На этот раз свет перемещался лениво и вяло, медленно, словно текущий мед, сгущаясь в центре хрустального куба. Кедригерн буквально чувствовал неохоту живущего в камне духа; но, начав однажды, повернуть он уже не мог. Ведь это, как известно, одно из основных правил колдовства.
Завершив формулу призыва, Кедригерн умолк, набирая дыхание. Куб слабо мерцал желтоватым, болезненно-недовольным светом. Принцесса расслабилась; руки ее опустились, глаза не отрывались от кристалла.
Кедригерн начал читать заклинание. Внутреннее сияние судорожно задергалось, точно пойманная на удоч-
ку рыбка, но цвет его изменился, стал светлее, ярче и насыщеннее. Когда малый куб сформировался, Принцесса сама прижала ладони к хрустальным бокам, а Кедригерн накрыл ее руки своими. Свет разгорелся, полыхнул - и умер, оставив измотанных людей стоять в сумраке комнаты, едва не касаясь кристалла склоненными головами.
- Все хорошо, дорогая? - спросил Кедригерн, отдышавшись.
Принцесса кивнула. Она сделала глубокий вдох - один, другой, затем подняла глаза и встретилась взглядом с мужем.
- Скажи что-нибудь. Подойдет любая короткая фраза. Любая.
Она откашлялась.
- Пимпирим, - сказала Принцесса.
Кедригерн потрясенно отшатнулся, но тут же оправился, вернув самообладание.
- Мы попробуем снова, дорогая! Мне нужно всего несколько минут отдыха, и затем мы попробуем снова! - быстро заявил он.
- Пимпирим! Пимпирим! - закричала разгневанная Принцесса.
- Ну что ты, дорогая, надо быть терпеливой. Такое иногда случается. Это всего лишь временный рецидив, маленькая неудача. Ты не должна позволить ей… Дорогая, что ты делаешь?!
Кедригерн ринулся вперед, опоздав лишь на секунду. Принцесса схватила кристалл Каракодисса обеими руками и вскинула его над головой. С яростным «пимпирим», которому вторил крик ужаса Кедригерна, она изо всех сил грохнула куб о каменный пол.
Тысячи золотистых лучей плеснули во все стороны. Солнечные зайчики и пылинки слились в танцующие сверкающие спирали, а потом, со звонким хрустальным смехом задетого колокольчика, дух кристалла Каракодисса выскользнул из-под осколков и растворился в дневном свете, обретя наконец свободу.
- Принцесса! - воскликнул Кедригерн, бросаясь к ней.
Она упала в его объятия, и колдун крепко прижал к себе женщину, смиряя ее и свою дрожь.
- Все кончено, моя дорогая, - мягко проговорил он. - Дух кристалла, очевидно, не намеревался помогать нам. Они часто зловредны, эти томящиеся в заключении духи. Я должен был догадаться. Хорошо, что мы от него избавились. Обещаю тебе, ты снова заговоришь, и очень скоро. Я не отступлюсь, пока речь твоя не потечет так же гладко, как и всегда. Но на сегодня магии достаточно, и разговоров о ней тоже. Думаю, мы заслужили отдых. Давай попросим Крапа организовать пикник. Что ты на это скажешь?
- Бибип, - ответила она.
Снаружи беззаботно распевали пташки. Утро выдалось солнечным, завтрак получился отменным, Принцесса выглядела очаровательной, заклинание действовало отлично.
Кедригерн расправился с третьей' горячей пышкой и смотрел на мир - с набитым желудком - совсем под другим углом. На блюде оставалась последняя сдобная булочка. Повинуясь порыву, он смел в горстку крошки со стола, высыпал их в тарелку рядом с пышкой и поднялся со словами:
- Дорогая, если ты больше не хочешь…
- Я больше не могу проглотить ни кусочка, Кедди. Бери эту пышку себе, - сказала Принцесса.
Конечно, никто бы не стал утверждать, что данная фраза достойна занесения в анналы истории, но для ушей Кедригерна она прозвучала божественной музыкой. После повторных чар и разочарований, колдовства и расколдовывания, крушения и возрождения надежд она наконец-то заговорила своим сладостным голоском - благодаря его усилиям и своевременной подмоге уэльского барда [1].
- Я тоже наелся до отвала. Просто подумал, что можно бы было покормить птичек.
- Как здорово! - воскликнула Принцесса. - Отличная идея, я тоже пойду с тобой!
Птицы сновали по двору, прыгая, чирикая, клюя, вертя головками по сторонам - в общем, занимаясь своими птичьими делами. Когда первые крошки упали на землю, осторожные пернатые вспорхнули, но тут же вернулись и принялись за еду.
- Какие они прелестные, эти птахи, - умилился колдун.
- Очень. И такие умелые летуньи, - отозвалась его жена.
