Покатываясь со смеху, таксист вернулся в машину, не забыв вручить мне визитку. Визитка была отпечатана на обычной офисной бумаге, зато изукрашена на диво. Разно-цветные арабески вились с обеих сторон так густо, что отыскать среди них информацию составляло определённого труда.
— Если захочешь ещё на такси кататься, вызови дядю Улугбека, артист. Дешевле всех в городе буду возить! — Он помахал нам на прощание и уехал.
— Блин, а может действительно в цирк устроиться, — задумчиво сказал я, укладывая деньги и визитку в портмоне.
— Сейчас в конторе будет тебе цирк, — пообещал Жерар. — С конями и клоунами.
* * *
Умнег сидел на месте секретаря. Персонального кабинета у него не было, а долго находиться в Сулеймановском он опасался. И правильно опасался. Там даже в присутствии ифрита порой случались такие вещи, что вмиг поседеешь. А без хозяина кабинет вообще мог превратиться в незнамо что. Хоть в гигантскую плавильную печь, хоть в аквариум, полный пираний, хоть в сераль с одалисками. Причём самой соблазнительной из одалисок запросто мог оказаться злополучный посетитель. Со всеми вытекающими удовольствия-ми… Думаю, это явления того же порядка, что и пугавшая меня нежить с подвальных ков-ров.
Между прочим, при клиентах таких вольностей не случалось ни разу. Хотя чего удивляться? Сулейман заботился о репутации «Серендиба» даже сильнее, чем о неприкосновенности «внученьки» Зарины.
Ох, блин, ну зачем я о ней вспомнил? Зачем?!
— Наконец-то, — пробурчал заместитель шефа. — Только за смертью посылать.
Я быстро подошёл к столу, перегнулся через пишущую машинку, схватил его за грудки, подтянул к себе и прошипел:
— Нас ещё никуда не посылали. Но для вас, Максим Максимович, я бы охотно за нею сбегал. Отправляться?
Он, конечно, сразу понял, откуда растут корни моего бешенства. Однако держался на редкость спокойно. Знал: факт моего визита к Зарине поворачивает ситуацию так, что сейчас не он у меня в руках, а наоборот.
— В другой раз, Паша. Сегодня задание много проще. В самый раз по вашему уровню квалификации. Нужно проследить за одной дамой. Вот она и её авто. — Максик нашарил на столе две отпечатанные на принтере фотографии и помахал ими в воздухе, как флажком.
Я отпустил его и выхватил снимки. Качество было неважное — видимо, снимали на камеру сотового телефона. Впрочем, изображённую там женщину я узнал сразу. Рыжая щучка Дарья. Вот так сюрприз!
— Кто заказал музыку? — спросил я.
— А тебе не всё равно? — развязно парировал он, поправляя воротник и лацканы пиджачка.
— Макс, хорош дурака валять, — встрял Жерар. — Или говори, или до свидания. А наши месячные надбавки можешь засунуть себе куда поглубже.
Тот скривил губы и кивнул. Жерара он ненавидел едва ли не спинным мозгом, но в то же время побаивался. Причиной был перстень Сулеймана. Максик как-то разведал, что первым требованием терьера после получения перстня явилась пересадка души и разума в тело человека. Тело для обмена Жерар выбрал качественное. Молодое, здоровое, красивое. Умнегово. Шеф пока что на это не соглашался. Пока что.
Максик закончил приводить в порядок костюм и сказал:
— Клиентка сохраняла инкогнито. От её имени говорил адвокат, господин Фишер из конторы Коэна. Фирма чрезвычайно солидная, таким клиентам не отказывают. Суть дела: от нашей заказчицы сбежал любовник. Сбежал к этой, — он постучал согнутым пальцем по отпечатку, — Дарье Вольф. Нужно его найти.
— Как он выглядит?
— Молодой, около двадцати двух лет. Стройный, привлекательный. Предъявить его фотографию клиентка не пожелала. Адвокат объяснил тем, что парень легко меняет внешность. Видимо, профессиональный альфонс. Ваша задача — прилипнуть к мадам Вольф и не отлипать до тех пор, пока не появится этот Казанова. Потом проследить за ним. Главное точно выяснить, где он обосновался. В контакт с ним вступать запрещено. Найдёте — дело сделано. Держи.
Он бросил на стол бумажный квадратик.
— Первый адрес — особняк, где живёт Дарья Вольф. Второй — магазин, которым владеет.
— Замужем? — спросил я, рассматривая фото Дарьи. Её сняли вполоборота, когда она садилась в машину. На ней был тот же кожаный наряд, что и во время концерта «Рупора». Значит, не одному мне было продемонстрировано, как отжигают панки старой закалки…
— Формально да. Но они с супругом давно предоставили друг другу полную свободу. Даже проживают в разных домах.
— Это хорошо, — сказал я, думая о своём.
