— Но Мирабилис! Он же опытный врач! — удивился Трент.
— Я знал, что мой план сработает, — сказал Рутвен. — Но не был уверен, как долго заклинание сохранит силу. Если бы речь шла о ком-нибудь другом, я бы не волновался. Но от такого могущественного волшебника, как твой брат, можно ожидать чего угодно. Всегда есть вероятность, что он очнется на какой-то момент ото сна и разрушит заклинание. На всякий случай я заставил королевского гробовщика, одного из приятелей Трэгга, притвориться, что ему не удается применить консервационное заклинание, и, следовательно, похороны откладывать нельзя. Я надеюсь, вы все поняли…
— Что? — Трэгг был поражен. — Вы разболтали свой секрет Мирону?
— Я уже говорил вам, — сказал Рутвен раздраженно. — Десять дней до похорон — это огромный срок. Если бы он очнулся, всем стараниям пришел бы конец. Я должен был что-то придумать, чтобы сократить всю эту процедуру, это наш единственный шанс.
— Но открыть наш план ему? Это безумие!
— Разве? — Рутвен посмотрел на Трента. — Сами знаете, Трент, вам это на руку. Вы ведь стали регентом только благодаря мне. Я, собственно, сделал то, что вы сами однажды попытались сделать для себя. Если вы отблагодарите меня по совести, я помогу вам стать королем Королевства Опасного.
— Идите к черту вместе с Брэндоном!
— Никто не узнает. Никто. План хорош, ваше превосходительство. Я сделаю все на благо нашего общего дела.
Трент улыбнулся.
— А как же ваш приятель Трэгг?
— Пользы от него — как от пятого колеса в телеге.
Трэгг покраснел и потупился.
— Я хотел подойти к вам, но мы не были знакомы. Потом, вы член королевской семьи, и я подумал, вы вряд ли стали бы иметь дело с таким, как я. Мне пришлось использовать Трэгга, — продолжал Рутвен.
— Вы рассчитывали, что, узнав о замысле, я немедленно вступлю в игру?
— Я правильно рассчитывал?
— Вам-то от этого какая польза?
— Как я уже говорил, я хочу уйти на отдых, жить в Королевстве Опасном. Не в замке, конечно. Завести свой собственный мирок с маленьким замком, в котором мне будут прислуживать прелестницы. Заманчивая перспектива. Все, что я хочу, так это позволить себе некоторые слабости на старости лет.
— Понимаю, — Трент задумчиво кивнул. — Понимаю. — Он сделал глубокий вдох. — Рутвен, мне очень жаль, но я огорчу вас. Всё будет иначе.
Трэгг поднял голову. К нему, казалось, вернулось спокойствие.
— Не объясните ли почему? — спросил Рутвен и склонился над пасьянсом.
— Не могу. Если бы вы обратились ко мне пятьдесят или сто лет назад, я, вполне возможно, принял бы предложение. Но времена меняются, и люди вместе с ними. Сейчас я уже не стремлюсь занять трон.
— Но в палате Тайного Совета вы настаивали на этом, — удивился Трэгг.
— Мне хватило двух дней управления замком, чтобы прийти к выводу, что я не хочу власти. Если бы я раньше знал, что эта власть влечет за собой, давно бросил бы все попытки добиться её. Но я и догадаться не мог. Меня, наверное, власть никогда и не привлекала. Это, скорее всего, вопрос психологии, а корни уходят в мои отношения с отцом. Но это не важно. Я не собираюсь убивать Карми.
— Вы действительно разочаровали меня, Трент, — сказал Рутвен.
— Вам следует обращаться ко мне «Ваше королевское высочество»!
— О, простите. Вы правда меня очень разочаровали. Я считал вас умным малым.
— Видите ли, я не только умный, но и ленивый. Прокатиться на лодке, поплавать, ночью поиграть с девчонками на пляже — вот это я люблю. Владейте замками, подземными тюрьмами, всем, чем угодно. Но свою свободу я не отдам!
— Очень жаль. Из нас могла бы получиться отличная команда.
— Я не играю в команде, Рутвен.
— Что ж, действительно очень жаль.
— Итак, боюсь, что ваш маленький план провалился, — проговорил Трент, подходя к магическому кристаллу.
— Не так быстро, — сказал Рутвен. В его руке возник огромный пистолет. — Я не позволю вам сделать это!
— Вы не посмеете разрушить заклинание! — закричал Трэгг.
— Почему нет? — невинным голосом спросил Трент.
— Если заклинание прервется раньше времени, то духи, которых мы вызвали, разорвут нас на кусочки!
— Извините, но это не моя проблема.
Рутвен снял пистолет с предохранителя.
— Предупреждаю вас. Если вы не выполните мое требование, я выстрелю.
— Рутвен, вы даже не крыса. Вы похожи на мышь, бегающую по вечерам в крысиную школу.
