— Какого еще процесса? — удивился Костя, отвлекаясь от докладной записки.
— Ну… Этого там. Всякого. Научного, короче говоря. — Антуан широко зевнул и уставился на Костю желтыми бесстыжими глазами.
— А вот возьму и напишу, — сказал Костя. — Приедут из города и заберут тебя в лабораторию.
— Сотрудником? — наивно поинтересовался Антуан.
— Подопытным кроликом, — злорадно пообещал Костя.
— Кроликом? Меня? Ни за что! Какой же я кролик, ежели я кот! И ничто человеческое мне не чуждо.
— Так и писать? — переспросил Костя.
— Нет уж, — отказался Антуан и, повернувшись на другой бок, хрипло затянул: — Я птица вольная-а-а! Люблю цыгана я-а-а!..
— Что ты несешь? — рассердился Костя, вконец потеряв интерес к докладной записке. — Да ты понимаешь, что мелешь-то? Это же бред!
— Ой бредешеньки-бредовая головушка бедовая! — промурлыкал Антуан и, помолчав с минуту, добавил: — Дай лучше закурить. А то что-то в сон клонит. К дождю, наверное.
Костя автоматически достал сигарету и протянул коту.
— Мерси, — сказал Антуан, осторожно прикуривая и стараясь не опалить усы. — А ежели серьезно, то брось ты свой отчет, пошли лучше рыбу ловить! Я буду подманивать, а ты подсекать.
— Улов, конечно, пополам? — спросил Костя.
— А ты как думал? Рыба нынче хитрая пошла, ее подманить, м-ня-а… ох как непросто.
— Может, и вправду сходить? — засомневался Костя. — Черт с ним, с этим отчетом, его можно и завтра сделать.
— И послезавтра! — сказал Антуан, приподнимаясь и сладко потягиваясь. — Ну что, нести удочку?
— Тише, — сказал Костя, — кажется, Евстигнеев идет.
В прихожей заскрипели половицы, а с улицы сквозь раскрытое окно донеслась разухабистая частушка:
Правду люди говорят —
Е равно эм цэ квадрат.
Может е-то и равно,
Только мне-то все равно!
Голос был женским, и по интонации Костя догадался, что это Жульетта, соседка Евстигнеева, большая любительница точных наук. В это время скрипнула дверь, и на пороге показался Евстигнеев. Он кивнул головой в сторону улицы и ехидно заметил:
— У Жульетты хорошее настроение!
— Коза яйцо на завтрак снесла, — предположил Костя.
— Не-а, — возразил Евстигнеев, — ей по почте что-то пришло. По-моему, справочник по астрофизике.
Жульетту Евстигнеев недолюбливал. Отчасти из-за козы, несущей яйца, словно она была страус, отчасти из-за вредного характера соседки. Поэтому, когда ему попал в руки камень чудес, он наделил бабку неукротимой тягой к физике и астрономии. Но вышло все совсем не так, как Евстигнееву хотелось.
Старуха, зарывшись в биномы и интегралы, вконец запуталась и каждый час бегала к Евстигнееву, чтобы прояснить тот или иной непонятный момент. Одновременно она не переставала зорко следить за всем, что происходит в округе, и обо всем подозрительном писала в пухлый дневник.
— Перекусим, — сказал Евстигнеев, проходя на кухню.
— Опять яичница? — спросил Костя.
— Не опять, а снова, — поправил его Евстигнеев, — и вообще, что ты имеешь против яичницы? Безумно диетическое блюдо. Съел — и порядок!
— Только не это! — заорал Антуан. — Я скоро зако… Заку… Закакурекую!
— Закукарекаю! — строго поправил Евстигнеев. — Вместо того чтобы валяться, полистал бы орфографический словарь.
— Пускай, мне все равно! — застонал Антуан. — Я не курица, курица не птица…
— А Жульетта не человек? — засмеялся Евстигнеев. — Так, что ли? Ты что-то заговариваться начал!
— Погода такая, — пробормотал Антуан. — Мы вон с Константином хотели на речку сходить, рыбки наловить. — Он смущенно почесал башку.
— Хорошая идея, — сказал Евстигнеев, — но завтрак — это святое. Не хотите яичницы, могу приготовить омлет.
— Н-ну, если с колбасой, то можно, — протянул Антуан.
— С колбасой, с колбасой, — сказал Евстигнеев. — Константин, ты как?
— Годится, — отозвался Костя, — а в принципе мне все равно. У меня отчет не клеится. Докладная записка, бабушкой ее по голове. Не знаю, что писать.
— А ты напиши, что, мол, все в порядке, чудес нет, но видел НЛО.
— Но ведь это неправда, — сказал Костя.
— Что неправда?
— Что чудес нет.
— Но ведь НЛО-то есть!
— Есть, — нехотя согласился Костя.
— Вот и напиши. И нечего там мудрить. Пойми, чудак, если ты им всю правду опишешь, они на село атомную бомбу сбросят. В целях дезактивации.
