– - Друг мой человек! Как же мы с тобой похожи! Ну, давай по одной!
– - Давай, друг! -- отвечаю я злобно. Наш безмолвный поединок завершается вничью.
Приняли грамм по семьдесят.
– - Хэви металл! -- охает Зам. Замер, глаза свои лучистые закатил, рот приоткрыл. Дикий вид, нечеловеческий оскал. Недочихнувший трибун. Нарк на взлете.
– - Хард-эн-хэви! -- поддакнул я.
– - Жгуча красна ртуть!
– - Прожигает грудь!
– - Ох и метко влилась!
– - Ох, славно утряслась!
– - Нравится? То-то. Между нами: это еще один тест. Проверка личных качеств. Расплав пьем! Люди от него дохнут. Что скажешь, дружок?
– - Выкуси, дружище! Меня таким не свалишь. Славянский метаболизм.
– - Проверить тебя, что ли, на чём покрепче?
– - Валяй, проверяй. Люблю неприевшееся. Как-то в порту мужики цистерны растамаживали. В одной метанол. Ну они на него как тараканы на йогурт. В другой -- дезэтиленгликоль. Чудная такая жидкость. Дико сушит. Ветер с моря дул… звездам несть числа, сосчитать не мог… встал на цистерну, крылья расправил, рванул, разбежался, оторвался! Тело оставил где упало, а сам -- заре навстречу! А метанольщики, дурни, недозакусили, что ли… в реанимацию им персики носил…
– - Люди с одного глотка мрут!
– - Это у кого иммунитет не наработан.
– - Да ты и не человек вовсе!
– - А кто? Кот в сапогах? Думаешь, яду налил -- отравил? Врешь, не возьмешь! Мы пьем все! Наливай!
– - Куда я денусь? Сейчас, только кровь твою возьмем. Проверим, кто ты есть и почему не мрешь… -- и он ловко воткнул иглу мне в вену.
Вот чудик! Крови захотел. У меня ее на троих!
– - Весело у тебя, дружище! И рад бы остаться, да подпись мне нужна! -- сказал я. -- Сбегаю и вернусь, лады?
– - Стой! Ты по какому вопросу?
– - Да все по этому же! По личному! Ты бы давно его решил и бумаги мне отдал, да твой Шеф, бюрократ потомственный, рогом уперся… извини, что я так прямо? Свои люди… Попытка не пытка: вдруг проскочу, а?
Алгоритмы присутственного места хорошо мне известны. Прения завершаются как бы вничью: ладно, попытайся, но это в первый и последний раз. Если Шеф откажет, на глаза мне не показывайся!
Тихий кабинет оказался трехстенной залой с бесконечной перспективой. Окна в два ряда. Что-то яркое неприятно бьет в глаза. Оттуда, из-за штор… Окна выходят на север. Там, в северной стороне, горит, пылает потустороннее сиреневое солнце.
– - Итак, вам надоело невольное бомжевание человека-за-общественным-бортом, -- заключает Шеф, поглядывая на меня как жокей на необъезженную лошадку. Я скромно киваю.
– - И вас изумляют странные повадки официальных лиц, препятствующих вашей легализации на этой планете.
Он не спрашивает и не уточняет, он подводит итог некоторой фазе моих взаимоотношений с властью -- непременной и скучной фазе. Неспособный прорваться к Шефу не заслуживает звания человека, решаю я. Он кивает моим окаянным мыслям и ехидно любопытствует:
– - Скажите, зачем вам все это?
– - А так. Пропишусь. На работу устроюсь. Тихую женщину в ЗАГС поведу.
– - Ну ляпнул! На работу он! Ха! Еще чего!
– - Право имею.
– - О чем вы говорите? Зачем вам ноша сия? Зачем вам статус землянина? Панские вытребеньки, дорогой мой! Не тратьте себя! Оставайтесь неземным! Быть самим собой -- привилегия избранных; вы -- избранник!
– - Я такой как все! -- заявляю твердо.
– - Ха-ха. Как все! Еще бы! Отпечатки он мне принес! -- противно хохочет Шеф. -- Такой простой и человечный. Менял он лица как перчатки, менял свой пол и отпечатки…
– - Вы мне не верите?
– - Знаете, я всегда верю тем, кто приходит ко мне. У меня установка такая: верить каждому. Но иногда вера вступает в противоречие с вещами очевидными. Как пена на дне бокала. Как курс доллара. Как зеркало на рассвете. В упрямое противоречие с упрямыми фактами -- с уликами, выражаясь материалистически. Да ты на себя посмотри!
– - Зачем? Зауряден, незаметен. Справку имею. Вот и все мои факты.
– - Как бы не так! О, все совсем не так! Ты особенный! И знаешь это! Нет, я понимаю: быть особенным -- значит, жить по-особенному, а это трудно. Трудно отделить себя-для-других от себя сокрытого, -- может, и не надо, но приходится. Гнет чужаков… лиловое облако над толпой… повседневщина, тиски, боль в висках… Необходимо притворяться что как все и что понятен насквозь… Я не уличаю, я убеждаю! Я не цербер. Я твой гид.
– - Гид, точно! А я -- человек!
– - Похож, похож, не спорю. Особо продвинутый кроманьонец, ха-ха… Ты -- недокументированное двуногое. Человекообразный пришелец.