- Ты и сама весьма хороша, дорогая. Принцесса скромно потупилась:
- Спасибо.
Когда Кедригерн рассыпал последнюю горсть крошек, на землю со слабым, но отчетливым звяканьем опустилась новая птичка, растолкавшая остальных. Подпрыгивая, она направилась к колдуну, сложила крылышки и поклонилась. Отметив столь необычное для птицы поведение, Кедригерн полностью переключил внимание на гостью.
Птаха была размером с голубую сойку - только голубой сойкой она не являлась. Тельце ее отливало золотом, крылья - золотом и серебром, а хвост - серебром и янтарем. Глаза сверкали изумрудами; хохолок, кончики крыльев и хвостика усеивали изумруды и рубины; клювик был перламутровый, а лапки - из черненого серебра. Маленькое создание сверкало, как сундучок с сокровищами при свете факела.
- Я имею честь лицезреть магистра Кедригерна, прославленного колдуна Горы Молчаливого Грома? - осведомилась птичка высоким, тонким, но очень звонким и чистым голоском.
- Точно так, о достойная птаха. Есть ли что-то такое, что я могу сделать для тебя? - ответил Кедригерн, соревнуясь в вежливости с гостьей.
Птица несколько раз быстро щелкнула, склонила головку, подскочила ближе и сказала:
- У меня послание для магистра Кедригерна от его старого друга Афонтия, а именно: «Вступил во владение магическим кристаллом с необычными свойствами. Это не по моей части. Буду признателен за твое мнение. Загляни, если сможешь. С наилучшими пожеланиями, Афонтий».
- И все? - спросил колдун.
Птичка повернула голову на все триста шестьдесят градусов, помахала хвостом и сказала:
- Все. После чириканья я буду готова принять ваш ответ, если вы пожелаете его оставить. Пожалуйста, не торопитесь. Я - механическое устройство и могу ждать неограниченное время.
- Вежливая птаха, - заметила Принцесса.
- Афонтий всегда был щепетилен, - сказал Кедригерн.
- Кто такой этот Афонтий? Ты никогда не упоминал о нем.
- Светлая голова, очень талантливый парнишка. Фантазер, изобретатель, часовщик - гений в вопросах механики. Он работал над небезызвестным Железным Человеком из Роттингена.
- О нем я слышала, только никогда не видела.
- Боюсь, теперь он уже превратился в груду ржавчины. Но в этом Афонтий не виноват. Он выполнял внутренние работы. Тело делали местные ребята, и делали не слишком добросовестно. Афонтию лучше всего удавались маленькие вещички - ну, вроде этой птички.
- Какое изящество. - Принцесса наклонилась, чтобы поближе рассмотреть птаху, как раз когда маленький автомат чирикнул, извещая о своей готовности. - И как богато украшено! Здесь по меньшей мере семнадцать драгоценных камней.
- Афонтий сделал очень похожую штучку для византийского императора, из золота и золотой эмали [2]. Вся награда досталась парочке греческих ювелиров, но это была работа Афонтия. Дивная вещица, как я слышал. Она сидела на золоченом суку и пела о том, что прошло, проходит или предстоит. Лорды и леди Византии любили ее, но император заявил, что она не дает ему спать.
- Императорам всегда трудно угодить.
- Афонтий забрал птичку и заменил ее дюжиной механических божьих коровок. Они летали строем, кувыркались, короче, делали всякие трюки - и очень тихо. Император остался доволен.
- Как мило со стороны Афонтия. А что ты собираешься ответить на его просьбу? - поинтересовалась Принцесса.
- И впрямь не знаю. В данный момент у меня нет никакой неотложной работы. Но тут ведь придется… - Он остановился, скорчил кислую гримасу и выдавил ненавистное слово: - путешествовать.
- А далеко отсюда до мастерской Афонтия?
- Отсюда далеко до чего угодно, дорогая. А добираться всегда неудобно, мерзко, пыльно, жарко, и опасно, и грязно, а когда наконец доберешься, от мысли о том, что придется еще возвращаться, делается вдвое хуже.
- По-моему, тебе не слишком хочется ехать, - сказала Принцесса.
- Ну что ты, мне хочется. Дело кажется весьма интересным. После наших непредвиденных осложнений с кристаллом Каракодисса я магических кристаллов не видел. Уверен, ты помнишь тот случай.
- Естественно, помню, - мрачно отозвалась Принцесса.
- Хитрые штуки эти магические кристаллы, но они могут быть полезны. Отличный источник информации.
- Я предпочитаю верить слухам и сплетням, - фыркнула Принцесса.
- А теперь, кажется, ехать не хочется тебе.
- Что навело тебя на подобную мысль? Это время года замечательно подходит для путешествий. Мы можем устроить себе маленькие каникулы.