— Пожалуй, — согласился Максик. — Ещё вопросы?
— Да какие вопросы, дело-то плёвое. Первый раз, что ли. Хотя… Сул скоро вернётся?
— Когда возвратится Сулейман Маймунович, мне неизвестно. А сейчас я хотел бы заняться своими делами. Надеюсь, вы уже завтра познакомите меня с результатами наблюдения. Можете идти.
Я шутовски откланялся Умнегу и повернулся к нему спиной.
— Какие у нас планы? — спросил Жерар, направляясь к выходу.
— Рванём прямиком к магазину мадам Вольф. Заляжем в кустах, присыплем головы опавшей листвой и затаимся! Я буду изображать глыбу благородного гранита, а ты — куч-ку конских яблок. Или у тебя имеются другие предложения?
— О да! Первым делом, чувачок, мы обязаны покушать. Я такой голодный, что готов проглотить целого бройлера! Или кролика. Ну а уже после отправимся маскироваться. Только, чур, конские яблоки изображай сам.
— У меня не получится, — грустно возразил я. — Слишком большой. Столько ни одному тяжеловозу не навалить.
— Много ты видел тяжеловозов, — пренебрежительно сказал бес.
Я согласился, что мало, и Жерар принялся рассказывать о породах лошадей. Всякие першероны, клейдесдали, владимирцы и суффольки сыпались из него, как овёс из дыряво-го мешка.
С этим мы и вошли в кафе, где обычно харчуются сотрудники «Серендиба». Персонал здесь дружелюбный. К тому, что я кормлю собаку за столом, относится с пониманием. Более того, Жерара любят. У него даже имеется собственная посуда и стульчик. Не столь удобный, как дома, но вполне терпимый.
На нашем любимом месте, в дальней кабинке возле окна сидела Зарина и кушала мороженое.
Остаток дня обещал выдаться спокойным и скучным. Марка мог развлечь разве что подслушанный доклад Сильвии мистеру Джи, но чёртова баба, кажется, начала что-то по-дозревать. Перед урочным часом она заладила поминутно отпирать дверь и выглядывать наружу. Цель этих действий была совершенно очевидна. К счастью, Марк не успел занять пост на верхней ступеньке лестницы, и сейчас с беспечным видом пялился в телевизор. Рядом прихлёбывали энерджи-дринки «бычки».
По выбранному ими каналу показывали юмористическое шоу. Двое мужчин средне-азиатской наружности изображали глуповатых строительных рабочих, а типичный русак — их строгого начальника. Идиотские ситуации сменяли одна другую, Кир и Тим весело ржали, передразнивая «гастарбайтеров», а Фишер недоумевал. Почему передачу ещё не прикрыли за издевательство над некоренным населением Раши? Потом те же актёры в гриме бездомных стариков начали хрипеть и ругаться среди мусорных баков, и Марк не выдержал. Сбежал к себе в комнату.
Он задёрнул шторы, повалился на кровать, прикрыл глаза и попробовал вообразить свою дорогую Патрицию, сидящую в беседке сада Дядюшки Джи с книгой. Вместо неё, однако, представилась девочка из «Серендиба». Она тоже сидела в беседке, только вместо книги держала в руках витую чёрную плеть. Кроме того, Зарина была обнажена. Лишь на ногах лакированные туфельки без каблука да беленькие носочки. Как ни странно, сочетание школьной обуви, наготы и плети выглядело абсолютно гармоничным. Девочка развратно улыбалась и постукивала свёрнутой плёткой по ладошке. Затем поднялась, мед-ленно-медленно, словно давая разглядеть себя целиком, приблизилась, и несильно стегнула Марка по плечу. И ещё раз. И ещё.
Он очнулся от дрёмы, продолжавшейся не более десяти минут. Удары по плечу прекратились. Над ним склонялся какой-то мужчина. Испуганный Фишер собрался заорать, но большая твёрдая ладонь легла ему на лицо, надёжно запечатав рот и смяв щёки. Вторая будто клещами сжала запястья, притиснув одно к другому.
— Молчите и не дёргайтесь, — сказал мужчина знакомым голосом, и Марк вдруг понял, что это давешний милиционер из архива. Капитан Иванов.
К полнейшему ужасу Фишера тот был голым! Как говорится в Раше, сон оказался в руку. Только ничего общего между пригрезившейся хрупкой Зариной и вполне реальным офицером милиции не наблюдалось. Плечи и руки Иванова бугрились мышцами, на широкой рельефной груди темнело родимое пятно, поразительно напоминающее собачью голову. Опускать взгляд ниже Марк не рискнул.
Капитан понял, что узнан и ухмыльнулся.
— Видите, мы снова встретились, господин Фишер. Я свои обещания сдерживаю. На-деюсь, вас не слишком смущает моя форма одежды?
