вас, мужчин, бей Есул, знает, – округлила я глаза. Вдруг все-таки за дурочку сойду? – Это лучше у них спросить.
– Бей Махетди, – поправил он меня. – И по правилам я должен взять у вас на это разрешение, ведь они подчиняются вам, как бы это глупо не было.
– Тогда и я для вас леди ди Фиоренци, – строго отрезала я. И пусть не кривляется, я прекрасно знаю, как к кому можно обращаться. – И почему вы считаете, что они опасны? И чего же вы глупого усмотрели в данной ситуации?
– Хищник хищника сразу узнает, – усмехнулся оланец. – Потому что не должен мужчина подчиняться капризной девочке, леди ди Фиоренци, иначе, чем он отличается от барана.
Конечно, а ты только что подчинился, шерп иноземный! Очень хотелось бы сказать это в лицо гадкому данжармерцу, но нельзя. Еще не всех людей мы у него забрали. Да и хотелось бы без боя покидать эту не совсем гостеприимную страну.
– Как минимум разумом, – спокойно заметила я. – А еще статью, силой. Да много чем, если не зацикливается на лидерстве.
– Тот, кто не хочет быть лидером, никогда им не станет, – высокопарно заявил мой партнер по танцу.
– Не совсем согласна. Мой отец не хотел титула, не хотел возглавлять герцогство. Его вполне устраивал генеральский чин, которого он, впрочем, тоже не жаждал. Просто делал свое дело, и делал его хорошо. Как и моя мама не собиралась становиться герцогиней, ее мечтой было с боевой четверкой бегать по самым страшным местам Иллирии и гонять нечисть.
– Вы гордитесь своими родителями, – прищурился Махетди.
– Они мой образец для подражания.
– И все же вы не на поле брани, а здесь, – усмешка вновь украсила его лицо. – Как и большинство особ предпочли сытую домашнюю жизнь походной, – все-то я тебе рассказала, конечно. – Так и должно быть. Место женщины дома и с детьми.
– В вашей стране – да, – танец закончился, и по правилам мы не могли станцевать второй, так поступают лишь помолвленные или супруги. – Давайте останемся каждый при своем мнении, – улыбнулась я.
– Жаль, что мы так мало поговорили, – нахмурился оланец, ничего нового узнать он у меня не успел, что его серьезно огорчило, но меня его чувства мало волновали. – Надеюсь, вы подарите сегодня мне еще один танец.
– Я не буду ничего вам обещать, бей Махетди. Никто не знает, как сложится вечер дальше. Но благодарю вас за уделенное мне время. Очень познавательно.
Он отвел меня к тете, и по выражению лица той, я поняла, что наш разговор она слышала. Хотя я не ощутила ее присутствия в своей голове, впрочем, на то мы и семья, чтобы чувствовать себя друг у друга в ментале, как дома. Если уж кому-то хочется отгородиться, то это легко сделать. Но сейчас нам наоборот нужно быть на связи.
Наши мужчины оглядели меня с такой тщательностью, словно в танце оланец смог бы лишить меня руки, ноги или чего-то еще, на их взгляд ценного для девушки. Не усмотрев ничего подозрительного, они успокоились, хотя Орм встал рядом с таким видом, что больше желающих пригласить меня на следующий танец уже не было.