— Ах так, друг мой? Вы сами напросились.
Раздался хлопок. Рутвен от изумления вытаращил глаза. Из пистолета вылетел и развернулся флажок с надписью «БАХ!!!».
— Что за надувательство?!
Трент схватил кристалл. Послышался громкий треск.
— Заклинание! — задыхаясь прокричал Трэгг.
Трент изучающе разглядывал многогранник.
— Подарю его Карми на следующее равноденствие. Он пишет научную фантастику и сможет по достоинству оценить эту абсолютно бесполезную вещицу. [28]
— Вы разрушили заклинание! — пронзительно вскрикнул Трэгг. — Вы убили нас обоих! Мы умрем ужасной смертью!
— Что ж, это действительно проблема, — сказал Трент серьезно. — Я чувствую, есть над чем поработать. Я повысил свою сознательность, но вот с сочувствием все ещё есть проблемы.
За окном потемнело. Раздался душераздирающий крик. Дом затрясло, как в лихорадке.
Трэгг побледнел.
— Нет! Только не это!
Рутвен тяжело опустился на стул.
— Ну вот, это за мной. Из Чистилища.
— Сам виноват, — усмехнулся Трент.
Рутвен понурил голову.
Трэгг выбежал из комнаты.
— Не выходите из круга! — предупредил Рутвен. — Иначе будет ещё хуже.
Но Трэгг уже был за дверью. Стены шатались, пол трясся. Демоны орудовали вовсю.
— Ну нет, ещё не все кончено… — прошептал Рутвен.
— В самом деле?
— Теперь, когда моя сила вырвалась на свободу…
Ужасный крик донесся снизу.
— Желаю удачи, — сказал Трент, выходя.
В холле он перешагнул через слабо дымящуюся зловонную кучку чьих-то останков.
На улице, казалось, ничего не изменилось. На буковых деревьях готовы были распуститься почки. Весеннее солнышко приятно согревало землю.
— Какой замечательный день!
И он направился к главной улице.
Музыка звучала крещендо, сопрано в хоре взяли верхнюю ноту. Это была кульминация Второй симфонии Малера. [29]
Похоронная церемония длилась уже не один час, и люди устали. Никто не понимал, почему музыкальная часть так затянулась. Музыка была действительно прекрасной; хотя в ней ощущалось слишком много жизни…
Но этого хотел король. В завещании содержался регламент проведения церемонии, со всеми подробностями, и оставалось лишь следовать его букве.
Весь двор был в сборе.
Во-первых, лорды и леди (конечно, в траурных одеяниях, впрочем очень изысканных, и каких только оттенков черного тут не было); во-вторых, королевская семья — законная жена Кармина, Зафра, вся в белом, без всякой вуали, и двое детей, Брэндон и Беллисия (надо заметить, что Зафра не имела прав на престол, хотя Кармин отстаивал её интересы в суде. Дело тянулось уже двенадцать лет, без всякого продвижения. Зафра была простолюдинкой, простой смертной, поэтому спорам не было конца. Тем не менее брак был признан законным, и Брэндон являлся прямым наследником).
Присутствовали также Гости замка, коих съехалось очень много, в том числе и не очень похожих на людей. Невообразимые наряды всех цветов и фасонов представляли все эпохи, от средневековья до невообразимого будущего.
Собралась и прислуга: повара, горничные, лакеи, камердинеры, посудомойки.
Ремесленники: кузнецы, швеи, обивщики и прочие.
Ученые специалисты: библиотекари, адвокаты, врачи и писари.
Чиновники и служащие разного рода.
А также отдельные личности, не попадающие ни под один разряд.
Здесь были все. В часовню набилось столько народа, что яблоку упасть было негде.
Само собой разумеется, были и священники. Двенадцати Первосвященникам прислуживали семьдесят помощников. Мерцали свечи, под потолком клубился ладан.
Устроено все было очень хорошо, не придраться. Почивший выглядел превосходно, с трудом верилось, что он мертв. Королевский гробовщик постарался как следует. И музыка, конечно, играла свою роль (вероятно, звучала уже последняя часть симфонии).
И вдруг — вы не поверите! — труп сел!
Сначала воцарилась гробовая тишина. Первым замолчал хор, оркестр при этом продолжал играть ещё какое-то время. Дирижер оглянулся посмотреть, что случилось, и упал в обморок.
Тут поднялся жуткий крик. В основном, конечно, кричали женщины. Но и мужчины тоже. Кое-кто потерял сознание. Один из епископов упал на спину, опрокинув два сосуда с благовониями, отчего возник небольшой пожар.
Оживший мертвец — король Кармин — протер глаза. Он посмотрел на свою одежду, на гроб, в котором сидел. Затем, вытаращив глаза от изумления, оглядел окружающих: священников, прихожан, хор и снова прихожан.
