— Удар по голове? — Нори нахмурилась. — Нет. Вряд ли это подойдет.
Хендрик понимающе кивнул:
— Хорошо. А как насчет двух ударов по голове?
— Вы испытываете мое терпение! — нетерпеливо закричала Смерть. — Вам известно, чего я хочу! Давайте! Ваше предложение!
— Как насчет спеть и потанцевать? — предложил хорошо поставленный театральный баритон.
Земля содрогнулась — на поляну приземлился Дракон с Барышней на спине. Несмотря на всю серьезность нашего положения, я не мог удержаться, чтобы не взглянуть на Эли, не залюбоваться ее длинными белокурыми волосами и осанкой прирожденной актрисы. Неужели она предлагала мне ВСЕ?
— Давай, Хьюберт! — воскликнула Эли.
— Не позволю! — завопила Смерть. — Я здесь по делу, а не для того, чтобы смотреть водевили!
Но Барышня и Дракон уже монотонно раскачивались из стороны в сторону. «Значит, скоро запоют», — подумал я, и, к сожалению, не ошибся.
Что-то солнце сегодня светит не так,
Что-то ветер дует наперекосяк…
Тревожно, уж вы мне поверьте!
Назначу свидание Смерти.
— Скажи-ка, Барышня, — заговорил Хьюберт, — ты представлена Смерти?
— Официально нет, — жизнерадостно ответила Эли. — Но умираю — хочу познакомиться!
И они запели следующий куплет:
Пора признать, что юность прошла.
Одинок я, плохи мои дела.
Назначу свидание Смерти,
И где ее носят черти?
— Послушай, Дракон, — подала свою реплику Эли, — вот говорят, что у Смерти суровый нрав.
Хьюберт хлопнул себя по чешуйчатому колену и воскликнул:
— О, как ты смертельно ошибаешься, Барышня!
— Хватит! — взмолилась Смерть. — Пожалуйста, не надо больше! — Она повернулась ко мне и воскликнула: — Так я жду предложения!
— Вот как, Смерть ждет продолжения! Она намерена заключить с нами контракт! — победоносно провозгласил Хьюберт. — Я знал, Барышня, что мы ее очаруем. Никто не устоит против нашего зажигательного танца и неподражаемого пения!
— Нет, нет, — отбивалась Смерть. — Я обращалась к Вечному Ученику!
— А, понимаю! Хотите немного поводить нас за нос, чтобы мы не заломили слишком большую цену! — засмеялся Хьюберт. — Нам, госпожа Смерть, и не такие сделки случалось заключать! Нам, работникам искусства…
— В самом деле, Хьюби, — сказала Эли. — Нужно смотреть правде в глаза: нам пора завоевывать новые миры. Мы уже покорили наземный мир своими песнями и танцами. Мы почти закончили программу сопровождения великого похода Вунтвора. Пришло время искать новых ангажементов!
— О, мы не требуем ничего особенного! — заверил Хьюберт. — Разовые вечерние концерты. Ну, возможно, более длительные гастроли в крупных населенных пунктах, если, конечно, у вас есть крупные населенные пункты. — Дракон мечтательно вздохнул. — Вы только представьте — впервые в истории турне по Царству Мертвых!
Смерть прямо-таки впилась в меня глазами:
— Так мы заключаем сделку или мы не заключаем сделку? Быстро!
— У меня идея! — вмешался Снаркс. — Ты, Смерть, возвращаешь нам волшебника, а Барышню и Дракона мы берем на себя!
Смерть немного подумала и ответила:
— Заманчиво! Но мне этого мало.
— Это существо мешает вам? — спросил чудесный мелодичный голос. Мне даже не пришлось оглядываться, чтобы понять, что прибыл единорог.
— Нет-нет, мы просто разговариваем, — поспешно ответил я.
Единорог вздохнул:
— Да, я знаю. Вы всегда с кем угодно готовы поговорить, кроме… Не уделите ли и мне несколько минут? Даже мое беспримерное терпение истощилось. Неужели вы никогда не найдете времени для… — животное выдержало многозначительную паузу, — для важного разговора?
— Давайте — к делу! — перебила Смерть, видимо боясь потонуть в речах моих прибывающих соратников.
— У вас тут, значит, вечеринка! — заметил еще один новый голос, грубый и хриплый. — Решили обойтись без меня?
Это был Джеффри Волк.
— Ну ничего! Я все равно пришел. Удивительно, как оживляется любое мероприятие с появлением говорящего волка!
— К делу! Иначе ты никогда больше не увидишь своего учителя! — Смерть с трудом перекрикивала Волка.
— Проклятие, — сказал Хендрик.
Хей-хо! Мы идем!
Поработаем — споем!
К моему большому удивлению, на поляне появились Семь Других Гномов.
— Эй, ребята, вы что, тоже поете? — осведомился Домовой.