– - Поклеп!
– - А я отвечу! Потому что знаю!.. Ты, думаешь, первый? На просвет тебя вижу! -- он придвинулся ко мне. -- Ты -- вечный школяр! Всю жизнь учишься незаметности, заурядности, двуличию, тихим прыжкам и правильному поведению в типовых сценариях. Обучившись этому, изменяешься в сторону сквозной понятности. Теперь ты не боишься несвободы, ты назвал ее осознанной необходимостью. Ради свободы быть несвободным ты помещаешь себя в круг чужих глупых представлений о себе и других, обо всем на свете. Торчишь в том кругу и не высовываешься. Ты уже понял и принял главное правило общежития: не высовываться! Высунешься -- сшибут как кеглю. Ох, нелегкая это работа: не высовываться!
– - Ничего трудного. Посмотрел направо, посмотрел налево…
– - Хохмишь, лось! Голова дана тебе не затем, чтобы крутить ею. Голова обязана болеть! Такие как ты -- наша вечная головная боль. Некоторые до того входят в роль, что забывают главное: они всего лишь актеришки. Потребности их персонажей становятся их собственными потребностями. Вочеловечивание, ха… тихая женщина, бр-р…
– - Что вам не по нраву, гид? Каких вы предпочтений, цербер любезный?
– - Вот, кстати, о предпочтениях. Мы можем -- и должны! -- пройти все тесты. Вино, женщины, карты. С вином вы уже разобрались, кажется. Возьмемся за женщин. А, может быть, -- он плутовски подмигнул, -- за мальчиков возьмемся?
– - Брысь! -- ответил я.
– - Принято. Ну а в картишки перекинемся? Выиграешь у меня -- все бумаги подмахну.
– - Обязательно выиграю! -- воскликнул я.
– - Бывает, бывает… А как проиграешь, что тогда? Не спеши, не отвечай! Поразмышляй, пока есть время. Выбор требует времени. Я не тороплюсь. Я здесь, я с тобой! Я помогу! Семь раз примерь -- да плюнь на все! слышал, небось?
Он прищуривает левый глаз. Теперь он похож на сутенера.
Я киваю. Слышал.
Итак, мой приятель Благоев все-таки побывал здесь. Его прибаутка. Странно. От меня-то зачем скрывать? Странно и подозрительно.
Благоев действительно плюнул на все и решил довольствоваться малым. Он отлично устроился: на Луну теперь вахтуется, в Даксайд Сити. Месяц там, месяц здесь. Дорога, харч, все дела. Ну и что, что нелегал? Есть у него индивидуальное койко-место с постельными принадлежностями, есть батарея канистр -- как раз на вахту хватает. Лунатические тетки посещают его: холодные, говорит, но какие нежные! Как пух цыплячий! как ветки персика! На Луне, между прочим, и с питьем, и с тетками напряженка. Зато никто не достает вопросами, гражданин ты или вошь беспаспортная.
Спрашивается, что еще нужно человеку?
– - Возвращаюсь к женщинам, -- объявил Шеф. -- Эти существа бывают трех типов: пернатые, земноводные и млекопитающие. С земноводной вы беседовали в приемной… как она вам?
– - Кобра!
– - Кобра? Да что вы! Ни на дюйм не кобра, -- милейшая, верткая ужица! Ни яду, ни прыти настоящей. А с другой стороны подойти -- царевна-лягушка! Я знаю, я над ней трудился… Да, это не твое. А как насчет курочек, ласточек, горлиц, воронушек?
– - Не хочу. Заклюют.
– - Рожденный ползать… Но ты опять прав. Значит, кошечки, заиньки, лани, тигрицы?
– - Все что шевелится и глазу приятно!
– - Хорошо. Смотри сюда, в эту стекляшку. Смотри, не отрывайся. Что там?
– - Волчицы. Белые волчицы под влажной луной.
– - Не суйся: то оборотни.
– - Две медведицы, большая и малая…
– - Ого! А пан проверял свои возможности?
– - Лисий крик в тумане мятном…
– - Хищницы интересуют? Обманщицы?
– - Косуля на полуденной поляне…
– - Вот и позитив! Не все так безнадежно.
– - Томная телка с нежными рожками, с преданным взглядом…
– - Тремор у тебя. Сфокусируйся! Копытных много.
– - Ах, сударыня моя! Экая вы коза бодливая!
– - Эй! Стой! А ну вон из транса!
– - Погоди, гнедая! Брыкаться? Ну ща я тебя захомутаю!
– - Пр-рекратить! Лезок, нов лешоп! Очи продери, бедовый!
– - Тю… Да ты мужик! Где это я?
– - Вспомнил?
– - Дык ни шиша себе… Так и это… опозориться недолго…
– - Ладно, черт с тобой, любитель кобылок! Пишу: реакции в норме.
– - Спасибочки.
– - Не спеши благодарить. Вот выиграешь у меня, тогда и радуйся.
Партия шла с переменным успехом. У меня было всюду больше: и на вистах, и в пульке, и на горке. Особенно на горке. Вечный вопрос -- назначать ли мизер? -- застыл в игривом взгляде пиковой дамы. А что? а сброшу я тебя, краля, -- пригрозил я, открывая прикуп.