Что касается летающей тарелки, то есть НЛО, то Костя не врал. Он действительно видел НЛО, и не только видел, но и неоднократно на нем летал. А фокус-то весь в том, что Евстигнеев, Полумраков и главный механик Шлоссер на основе старенького «Запорожца» создали аналог летающего блюдца, только во много раз круче. Шлоссер — вообще технический гений, а тут просто превзошел самого себя. Но и этого оказалось мало. При помощи камня чудес они наделили летающий «Запорожец» неуязвимостью, защитой от любой радиации и прочими удобствами. Так что когда прилетел инспектор Галактической полиции инопланетянин Крян, он так запал на это чудо техники, что предложил на недельку поменяться машинами.
Теперь Шлоссер понемногу обкатывал новую технику и уже до того приучил односельчан к лицезрению инопланетного аппарата, что даже Жульетта ни слова не написала об этом в своем дневнике.
А чего тут записывать? Дела обычные! Вот когда на нее черт в подвале налетел, тогда она не на шутку рассердилась и съездила ему прямо по маковке. А рука у Жульетты хоть и деликатная, а тяжелая…
Наконец общими усилиями омлет был приготовлен и съеден. Долизав последние крошки, кот Антуан свалился возле миски и захрапел.
— А на рыбалку? — ехидно осведомился Костя.
Но Антуан только устало пошевелил лапой:
— Ох, невмоготу! Разморило что-то.
— Не советую, — сказал Евстигнеев, — рыба тоже небось спит, как этот увалень. Жара. — Тут он оживился и заговорщицким шепотом предложил: — А может, при помощи камня наколдуем килограмма два? Скажем, форельки или осетринки?
— Мы же пробовали, — не согласился Костя, — он рыбу откуда-то из морозильника переносит. Ломаная вся и вымороженная. Ни вкуса, ни сока.
— Ну смотри, — сказал Евстигнеев, — лично мне некогда. Надо механического мужика доделывать.
— Какого такого мужика? — искренне удивился Костя. Он уже начисто забыл об этом проекте Евстигнеева.
— Обыкновенный механический мужик, — пояснил он, — я же тебе говорил. Ну в смысле — пугало. Чтобы бегал по грядкам и ворон разгонял.
— Ясно, — сказал Костя, — вспомнил теперь. Ну занимайся. Я все-таки схожу на реку. А то говорили, что снова из цеха пластмасс выброс был.
— Иди, — согласился Евстигнеев, отсутствующим взглядом глядя на Костю, — а то давай я тебя прямо к реке. Катапультой, а? Чего тебе по улицам в такую жарищу идти.
— Нет уж, спасибо, — сказал Костя, представив себе, как доморощенная катапульта выбрасывает его на край села и он с глухим шмяком приземляется на берег. — Это ты для Гаврилы оставь. Он у нас гуттаперчевый.
Надо сказать, что насчет катапульты Евстигнеев не шутил. Одно время огород у него был захламлен отходами творческого производства: обрезками труб, швеллеров, кусками жести и проволоки. Все это нужно было оттащить на склад металлолома, но руки у Евстигнеева до этого все не доходили. Тогда он взял гамак, подвесил его на резиновых жгутах, и получилось нечто вроде гигантской рогатки.
Рассчитав натяжение, усилие и направление, он зарядил гамак металлоломом и выстрелил в сторону свалки. Выстрел можно было бы считать удачным, если бы не вышла накладка. Как раз в том районе находился представитель соседнего хозяйства. Обрезком швеллера ему снесло шляпу, а куском трубы звездануло по лбу. Несильно звездануло. Потому что на излете. Но все равно качественно. Шишка была с грецкий орех. Представитель подумал, что это упали обломки космической станции, и жаловаться не стал. Даже был в некотором смысле горд и доволен и обрезок трубы забрал с собой. Но, в общем, вышло неудобно.
Костя взял удочку, сунул в карман кусок хлеба и вышел за калитку. И нос к носу столкнулся с Марианной. Так соседка Жульетта назвала свою козу. Увидев Костю, коза нехорошо ухмыльнулась и наклонила рога. В соседнем окне на мгновение мелькнуло лицо, и Костя понял, что зловредная Жульетта, затаив дыхание, наблюдает.
— Марианна, — сказал Костя примирительно. — Ты это, того… потише!
Продолжая скалить какие-то слишком уж человеческие зубы, коза стала потихоньку пятиться, чтобы взять разбег.
— Хлебца хочешь? — Костя вынул из кармана кусок, понюхал его и аппетитно облизнулся. — На!
— М-ме! — Коза недоверчиво склонила голову. Ее квадратные зрачки расширились.
— Вкусно! — облизнулся Костя и, отломив кусочек, принялся жевать.
Марианна сглотнула слюну и как загипнотизированная пошла навстречу.
— Держи! — сказал Костя, отдавая хлеб и с облегчением чувствуя, что опасность миновала.