— Поем ли мы? — Один из гномов, по прозвищу Грубый, скорчил гримасу. — Конечно, поем, малявка! Это предусмотрено нашим контрактом!
— Еще бы! — фыркнул другой гном, по имени Заносчивый. — Это одна из привилегий членов Союза Гномов. Но где вам знать об этом!
— Да, да, конечно, — затараторил предводитель гномов по прозвищу Льстивый. — Петь за работой бодрые и жизнерадостные песни — одна из добрых гномских традиций. К сожалению, у нас в последнее время практики маловато, потому что Матушке Гусыне эта традиция никогда не нравилась. Но сейчас, когда она занята распрями с Голоадией, самое время нам исполнить несколько куплетов.
— А что, ребята, вам никогда не хотелось спеть в водевиле? — поинтересовался Хьюберт. — Мы ищем новые дарования.
— Здесь кто-нибудь будет меня слушать? — вспылила Смерть.
Нори крепко сжала мою руку.
— Вунтвор, надо торговаться! — сказала она храбро.
— Торговаться? — горько усмехнулась Смерть. — Нет уж, хватит с меня торговли. Устала я с вами торговаться. Я точно знаю, чего хочу!
— Здесь кто-то говорил о торговле? — Перед нами возник демон в кричащем клетчатом костюмчике, с большим мешком в одной руке и тлеющей сигарой в другой. Он поднял свой мешок и сунул его под нос Смерти. — Все, что вам нужно, — это мое прекрасное подержанное оружие!
— Довольно! — взвыла Смерть. — Я своего добьюсь! Мы договорим СЕЙЧАС!
Но тут среди нас появился еще один демон, еще крупнее и противнее, чем первый. Он бросил на Смерть презрительный взгляд, прочистил горло и продекламировал:
Гакс Унфуфаду, благородный демон,
Возвещает о своем появлении…
— Это уже слишком! — взорвалась Смерть. — Я вам покажу!
Она подняла руки над головой и широко растопырила костлявые пальцы. И у нее между пальцев зародился ветер. Скоро он превратился в настоящий ураган. Он сорвал листья с деревьев, окружавших поляну, и обломал мелкие ветви. Мои товарищи изо всех сил старались сохранить равновесие, но им пришлось закрывать лицо руками, чтобы не наглотаться пыли, клубившейся в воздухе. Ветер становился все сильнее, деревья стонали, теряя даже самые толстые, крепкие ветви. Те из моих спутников, что были поменьше и полегче, легли ничком и прижались к земле, иначе их бы просто сдуло. Наши падали один за другим, а ветер все крепчал и наконец обрел такую мощь, что даже Хьюберт сдался.
Смерть заговорщически улыбнулась мне, как будто только мы с нею вдвоем знали какой-то секрет. Наверно, так оно и было, потому что на меня ураган почему-то не подействовал.
— Вот и хорошо, — сказала Смерть чистым и тихим, несмотря на бушующий вокруг ветер, голосом. — Теперь мы можем закончить наши дела.
— Да уж, — ответил я, и оказалось, что мой голос тоже перекрывает шум урагана. Дальше тянуть было некуда. Мне придется в конце концов сделать свою ставку. Я посмотрел на съежившуюся Нори, на скрючившегося под грудой своих одежек Снаркса. Переговорить с ними сейчас не было никакой возможности.
Смерть засмеялась, и смех ее напоминал стон деревьев, которые ветер выкорчевывал из земли.
— Они не смогут помочь тебе. Мы с тобой — вне их досягаемости. Только ты и я: Вечный Ученик и его Смерть!
Она пошевелила пальцами — и ветер еще усилился.
— Их советы все равно были бы ни на что не годны. Ты спросишь, откуда я знаю? — Смерть аккуратно оправила свои тронутые тленом одежды. — Да я заранее знала все, что они скажут. Более того, я знала, что они хотели бы сказать. Жалкие смертные! Неужели ты думаешь, что у вас могут быть какие-нибудь секреты от Смерти? Я — везде! Я — в каждом из вас, и день ото дня меня в вас все больше, и я все чаще обнаруживаю свое присутствие. Смерть близко знакома с любым из вас, и, что бы вы ни говорили, вы меня тоже знаете.
Она снова рассмеялась, и на сей раз это напоминало треск ветки, в которую угодила молния.
— А сейчас ты узнаешь меня еще лучше. Потому что теперь мы с тобой одни и недосягаемы для остальных. Приготовься к своей кончине, Вечный Ученик. Ибо больше тебе никто не поможет.
Сзади меня послышался громкий треск. Может, это деревья ломаются? Смерть вдруг уставилась на что-то за моей спиной, как бы дивясь собственной работе.
— Ох ты!
Между мною и Смертью появилась огромная ножища, которая не могла принадлежать никому, кроме великана Ричарда.
